ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Я делала это. Возглавляла первое задание как только назначенная вожатая в лагере Кисмет. Это было сильным чувством.

Я была впереди, Эван замыкал строй, а посередине было пятнадцать туристов из лагеря с разной степенью опыта поездок на велосипеде по горам. Гарри был с нами, не собирался пропустить первое задание, что я выполняла сама, и хоть за лето он лучше освоился с велосипедом, он все еще немного нервничал, когда дело касалось технических вопросов. Да, все были на настоящих горных велосипедах, и мы ехали по тропам, почти не меняя высоту. Дорога была чистой, лишь порой попадались одинокие ветки или корни.

Сначала я обрадовалась, когда Кэллам сказал, что я поведу туристов, но после пары миль я боролась с зевотой.

Первые ребята за мной ныли про это уже десять минут, а теперь зевали вместе со мной. Я была во главе и подстраивала темп под самого неопытного в группе. Им был Гарри. Так что я ехала по ровной тропе со скоростью скутера бабушки.

Казалось, пять с половиной часов спустя мы добрались до отметки четыре мили. Вовремя, потому что половина группы была готова свалиться с велосипедов, уснув на рулях.

Пятнадцать туристов слезли с велосипедов и пристроили их к дереву, многие сели на землю. Эван посмотрел на меня, и я была уверена, что в пять утра он выглядел бодрее, когда мы проводили зарядку. Гарри был в нескольких велосипедах впереди Эвана. Я пошла посмотреть, как он.

– Как ты, Гарри? – спросила я, пытаясь помочь ему прислонить велосипед к дереву. Он скользнул вперед меня, чтобы сделать это самостоятельно.

Это было не в моем стиле, но я позволила ему сделать это самостоятельно.

– Хорошо, – он пожал плечами.

– Хорошо проводишь время? – уточнила я. Если кто и мог выразить истинные эмоции от поездки, то это десятилетний ребенок, который научился кататься без дополнительных колес два года назад.

– Неплохо, – он снова пожал плечами.

Он был спиной ко мне, и я обошла его. Все было, как я и боялась. Даже мой младший брат, наименее опытный в группе, заскучал до слез. До настоящих слез. У него были красные глаза и все такое.

– Боже, тебе совсем не весело, да? – я застонала и ударилась шлемом о дерево. – Все так плохо? Я думала, было... – я жевала губу, подбирая слово, – живописно.

– о, еще как живописно, – Гарри расстегнул шлем. – Времени, чтобы осмотреться, было полно.

– Ну, прости, я не знала, что говорю с профессионалом в катании по горам. Может, дальше стоит вести тебе, – я махнула на дорогу.

Гарри просиял.

–Правда?

Я нахмурилась.

– Нет, – я ворчала, пока шла к Эвану, который храпел. Я ткнула его в бок носком кроссовки. Он не двигался. Эван, – сказала я, ткнув чуть сильнее.

Все еще ничего.

Я схватила из корзинки велосипеда бутылку воды, открыла и вылила струйку на него. Туристы могли дремать, но он был на посту. Сон не позволялся.

Он не проснулся резко, как я ожидала. Эван застонал, вытянул руки над головой и открыл глаза.

– Спасибо. Я не успел принять душ с утра, а теперь могу вычеркнуть это из списка дел, – он вытер воду с лица и сел.

– Туристам скучно, – сказала я.

Эван посмотрел за меня на группу. Его брови поползли к волосам.

– Кошмар.

– Что мне делать? – я опустилась на корточки рядом с ним, надеясь, что у него будет волшебное решение. Я не хотела, чтобы меня потом избегали, как только по лагерю пройдет слух, что я была скучной вожатой. Я не хотела, чтобы меня понизили до рисования и поделок в столовой после обеда.

– Эм, не знаю... – Эван моргнул. – Не быть скучной?

– Есть предложения? – нетерпеливо спросила я.

– Ага. Хватит ползти. Это подсказка, – сказал Эван, зевая.

Я подавила желание стукнуть его по руке. Мне нравился Эван. Он был спокойным, всегда мог помочь. В отличие от его брата, он не смотрел на меня так, словно я стояла на витрине.

Он зевнул снова, и я стала сомневаться, что Эван нравился мне сильнее Этана.

– Кэллам сказал ехать шесть–семь миль в час. Я так и делаю, – я столько раз сверялась со спидометром за эти четыре мили, что болела шея.

– А если Кэллам скажет тебе завтра вести кружок наблюдения за ростом травы, ты и это сделаешь? – Эван вскинул бровь.

– Ты предлагаешь пойти против указаний? – я ощущала, как сморщила лоб. Эван не казался мне нарушителем правил. Казалось, он послушный.

– Есть разница между нарушением правил и внесением нескольких поправок, – он цокнул языком. – Я предлагаю внести небольшие поправки, пока в группе не началась революция.

Я сглотнула и посмотрела на Гарри. Он обмяк на земле, пинал корень дерева. Он выглядел так, словно я заставляла его смотреть марафон фильмов восьмидесятых в пижаме и тапочках с кроликами.

– Какие поправки?

– Тебе решать. Но удачи, надеюсь, к тебе запишется еще хоть кто–нибудь на второй и третий день, – он кивнул на одного туриста, дремлющего впереди. – Или тебе придется проводить тур для сонных и в следующий раз ехать в гору одной.

Я вскочила.

