СЕМЬ

Я чувствовала себя так, словно поднималась на гору с взрослым человеком на спине, в то время как всего лишь преодолела оставшуюся половину пути по выравнивающейся тропе с десятилетним ребенком на закорках. С маленьким десятилетним ребенком.

– Вау, Финикс. Только посмотри на это!

Дыхание Гарри восстановилось, он заерзал, и я спустила его на землю.

Я же дышала так, будто провела последние шесть часов в компании надувных матрасов и мячей для пляжных видов спорта.

– Это... – неглубокий вдох. Резкий выдох. И снова, – ...великолепно.

Неглубокий вдох. Резкий выдох. И снова. И снова.

– Отсюда видно все!

Гарри рванул к лугу, его стопы увязали в траве, сорняках и диких цветах.

– У тебя получилось.

Я была слишком занята тем, что заставляла свои лёгкие работать на пределе и смотрела на Гарри, и не заметила, как кто–то подкрался сзади.

Я не надеялась, что у меня получится выдавить что–то членораздельное, поэтому ограничилась привычным «пальцем вверх».

– Проголодались?

Кэллам потряс парочкой бумажных пакетов с едой, одарив меня, как мне показалось, обеспокоенным взглядом. Я снова подняла большой палец вверх. Я голодна не была – скорее всего, у меня бы был приступ тошноты, если бы я что–то засунула себе в рот, но я надеялась, что Гарри поест. Если бы он только перестал бегать по лугу так, словно его подключили к капельнице со сладким кофе.

– Тебе... ну, знаешь... ничего не нужно?

Кэллам выглядел так, будто не был уверен, что надо сделать. Надо полагать, в первый раз. Потому что всегда он был парнем, который мог дать ответы на все вопросы и, казалось, знал все на свете.

Так как мой «палец вверх» в этой ситуации бы не сработал, я заставила себя сказать несколько слов.

– Я... в порядке.

Успех. По крайней мере, теперь я делала два вдоха вместо пяти несколько минут назад.

– Спасибо.

Ещё один «палец вверх». Черт возьми. Что со мной не так?

– Но, Финикс, выглядишь ты не очень.

Кэллам слегка нагнулся, все еще хмурясь.

Наконец, я почувствовала, как пульс приходит в норму, достаточно, чтобы я смогла снова дышать носом, а не глотать воздух ртом.

– Я в порядке.

Дышать через нос, выдыхать через рот.

– Спасибо, что проверил.

– Ладно, – он покачал головой из стороны в сторону, обдумывая сказанное мной. – Теперь я верю. Вряд ли ты в порядке. Это больше тянет на «нормально».

Он потерял свою фланелевую рубашку, которая была ему явно велика, но надетая на него футболка казалась слишком маленькой.

Она натянулась на его груди, руках и даже немного на верхней части спины. Я притворилась, что не заметила. Притворилась, что если бы заметила, то мне бы все равно не понравилось.

Я была плоха в притворстве.

– Рад, что вы двое сделали это.

Он снова легонько толкнул меня локтем, что так меня раздражало и заставляло чувствовать, как внутри все тает. А сам затем направился к группе туристов, позирующих для фото с руками, будто поддерживающими вид за ними. Он не ушел далеко, когда его перехватили.

Один из туристов держал в руке рацию Кэллама, и уже по его лицу было понятно, что что–то не так.

Я подошла чуть ближе, но все равно не могла расслышать. Кэллам что–то сказал в рацию, ещё больше нахмурил свои брови.

Несколько секунд спустя, его выражение лица из обеспокоенного стало другим. В тот момент он встретился взглядом со мной.

Выпалив пару слов в рацию, он опустил ее и зашагал в мою сторону.

– Что случилось? – спросила я, отступив на шаг назад, когда он подошёл вплотную ко мне.

– В лагере пропал ребенок.

Его голос соответствовал его выражению лица. Он был в ярости.

– Правда? Кто?

Я сделала ещё один шаг, потому что осознавала, куда он клонит.

Он сделал шаг вперёд. Кэллам пытался загнать меня в угол. У него получалось. Затем он указал рукой на Гарри, который все ещё нарезал круги по лугу.

– Твой маленький брат.