Величайшее зрелище Африки
Огромные миграции антилоп спрингбоков которые вплоть до конца прошлого века опустошали районы Кару в Южной Африке, должны были представлять собой самое захватывающее зрелище, какое только можно наблюдать в мире млекопитающих.
Обитатели фермерских домов и поселков, люди, спящие в фургонах посреди вельда, просыпались от звука, напоминающего шум сильного ветра перед грозой. Продвижение спрингбоков отмечали облака пыли на горизонте. Потом — грохот копыт, блеяние, свист и фырканье огромного стада, и вот все окружающее пространство уже превращается в море из антилоп. Коричнево-белое море с волнами светло-коричневых спин темно-коричневых полос и белых животов, бурунами длинных белых волос на крестцах, поднятых, как веер. Настоящий поток живых тел.
Был один трек-бур[18], прирожденный художник и рассказчик, чье описание позволило мне увидеть это зрелище как бы собственными глазами, ибо оно основано на личных впечатлениях со всеми яркими деталями.
Этот человек покинул Трансвааль со всей семьей в 70-е годы прошлого века еще десятилетним мальчиком. Они были участниками первого «Трека через страну жажды», когда группа буров, которых позвали в дорогу подлинные или мнимые обиды, а на самом деле не знающий покоя дух, отправилась в поисках новой родины. Многие тогда погибли в пустыне. Некоторые добрались до Анголы. Но семья Ван дер Мерве отделилась от остальных фургонов этой злополучной группы и направилась на юг. Они жили, странствуя со своими коровами и овцами по бескрайним просторам в поисках травы. Когда старые родители умерли, их сын Герт продолжал вести тот образ жизни, который он знал до этого. Иногда он бывал в Бечуаналенде, в Калахари, но чаще на северо-западе Капской колонии. К тому времени, когда ему исполнился двадцать один год, у него была жена и трое детей, два «цветных» пастуха и бушмен, который вел волов и искал путь от одного источника до другого.
Как-то утром фургон Герта Ван дер Мерве тащился вдоль сухого твердого русла реки Молопо в том месте, где она служила южной границей протектората Бечуаналенд. Герт заметил, что бушмен был чем-то озабочен. Через некоторое время африканец вдруг оставил волов и бросился в буш на высоком северном берегу реки. В полдень Герт остановился как обычно, чтобы распрячь волов и пообедать. Его жена только было занялась готовкой, когда в лагерь примчался бушмен и стал убеждать хозяина, чтобы волов снова запрягли и немедленно последовали за ним. «Идут трекбокке[19], — заявил бушмен. — Мы погибнем, если останемся в русле реки».
Герт собрался, сомневаясь тем не менее в оправданности тревоги, но ведь с ним была семья. Бушмен вывел фургон из русла реки на северный берег и повел дальше, поднимаясь на холм. Ван дер Мерве двигался на фургоне вверх по склону до тех пор, пока волы были и состоянии тянуть его. Затем они пешком добрались до вершины, и бушмен показал рукой.
Сначала Ван дер Мерве не смог увидеть ничего необычного, но затем у самого горизонта он заметил легкое облачко пыли. Оно находилось на расстоянии многих миль и не могло предвещать никакой опасности. Тем не менее, бушмен уговорил его нарезать колючий кустарник и сложить его в виде ограды вокруг фургона и скота. Бушмен объяснил, что если бегущие спрингбоки помчатся через холм, а не вокруг него, они затопчут до смерти все живое на своем пути. Тем не менее, он надеялся, что фургон и колючие кустарники заставят их свернуть.
После того как он принял необходимые меры, чтобы защитить свой фургон и скот, Герт взобрался на холм вновь. Теперь пыль была уже в нескольких милях, она поднималась высоко вверх, распространяясь по широкому фронту. Холм Герта оказался как раз посередине двигавшейся в их сторону огромной массы животных. Тогда он впервые почувствовал легкую нервозность, ибо понял: если такая орда пронесется через лагерь, может случиться что угодно. Поэтому он велел жене и детям забраться в фургон, а собак привязал под его тентом. С помощью двух «цветных» и бушмена он собрал охапки сухих веток и положил их перед фургоном. Присыпав их сверху свежей зеленью, он надеялся напустить достаточно дыма, чтобы напугать антилоп и заставить их свернуть в сторону.