– Разве ты не должен поддерживать?

– Поддерживать. Прикрывать от солнца, – он широко улыбнулся мне и пожал плечами. – Эй, куда ты? – крикнул он, когда я пошла прочь.

– Вносить изменения, – ответила я достаточно громко, чтобы он услышал, и пошла мимо скучающих или спящих туристов. Теперь я злилась. Эван обвинил меня в том, что я была скучной, и все в группе зевали и не скрывали такого же отношения. Я злилась и на Кэллама – он назначил меня на эту поездку в мой первый день во главе. Я понимала, что он не даст мне сразу что–то продвинутое, типа сплава по реке, но все же это задание было для старших.

Я забралась на велосипед, сложила ладони у рта и закричала:

– Выезжаем! Проверьте шины и наденьте шлемы! Мы немного ускоримся, будьте готовы!

Один из парней впереди ткнул жену.

– Из темпа улитки в скорость черепахи? Не могу дождаться.

Я ждала, пока все наденут шлемы и проверят шины. Гарри улыбался мне, его глаза сияли. Это было первое восхищение в этом пути.

– Все в порядке? – крикнула я.

Некоторые ответили вслух, но многие кивнули. С неохотой.

Я забралась на велосипед, поехала по тропе медленно, ожидая, пока все последуют. Эван в конце группы зевал, обмахиваясь рукой. Я хмуро посмотрела на него и набрала скорость. Я уже ехала не шесть миль в час, а почти восемь.

Я оглянулась через плечо, но улыбок и больших глаз не было, почти ничего не изменилось. Так что же поразит этих людей?

Я знала, что там была развилка. Я не ездила там, но знала достаточно о дороге, первая ее половина была «восхищающей».

И когда развилка появилась быстрее, чем я помнила, я бросилась туда. Турист за мной не ожидал такого поворота и чуть не пропустил его. Я оглянулась, проверяя, что все следуют, а потом повернулась к дороге.

Эта тропа была узкой. Один велосипед еще мог там проехать, но не три бок о бок, как мы ехали по той дороге. Было не только узко, тропа еще и извивалась. Стоило повернуть руль в одну сторону, как через миг нужно было поворачивать в другую.

Я стала сомневаться – я взяла пятнадцать туристов с ровной дороги на такую – когда услышала звуки… восторга за собой.

Они веселились. Развлекались поездкой.

День. Спасен.

Я улыбнулась, похвалила себя – я справилась с проблемой сама в первый день, не побежав к Кэлламу. Я была прирожденным вожатым…

Я повернула и увидела, куда вела тропа – прямо вниз.

Моя улыбка пропала, а желудок взлетел к горлу. Я слишком разогналась, чтобы остановиться до спуска. Даже если я остановлюсь, остальные не успеют отреагировать на предупреждение, и мы рухнем кучей.

Мой велосипед прыгал по дороге, и я жала на тормоза, чтобы скорость не вышла из–под контроля, следя, чтобы при этом велосипед не застыл, выбросив меня в воздух.

В дополнение к извилистой тропе и спуску, снизу из земли торчали камни. Многие были мелкими, шины проехали по ним, но некоторые торчали так, что могли привести к падению.

Как только все спустились, я собиралась остановиться, оттащить Эвана в сторону и понять, куда я попала, и куда ехать дальше. Если тропа так продолжалась, то никто не доберется до лагеря целым. Я не могла представить, как мой брат выдержит такое, не навредив себе. Чем я думала, поворачивая на тропу, на которой не была, когда за мной следовал брат?

Вина еще не успела охватить меня, велосипед выехал на ровную землю. Я отъехала с дороги других велосипедистов, спрыгнула с велосипеда и отбросила его в сторону. Тропа была узкой, но я взбежала по ней, уклоняясь от несущихся мимо велосипедов. Восторг на лицах людей пропал. Ужас был почти у всех.

Я считала проезжающие велосипеды. Они все спускались на велосипедах, а не летели с них. Слава богу. Шлемы защитили бы их головы, но человеку нужна была броня на всем теле, чтобы пойти после падения на такой тропе.

– Ждите меня внизу склона, – кричала я, пока они проносились.

Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Я считала их по одному, тринадцатый проехал мимо, и появилась брешь. Никто не ехал. За мной был поворот, и я не могла увидеть начало спуска, но я надеялась, что Гарри просто нажал на тормоза и не последовал за сестрой. А потом я услышала.

Крик.

Его крик.

Моего младшего брата.

Я подавила свой крик, пока неслась вверх. Я споткнулась у поворота, упала, но не замедлилась. Я проползла, оттолкнулась и бросилась за поворот, а там увидела это.

Хаос.

Разрушение.

Худший кошмар.

Выбирайте.

– Гарри! – я взбежала по оставшейся части тропы, будто она не была на склоне. – Гарри! – закричала я снова, но он, если и слышал, не ответил.

Я бросилась к нему. Эван добрался до него за миг до меня вместе с парнем, что был за Гарри. Эван стал убирать велосипед с Гарри, а другой парень не знал, что делать.

Переднее колесо велосипеда Гарри изогнулось. Я старалась не думать, какая авария заставила колесо так сломаться.

– Эй, Рискованный, сколько пальцев ног я показываю? – Эван упал на колени рядом с Гарри, когда убрал велосипед.

Парень все глядел на Гарри, и я застыла как он.