Глава 2. Вглубь

Вещи Илиана собрала быстро. Дилижанс, направляющийся из академгородка в пригороде в столицу, прибывал в шесть утра. А значит, у нее оставался еще весь вечер и вся ночь, чтобы наведаться в земли Потусторонних. В лавки и на рынки Потусторонних, в их подземную вотчину, которая пугала ровно настолько же, насколько и будоражила.

Ходить в земли Потусторонних не рекомендовалось в одиночку. При всем кажущемся сходстве с миром людей они были все же совсем иными. Там царили иные законы, требовалось соблюдать множество мелких, но жизненно важных предосторожностей. Но даже они не давали полной защиты. Легко было упустить момент, когда под воздействием чуждого магического поля суть человека исчезала, сменяясь чем-то другим.

Илиана видела таких людей. Факультет чистильщиков специализировался на приведении их в чувство. Правда, далеко не всех удавалось вернуть к нормальной жизни. Суть менялась по-разному. Кто-то просто мог стать из благочестивого горожанина разбойником и вором, из примерной жены — распутницей, сменяющей за ночь по десять мужчин, или наоборот — пугливой скромницей из распутницы. У кого-то изменения затрагивали не только характер, но и тело: появлялась непереносимость солнечного света, воды, снега, звуков детского смеха — и тогда могло случиться что угодно. На одних непереносимость действовала как яд, на других — как катализатор ярости, и тогда начинался погром, а на ликвидацию одержимого отправлялся отряд чистильщиков. Кто-то вообще лишался человеческого облика, и химера атаковала районы…

Поговаривали, что с самими Потусторонними случается то же самое, если они слишком задерживаются в землях людей. Но точно никто не знал. Потусторонние были рядом — и в то же время бесконечно далеко.

Весенний вечер вступал в свои права. Илиана оделась попроще, в легкие брюки и куртку, пожелала самой себе удачи и направилась ко входу в подземные ярусы.

Наземная часть города и первые пятнадцать подземных уровней принадлежали людям, а дальше человеческое и Потустороннее начинало причудливо смешиваться. Первые лавки Потусторонних попадались уже на двадцатом уровне, но чтобы найти что-то действительно ценное, нужно было спуститься как минимум до тридцатого. Каждый уровень — километры и километры под землей, каждый — около семи стандартных этажей. Там были дома, гостиницы, магазины, конторы и рестораны, фабрики и цеха. Было все то, что и на поверхности. Земля слоилась пирогом, и в глубине жили Потусторонние. Что лежало внизу, на самом дне — не знал никто.

Нет. Возможно, знали Потусторонние. Они вообще знали многое — но редко делились этим знанием.

Ворота на первый подземный уровень возвышались неподалеку от входа в академгородок. Полукруглая арка, увенчанная острым куполом, светилась изнутри фонарями, развешанными по стенам. Широкая лестница уводила вниз.

Илиана подумала, сколько этих лестниц придется преодолеть по пути к Потусторонним ярусам, и малодушно шагнула к краю лестничной площадки. Там уже толпились те, кто готов был заплатить за поездку в скоростном лифте.

Клеть громыхала утробно где-то внизу, приближаясь. Люди негромко переговаривались.

— …да, сестра моя, сейчас в больнице…

— …вызывали чистильщиков — прислали нам каких-то студентов! Мальчишки, курс третий, представляешь? Нет, они-то вернули ей нормальный вид, только она до сих пор в больнице, и говорят, там все серьезно!

— По-твоему, артефакт поможет?

— Сказали — можно попробовать…

Илиана слышала об этом случае. Женщина с измененной сутью, деревня Воркан. Женщина превратилась в огнедышащую птицу с длинным острым клювом, но случай сочли не очень сложным и отправили туда практикантов, закончивших третий курс. Люди отчего-то не хотели понимать, что даже самый лучший маг не может сразу вернуть суть такой химере. В любом случае придется долго восстанавливаться в больнице, и вовсе не обязательно лечение увенчается успехом.

— Государство должно у Потусторонних закупать всю эту артефактную дрянь! — пророкотал усатый верзила — видимо, спутник нервной дамы, которая рассказывала о сестре второй, не менее нервной даме. — Само закупать, а не людей гонять каждый раз!

— Они же враги… — неуверенно возразила рассказчица.

— А если враги, то чего он границу не закроет?!

