Глава седьмая

На следующее утро Белла получила письмо от Мориса.

Любовь моя, я никак не мог понять, почему ты так долго не пишешь, а теперь узнал — какой ужас! — что ты заболела!!! Узнал об этом вчера от Жоди де ла Блаш, которая побывала в Лондоне и встречалась там с мадам Пелэм.

Говорят, это болезнь горла. Дай Бог, чтобы с твоим прекрасным голосом ничего не случилось. Пожалуйста, напиши сразу на вышеуказанный адрес, или если ты не в состоянии, попроси своего уважаемого отца. Хоть пару строк, чтобы меня успокоить.

Я снова в Руане, и пока нет надежды поставить оперу.

Все большие театры Парижа заняты, а месье Лебёф, владелец театра «Грамон», боится рисковать. Я еще попробую его уговорить, но его недавно бросила любовница, на которую он спустил кучу денег, так что сейчас он помешан на сокращении расходов и избегает любого риска. Мол, сначала он поставит старые спектакли с четырьмя актерами, потом подберет двух звезд, которые точно привлекут публику. А на следующий год пересмотрит решение.

Тем временем весь мой прекрасный певческий состав разбрелся кто куда, а моя совершенная примадонна находится в пятистах километрах отсюда, в родном Корнуолле, и тяжело больна. Я очень волнуюсь.

Минувшим вечером в доме Жоди де ла Блаш на улице Камбон я встретился с сеньором Россини! Он обаятельный, приятный внешне и очень веселый человек. И молод! Мне тридцать один, а ему, по-моему, даже меньше. Он получил хорошие отзывы о моей постановке «Цирюльника» от месье Пине, и если я найду театр, он точно поможет собрать труппу и найти финансовые средства. Встреча с ним стала одним из самых счастливых дней в моей жизни, и превосходит ее только день встречи с тобой. А та премьера в Руане! Великолепно!

Моя драгоценная, пожалуйста, напиши поскорее. Письмо дойдет за неделю, а пока я с нетерпением буду ждать от тебя новостей. Ты прелесть.

Навсегда твой,

Морис

Белла теперь могла ходить с тростью и, трижды прочитав письмо от начала до конца, спрятала его в верхнем ящике комода среди чулок, куда точно никто не заглянет. Белла не знала, что рассказал матери отец, но он дал слово не упоминать об их разговоре на корабле. Ей хотелось еще какое-то время оставить все как есть. Теперь же, если у нее хватит духу, надо поскорее ответить.

Через три дня Эдвард Фитцморис вернулся в Лондон в том же темно-зеленом экипаже, который во время вынужденного пребывания сначала в Нампаре, затем в Киллуоррене привлек много любопытных взглядов. Клоуэнс вернулась в Пенрин вместе с Эдвардом. Там он ее покинул, она собиралась выставить на продажу судоходное предприятие и переехать в Нампару. Они решили пожениться в церкви Сола первого сентября, то есть через месяц, времени осталось мало, хватит только для приготовлений и оглашения имен вступающих в брак.

Медовый месяц они проведут в Бовуде, где Клоуэнс познакомится с некоторыми его старинными друзьями, а затем на месяц вернутся в Корнуолл. Дальше пока планов не строили. Эдвард не помнил себя от радости, а Клоуэнс, как только исчезли первые сомнения, заразилась его восторгом и волнением.

После их отъезда Росс провел среду на встрече с кредиторами Джона Тревэниона, бывшего члена парламента, бывшего главного шерифа Корнуолла. Потом он осмотрел дом, где временно поселятся миссис Беттсворт, мисс Клеменс Тревэнион и миссис Джереми Полдарк с дочерью, пока не погасят самые срочные долги.

Погода до сих пор стояла засушливая, но дул порывистый ветер, жара спала, и пусть домой он вернется поздно, но Росс решил не ночевать в другом месте. И правильно поступил — приехав в час ночи, уже в четверг, наутро он проснулся поздно и завтракал один, поэтому первым заметил в долине всадника, узнал манеру сидеть в седле на дюйм левее. Допив кофе, Росс сразу направился к мосту через ручей, чтобы перехватить гостя.

— Кристофер.

Тот снял шляпу и вытер пот со лба тыльной стороной ладони.

— Мой дорогой сэр Росс. Приятная встреча.

— Я увидел тебя в окно. Ты не сообщил о приезде. Давай помогу.

— Благодарю, не стоит. — Лейтенант Кристофер Хавергал выскользнул из седла и неуклюже приземлился на искусственную ступню, чуть поморщился и протянул руку. — Вы живете досадно далеко от Лондона, сэр. С каждым разом кажется, что все дальше и дальше.

