— Почему Десятый Город не отвечает?

— Поставьте на Москву…

Опять затрещали ключи и забегали стрелки.

— Москва… СТО! Вы слышите Восьмой Город? Дайте Общую!

Москва не откликалась.

— Что он, испорчен, что ли?

— Нет, здесь свои батареи… возьмите ОО-р-44 — Третий Город. — Третий Город!

Молчание.

Член СТО выпрямился и хотел что-то сказать, когда на диске вспыхнули оранжевые лампочки и между ними на голубом плафоне появилось взволнованное и удивленное лицо. Его все сразу узнали. Это был председатель СТО. Он быстро осмотрел камеру и остановил взгляд на бессмертных.

— Так это, значит, правда…

Несколько человек сразу кинулось к экрану.

— Мы заперлись! Мы всех заперли в здании газовыми заслонами. Нужны эскадры эоланов и магнит-дредноутов. Пришлите охрану!

— Это мы все сейчас сделаем, — снова заговорил мегафон, — но вы не знаете, что творится на свете. Все остановилось! Все потеряли голову, но Рабочий Совет…

Лицо говорившего исчезло с экрана, и рупор умолк.

— Смотрите! — Биррус указал на сейсмографы.

Стрелки прыгали и чертили на белой ленте ломаную кривую. Где-то происходили землетрясения. Приборы едва выдерживали колебания почвы. Никто еще не успел ничего сказать, как ясно почувствовались подземные толчки. Аппараты зазвенели. На бетонной стене появилась заметная трещина. Заскрипел потолок.

Все бросились к лестнице. Бессмертных почти на руках вынесли снова в большой зал. Здесь своды дрожали. Катастрофы можно было ожидать каждый момент. Сквозь стены из прилегающих помещений доносился хаос человеческих криков. Там в совершенном мраке было заперто около трехсот человек. Никто не знал, что случилось.

— Здание рухнет, и они погибнут! Надо открыть газовые заслоны. Все равно мир уже знает…

Кто-то подбежал к мраморной доске. Снова диафрагмы окон и дверей во всем здании открылись. Хлынул дневной свет. Вместе с ним ворвалось ревущее завывание ветра. Шум и крик в соседних лабораториях постепенно стих. Очевидно, все бросились в открывшиеся двери и покинули дом.

Жизнь бессмертных была в опасности. Надо было уходить из-под колеблющихся сводов. Но внезапно подземные толчки прекратились. Несколько человек поднялось по легкому мостику к верхним окнам. Один из них открыл самое верхнее окно сводчатого купола и выглянул наружу.

— Идет ураган! — закричал он, — с востока надвигается туча. Она сейчас закроет солнце…

Курганов тоже поднялся наверх. Из-за горизонта поднимался непроглядно черный край беспросветной тучи. Она приближалась. Через несколько минут солнце померкло. Воздух наполнился облаками пыли и мусора. С головными отрядами авангардом идущего урагана неслись массы летательных машин. Они бежали под натиском урагана роями. Многие из них сталкивались и темными полосками чертили воздух, падая кувырком на землю.

Стало совсем темно, но люмиона не зажигали. Вскоре мрак уступил место бледно-голубому мерцанию. К реву вихря присоединился далекий, глухой рокот. Окна закрыли и снова забронировали здание газовыми заслонами. Осветив зал люмионом, все уселись кто где был, прислушиваясь ко все нараставшему грозному реву.

Бессмертные сидели в стороне и тихо разговаривали. Несколько минут спустя непрерывные раскаты грома достигли апогея. Казалось, само небо обрушилось на землю. Стены дрожали. Некоторые из сидящих в зале заткнули себе пальцами уши, боясь оглохнуть. Как и землетрясение, буря и ураган продолжались недолго. Раскаты стали тише. Можно было различать отдельные удары. Гроза проходила.

— Вероятно, — говорил тихо Курганов своим спутникам, — все эти явления на земле, в воде и воздухе произошли по вине нашего несчастного председателя. Услышав то, о чем он прокричал на весь мир, все на некоторое время обезумели и потеряли голову. Но это значит, что они бросили работу. Если на полюсно-магнитных, тектонических, мегуро-воздушных и других установках люди забыли о машинах, то можно ожидать не только землетрясений и ураганов, но даже большего…

— В Америке тоже знают.

— Да, конечно, — Курганов махнул рукой, — не будем сейчас об этом говорить. Теперь наступят события, каких мир еще не видал. Конечно, то, что произошло, не входило в наш план, но… я не жалею, что так случилось. Вокруг нас теперь начнется бой. Это действительно будет последний бой. Он все равно должен был наступить не сегодня, так завтра.