И об этом ходили разговоры… Император Астазар не любил Потусторонних, и вся его политика строилась на том, чтобы отгородить Акоскатскую империю от подземных соседей. Но отгородить не получалось. Сами Потусторонние ни разу не попытались напасть. А их чары и артефакты были слишком незаменимы, чтобы от них отказываться. Астазар заявлял, что это они виноваты в изменениях сути, но доказать не мог. И маги были единодушны: просто аномалия, вызванная разницей магических полей.

Илиана поймала себя на том, что думает об императоре, как о члене семьи. Таком вредном и воинственном дядюшке, которого можешь критиковать, но на все возмутительные действия которого смотришь, как на безобидные причуды. Вот что бывает, когда твоя сестра уже много лет живет с императором… Интересно, если он женится на княгине Мерит-Ман, что будет с Кэриленой? Неужели отошлет прочь?

Лифт наконец прибыл. Дверь с грохотом открылась, пожилой лифтер в черно-золотой форме выскочил наружу, пропуская пассажиров. Собрав с них плату, он закрыл дверь. Лифт ухнул вниз, земля ушла из-под ног.

— Уважаемые путешественники, точка прибытия — лифтовая станция города Хэй-аш, двадцатый подземный уровень. Новичкам и опытным путешественникам напоминаю основные правила поведения на землях Потусторонних. Не оглядывайтесь назад. Не поднимайте ничего упавшего. Принимайте в дар не больше трех предметов в день. Ешьте не больше трех блюд за раз. Не спите на землях Потусторонних. Не возвращайтесь к станции или лестнице той же дорогой, по которой уходили. В случае нарушения любого из этих правил немедленно зайдите на любую лифтовую станцию и сообщите дежурному. Если вы не успеете осознать нарушение и растворитесь в мире Потусторонних, помощь не гарантируется, поэтому будьте осторожны…

Лифт, несмотря на гордое звание скоростного, двигался медленно, то и дело останавливаясь и подбирая пассажиров на уровнях пониже.

Правила поведения на землях Потусторонних были первым, что студенты Академии заучивали до автоматизма. Кое-кого из тех, кто заучивал плохо, уже не было в живых. Законы магии не ведали жалости. Но это касалось лишь обитателей наземных городов и верхних трех-четырех ярусов. Ниже магические поля смешивались, миры перетекали друг в друга, а жители… Люди менялись и приспосабливались, оправдывая звание самого живучего паразита. Званием в свое время человечество наградили Потусторонние. Отчасти поэтому Астазар Великий так ненавидел их.

Клеть с лязгом остановилась. Лифтер церемонно отпер замок и толкнул створку.

— Не забывайте о правилах. До следующей встречи.

Пассажиры потянулись к выходу. Илиана стояла в глубине, пришлось пропустить почти всех. Усатый здоровяк, обе дамы, старушка в большой шляпе, троица первокурсников Академии один за другим растворялись в сиянии массивной люстры на станции двадцатого уровня. Илиана шагнула к двери.

— Простите, а когда…

Незнакомая девушка, вышедшая последней, оглянулась на вахтера — и тут же исчезла. А под потолком начало наливаться алым зловещее бесформенное зарево.

— Быстрее, лэйе! Покиньте лифт! Специалисты со всем справятся! — засуетился лифтер. Илиана выскочила, обогнула зарево, не проходя под ним, и развернулась — как полагается, всем телом.

— Я тоже маг, я могу помочь…

— Не нужно, мы не имеем права привлекать посторонних! Покиньте станцию!

Новая алая вспышка — и зарево начало густеть. Еще кто-то решил посмотреть, что происходит, и не уследил за рефлексами. Потолок словно залила тягучая кровь. Два слоя крови разных оттенков, которые медленно, но неотвратимо стекались в один.

Илиана повернулась на каблуках и выскочила за дверь. Еще два-три замешкавшихся пассажира — и решетка лязгнула, отсекая станцию от улицы.

Не оглядывайся. Не засыпай. Что упало — не поднимай…

Но если помнить о правилах, мир Потусторонних был интересным местом. Удивлял необычными артефактами, радовал глаз сиянием фонарей всех оттенков и форм, привлекал внимание красочными витринами магазинов и фигурными фасадами домов. Еда и напитки в здешних кафе имели непривычный привкус, а прохожие, с которыми случалось перекинуться словом, всегда сообщали что-то новое.