Глава 10

По-хорошему, раз для сна у нас имелись только узенькие раскладушки, мы с Рейесом должны были занять две сразу. Тем не менее, улеглись мы вместе на одну. Рейес — снизу, я распласталась на нем, как тряпичная кукла, а на мне, как тряпичная куколка-ротвейлер, распласталась Артемида. Оставалось лишь надеяться, что я не пускаю слюни так же, как она.

Рейес обнял нас обеих, и, несмотря на то, что огромная лапа практически перекрыла мне кислород, я уснула мертвым сном. Причем спала великолепно, пока меня кто-то не ткнул в ребра. Трижды.

Дернувшись, я уставилась во тьму, пытаясь рассмотреть, кто посмел меня разбудить. Не потому что было темно. Призраки светятся, так что их видно при любом освещении. А потому что стояла рань несусветная, а я не спала сто лет.

В прямом смысле. В Мармеладе я вообще не спала. Звучит, правда, хуже, чем было на самом деле. За все проведенное там время мне просто-напросто и в голову не приходило прикорнуть на часок-другой. Или поесть. Или сходить по маленькому. И слава богу, потому что во всем тамошнем мире не имелось ни клочка туалетной бумаги.

— Бабушка Лил? — пробормотала я, сдвинув лапу Артемиды и протирая глаза.

— Привет, тыковка. Как делишки?

Едва я попыталась встать, Артемида недовольно зарычала, а руки Рейеса сжались крепче. Пришлось проверять состояние его бодрствования.

Закрытые глаза? Есть.

Размеренное дыхание? Так точно.

Безмятежное лицо спящего человека? Фигушки.

Зато на губах играла до боли восхитительная улыбка.

— У нас гости, — сказала я ему, проведя пальцем по идеально ровному носу.

— Нет.

Я хихикнула:

— Вообще-то, это был не вопрос.

— Все равно нет.

— Ты все еще с красавчиком из ада? — поинтересовалась бабуля Лил.

— Ага.

— Обалдеть! Видала я этого парнишку голеньким… — Она поиграла бровями. — Зрелище что надо.

Смущенно накрыв лицо рукой, Рейес перекатился, прихватив с собой и меня и чуть не свергнув с трона Артемиду. Однако хранительница лишь подвинулась и теперь лежала поперек нас обоих. Кое-как я освободилась от Рейеса. Проще было сказать, чем сделать, поскольку он решительно не собирался меня отпускать. Потом я вылезла из-под Артемиды и поняла, что мне предстоит квест не хуже, чем во «Властелине колец» — поиски нижнего белья.

— Ты тут трусов не видела? — спросила я у бабушки Лил.

— Не-а. Я ж такого добра не ношу. Предпочитаю все в натуральном, так сказать, виде. Проветривать там, внизу, знаешь ли, только на пользу.

С трудом удалось сдержать рвущийся наружу смех.

— Спасибочки, бабуля Лил. Теперь буду знать.

Бабушка Лиллиан (точнее — двоюродная бабушка) умерла в шестидесятых в коммуне хиппи. Тогда, как и сейчас, на ней были цветастое гавайское платье и бусы братской любви. Голубые волосы слегка сияли под стать всему ее призрачному великолепию.

Поскольку умерла она еще до моего рождения, при жизни я ее не знала, зато все мое детство она была рядом и всегда была готова дать красочный, пусть и не всегда мудрый, совет. Сейчас бы мне совет точно не помешал.

— Какого рожна у тебя в квартире тьма демонов?

— Ты была у нас дома? — занервничала я. — Ну наконец-то нашла трусы.

Я натянула боксеры Рейеса, которые тут же сползли ниже некуда. Что ж, пока сойдет и так. Пора спасать репутацию Уилл и Угрозы. Будь я лифчиком, где бы я…

— Была, конечно.

— Они к тебе приставали? Демоны?

Я всерьез волновалась за Ангела. Он так и не вернулся отметиться. Понятия не имею, могут ли мглистые демоны увязаться за призраком. Как бы то ни было, не надо было подвергать Ангела риску.

— Ко мне так просто не пристанешь, тыковка. И они это знают.

— Не сомневаюсь, что знают, — усмехнулась я. — Где тебя, кстати, носило?

— Решила в отпуск смотаться. Посмотреть на церкви в Британии и заодно свидеться со священником, у которого умопомрачительный пресс.

— Бабуля Лил! — офонарела я. — Священник?!

Так и не найдя лифчик, я напялила футболку Рейеса и села на раскладушку рядом с ним. Он обвил рукой мою талию и уткнулся носом мне в бедро.