— Вероятно, передано и на Луну, оттуда тоже прилетят…

— Да, Гета, прилетят все и отовсюду, со всего света. Теперь невозможно ничего загадывать вперед. Помните одно: если обстоятельства нас разлучат, никто из нас не выдаст нашей тайны, пока не будет ясно, что Великий Союз победил. Не сомневайтесь, что этот час — час начала Великой Войны, к которой человечество готовилось столько веков! Жизнь каждого из нас в величайшей опасности. Это тоже помните. Она нужна не только нам.

Прошел час. Ураган и буря почти совсем стихли. Сняв газовый заслон, опять открыли окна. Рваные, серые облака неслись над самыми крышами. Стало очень холодно, пошел дождь. Никто не знал, что предпринять. Беспроволочные аппараты не работали. Неизвестно было, что творится на свете. Эти сорок человек, которым бессмертные поручили свою судьбу, как полупомешанные ходили по залу. Снова пытались связаться с внешним миром. Но ни подземный хоккок, ни сорванный Карстом и кое-как починенный не действовали.

Член СТО сидел под кафедрой, мрачно и глубоко задумавшись. Одни лишь бессмертные сохраняли спокойный и невозмутимый вид. Курганов поднялся к верхнему окну. Дождь прошел, и стало тихо. Кругом видны сорванные крыши домов, разрушенные сады. В некоторых местах к небу поднимаются столбы черного дыма. Это — пожары, зажженные молниями. Особенную же тоскливость придает всему отсутствие людей и движения.

«Мы не успели еще сказать слова „бессмертие“, а вокруг уже гибель и трупы, — думал Курганов, — и каждый шаг наш таков».

Он смотрел вдаль. Громадная голова его тихо покачивалась. Прошло полчаса. В зале еще один человек, из молодых профессоров, помешался, и его пришлось связать.

Начинало уже смеркаться, когда Курганов заметил на горизонте темные точки.

— Летят, — сказал он, — но еще вопрос, кто это.

Все бросились к окнам. С трех сторон к Восьмому Городу приближались ровными, бесконечными цепями флотилии боевых эоланов.

— Это наши! Наши! — раздались крики. — Дать им сигнал!

Несколько человек бросилось в заднюю комнату к испорченному мегафону в надежде, что удастся войти в связь с эскадрильей.

— Это говорит Биологическая Сторона, Восьмой Город. Мы в главном корпусе. Вы слышите?

— Да, да, слышим. Почему вас не видно? Кто говорит?

— Аппарат испорчен. Говорит член СТО… Мы заперлись здесь в главном зале. Бессмертные с нами. Мы не знаем, что делается кругом. Нужна охрана. А вы кто и откуда?

— Это говорит начальник Второй эскадрильи. Мы сейчас закроем вас пятью кольцами. Что? Да. Сюда летят все силы. Через час еще будет восемь соединенных эскадрилий. Остальные к вечеру.

— А магнит-дредноуты?

— Четыреста магнит-дредноутов окружают город. Они идут кольцами. Мы их только что обогнали. Они вышли раньше нас. Америка бросила сюда весь флот магнит-эоланов. Но мы успеем… Я сейчас буду у вас.

В этот момент передние ряды эоланов уже поравнялись с городом и наполнили собой весь воздух. Один из эоланов повис над самым куполом главного зала и стал медленно опускаться. Почти коснувшись крыши, это чудовище остановилось. По выброшенной оттуда шелковой лестнице прямо к потолочному окну спустился маленький человек в черном резиновом костюме. Пролезши через окно, он сразу очутился лицом к лицу с Кургановым. На секунду он остолбенел, потом протянул руку и, стиснув зубы, сказал:

— Здравствуйте.

Здороваясь с ним, Курганов подумал: «Первый человек, который спокойно и культурно отнесся ко всему этому. Ни удивления, ни возгласов».

Так же спокойно и выдержанно поздоровавшись с остальными бессмертными, маленький человек упругим, твердым шагом прошел вниз. Ему навстречу бежал член СТО.

— Надо бессмертных закрыть охраной, всеми заслонами! Здесь будет бой…

Человек в резине покачал головой.

— Нет, я имею инструкции. Мой эолан отвезет их в надежное место. Мы стягиваем сюда все силы. Пусть думают, что бессмертные здесь. Тем лучше. Вот ордер Совета, — он повернулся к бессмертным, — вы готовы сейчас лететь?