Герт ожидал на вершине холма. Антилопы все еще были скрыты за завесой из пыли, но зайцы, шакалы и другие животные бежали мимо холма и не обращали никакого внимания на людей. Змеи тоже выползли на открытые места, быстро двигаясь и стараясь укрыться под скалами на холме. Герт и его люди швыряли камни в тех змей, которые подползали слишком близко, но страх перед надвигающимся стадом был у змей гораздо сильнее. В больших количествах появились также семейства сурикатов и полевых мышей.
Наконец послышался и слабый грохот. Несомненно, бушмен почувствовал его несколькими часами ранее, приложив ухо к земле. Герт же смог услышать его только теперь. Облако пыли было густым и огромным, и уже можно было увидеть первый ряд спрингбоков, которые бежали быстрее лошади, идущей галопом. Их было так много, что вид их Герту показался устрашающим. Он видел передний ряд антилоп, растянувшийся как минимум на три мили, но он не мог определить, насколько стадо вытянулось в длину.
Перед основной группой шли быстрые «вожаки», мчавшиеся вперед как во главе наступающей армии.
Когда антилопы приблизились к холму на расстояние мили, бушмен побежал к фургону и забрался внутрь, несмотря на рычание собак. Он решил не рисковать. Герт и «цветные» тогда тоже вернулись обратно к месту стоянки, задержавшись лишь для того, чтобы разжечь костры. Они остались со скотом, который почувствовав опасность, ходил кругами и тревожно мычал. Жена Герта просила его, чтобы он тоже забрался в фургон, но его так захватил вид этого фантастического зрелища, что он взобрался на крышу, чтобы было лучше видно.
Первые большие группы антилоп промчались мимо обоих склонов холма. После этого живой поток из спрингбоков, двигавшихся в сторону реки и простиравшейся за ней равнины стал непрерывным. Плотность животных все возрастала, антилопы бежали, все больше теснясь друг к другу. Они уже не могли сворачивать с пути, когда достигали костров и фургона. Герт вспомнил, что он, сидя на крыше фургона, мог стегать эту орду своим кнутом. Некоторые антилопы врезались в фургон и были зажаты колесами, ранены и вскоре затоптаны. Фургон превратился в некий остров, вокруг которого росли груды мертвых и умирающих антилоп, и перед глазами Герта было больше бильтонга, чем он когда-либо мог заготовить за год охоты. Ограда из колючек была снесена, и антилопы смешались с домашним скотом. Напуганный, блеющий и мычащий скот был охвачен общим паническим бегством и исчез в пыли в направлении реки. Герту пришлось расстаться ним. Неминуемая смерть ждала бы любого, кто попытался последовать за коровами и овцами среди рогов и копыт антилоп.
Когда поток животных вокруг был наиболее мощным, говорил Герт, шум был просто невыносим. Бесчисленные копыта перемалывали грунт на поверхности земли в мельчайшую пыль, и люди от нее едва дышали. Жена Герта, которая наблюдала за стремительным движением антилоп с интересом и страхом одновременно, была вынуждена накрыть себя и детей одеялами. Они почти задыхались от пыли. Все вещи в фургоне были на дюйм покрыты бледно-желтой пылью, а «цветные» тоже стали желтыми.
Через час основная часть спрингбоков пронеслась мимо, но это был еще не конец зрелища. Еще долго после захода солнца сотни отставших антилоп бежали за гигантским стадом. Некоторые уже были готовы упасть от бессилия, другие были покалечены и истекали кровью. Герту захотелось узнать, что стало с зайцами, шакалами и змеями, которые не успели вовремя спрятаться. Ответ он нашел на следующий день.
Всю ночь антилопы двигались мимо фургона. Воздух очистился, но пыль поднималась вновь при малейшем движении в лагере. На утренней заре Герт взобрался на холм, чтобы посмотреть, удастся ли ему найти свой скот. У него была пища, а неподалеку в высохшем русле реки был источник воды, но без волов он оказался в положении капитана выброшенного на берег корабля. Утренний воздух был таким чистым, а день таким светлым, что Герту на мгновение показалось, что все события предыдущего дня были всего лишь кошмарным сном. Потом он увидел: от весьма крупных деревьев, зелень которых могла бы быть отличным кормом для его скота, остались лишь уродливые пни и голые ветви. Антилопы, проносясь мимо, снесли всю листву и поломали молодые деревья так сильно, что они уже ни когда не смогли бы ожить.