— У которого умопомрачительный пресс, — повторила бабушка Лиллиан таким тоном, будто до меня туго доходит.

— Тогда ясно, да.

— Ты мне расскажешь или нет, какого черта у тебя дома тонна демонов ошивается?

— Мы нечаянно открыли адское измерение.

— Понятненько. А я как-то нечаянно открыла лошадиную дозу ЛСД. Могу сказать только одно: в жизни не повторю. И все же зря вы это сделали.

— Согласна. Тебе что-нибудь известно о смерти моей мамы?

— Так ведь она умерла в родах. Разве можно ее винить? Бедняжка в один присест родила бога и жнеца!

Осознавая завуалированную правду в сказанных словах, я тихонько вздохнула:

— Думаешь, в этом все дело? Она поэтому и умерла?

— Упаси господи! Бог не послал бы ей тебя, если бы ты могла ее убить.

— Значит, она не из-за меня умерла?

— Такого я не говорила. Я имела в виду, что Бог знал, что твоя мама с этим справится. Просто иногда такое случается само по себе. Роды как лотерея, девочка моя.

Прикусив язык, чтобы не начать плакаться о своих сомнениях, я сменила курс:

— Ну а дядя Боб?

Бабуля Лил восторженно крякнула:

— Всегда мне нравился этот мальчик!

— Знаю-знаю, но… как ты думаешь, может ли он что-то знать о маминой смерти? Мог ли он тогда что-то скрыть или кого-то выгородить?

Обалдевшее выражение лица сказало мне больше любых слов.

— Откуда у тебя такие мысли, тыковка?

— Мне сказали узнать побольше о маминой смерти. Якобы это как-то поможет нам закрыть адский мир.

— Ух ты! — просияла бабушка Лиллиан. — Как интересно!

— Наверное.

— Ну что ж, я хотела только наведаться да узнать, как у тебя дела. Священничек-то ждет.

Вот вам и мудрый, блин, совет.

— Ты прямо сейчас на свидание собралась?

— А чего ждать? Я же не молодею. И ты тоже. — Она кивнула на Рейеса и опять поиграла бровями.

— Спасибо, что заглянула, бабуля Лил.

Она наклонилась ко мне, чтобы обняться, и меня обдало призрачным холодом в резком контрасте с теплом Рейеса.

— Ты ж моя хорошая! Главное — не унывай. — Бабушка Лил выпрямилась и подмигнула. — Просто слушай.

— Чего-чего? — пробормотала я, но она уже испарилась.

Само собой, я могла бы призвать ее обратно, но знала без тени сомнения: чем дольше мы проговорим, тем загадочнее будут ее слова. Такая вот фишка у призраков.

— Она у тебя тот еще фрукт, — пробубнил Рейес мне в бедро.

— Это точно. Она… — Не договорив, я застыла, потому что почувствовала в воздухе какую-то рябь. — Чувствуешь?

На секунду он перестал дышать, а потом мы одновременно спрыгнули с раскладушки, окончательно разбудив Артемиду.

Я рванула вниз, а вот Рейесу пришлось на пару секунд задержаться, потому что я умчалась в его одежде. Тем не менее, у двери он меня догнал — босиком, но в джинсах и черной футболке.

Посетитель постучал лишь один раз, и дверь с грохотом распахнулась. На пороге нашей скромной обители оказалось трое мужчин. Точнее — трое байкеров. Как всегда, с каждой новой встречей все трое казались все привлекательнее и привлекательнее. Вот только стояли лишь двое, а третий практически висел на них, придавленный весом сидевшего внутри него демона.

— Эрик! — удивленно выдохнула я и, глядя, как Майкл перетаскивает через порог товарища по любви к классным байкам, суетливо добавила, показывая на диван: — Сюда.

Эрика осторожно положили на диван, причем его ноги свисали с подлокотника.

— Чарли Дэвидсон, — проговорил Донован с соблазнительной ухмылкой. — Глазам своим не верю!

Донован, Майкл и Эрик были членами местного байкерского клуба «Бандиты». Мы познакомились благодаря маленькому недоразумению, которое, возможно, произошло потому, что я вломилась к Рокету в дурдом, которым тогда владел клуб, и повстречала стаю ротвейлеров, которые упомянутый дурдом охраняли.

После оскорблений со всех сторон (исключительно для проформы) я воспылала горячей любовью к парням и, что гораздо важнее, к одному из ротвейлеров — Артемиде. Она умерла практически сразу же после нашего знакомства. Кто-то ее отравил, и Донован потребовал (разумеется, угрожая страшной расправой), чтобы я нашла того, кто совершил настолько немыслимый поступок.