— С годами и впрямь так кажется, но тебе пока рано об этом думать. Ты приехал к Изабелле-Роуз?

— А к кому же еще?

Комната Беллы выходила на другую сторону, на море. Бросив беглый взгляд за спину, Росс добавил:

— Вон та торчащая слева ветка — ее оставили, чтобы привязывать лошадей. И как раз трава вокруг... Заходи. Давай сначала поговорим в библиотеке, а потом решим, что делать дальше.

Кристофер последовал за ним. Росс наполнил два бокала наливкой из графина. Кристофер взял стул.

— Когда бесконечно сидишь в экипаже и на лошади, то под конец ноги настолько устают, будто проделал весь путь пешком.

Он слегка изменился. Волосы и усы Кристофер укоротил еще в прошлом году, но они все так же выделялись. Спина такая же прямая, как и приятные раскованные манеры.

— Как она?

Росс рассказал в общих чертах. Сейчас ей гораздо лучше, и она ходит по дому. Теперь, когда спала летняя жара, она выходит из дома, раз в день недолго гуляет по пляжу.

— Но сегодня она еще не спускалась. В котором часу ты выехал из Труро?

— Как ее голос?

— Пока не очень. Мы каждый день ждем улучшения.

— Я очень хочу ее увидеть.

Повисла пауза.

— Я пока не уверен, что стоит, Кристофер.

Молодой человек удивленно посмотрел на него.

— Почему это? Она вполне здорова и может принимать посетителей.

— Да, само собой. Но некоторые серьезные заболевания сказываются на состоянии больного, делают его напряженным и очень чувствительным. Лучше сначала переговорить с ее доктором.

— Но мы помолвлены! Если бы не помеха в самый последний момент, я бы уже на ней женился! На каких основаниях...

— Ты с ней не ссорился?

— Вовсе нет! Я отплыл в Лиссабон по важному заданию для Ротшильда. Когда вернулся, она уже уехала!

— Она тебе написала?

— Позже написала. Что решила поехать в Руан с этим французским импресарио. Признаюсь, мне это не по душе. Но это не основание для разрыва помолвки! Как и у нее нет подобных оснований!

Росс не садился во время беседы и стоял спиной к свету, глядя на гостя.

— Кристофер, прости, но как раз то, о чем ты говоришь, имеет прямое отношение к встрече с ней. Жизненно важно не расстраивать Беллу. Сейчас твои слова могут ее расстроить. Я прекрасно понимаю твои чувства, но следует подойти к этому с большой осторожностью.

— Она влюблена в Валери?

— О ее чувствах я не могу судить. Знаю лишь, что во Франции она добилась огромного успеха. А еще знаю, что она подхватила опасное заболевание горла. Я не осуждаю тебя, ее или его. Меня лишь заботит, чтобы всплеск эмоций, который я мог бы предотвратить и предотвращу, не помешал выздоровлению.

Кристофер приглаживал длинные усы, словно успокаивал их.

— Я проехал триста миль, и мне откажут во встрече с девушкой, за которой я ухаживал и которую поддерживал больше пяти лет?

— Нет... я посоветуюсь с доктором Энисом. Но пойми меня. Давай вместе спокойно поразмыслим. Я помогаю ее матери и желаю Белле только добра. Когда она выйдет замуж и за кого — всецело ее выбор.

— Он сделал ей предложение?

— Об этом ты сам у нее спросишь, но только когда она поправится...

— Импресарио вроде Мориса Валери не верят в брак. А что касается ее выступления в Руане, я мог бы устроить для нее подобное в Англии, где бы она точно не подхватила эту заразу.

— Наш доктор Дуайт Энис, с которым ты точно знаком, скорее всего, навестит ее сегодня днем. Его мнение для меня превыше всех прочих. И я не хочу, чтобы ты выяснял отношения с Беллой прежде, чем я услышу его мнение. Кристофер, давай поступим вот как. Поезжай к моему кузену Джеффри Чарльзу Полдарку в Тренвит, это в четырех милях отсюда, как тебе известно. Объясни ему суть дела и попроси позволить тебе там переночевать. Даже не сомневаюсь, он с радостью тебя примет. Позже я приеду к тебе в Тренвит. Если у Дуайта Эниса будет время, я приведу его, и мы все обсудим. Я не видел утром Демельзу, но сообщу ей, и может, она тоже со мной приедет. Она всегда любила тебя, как и я. На мой взгляд, крайне важно не ставить Беллу сразу перед выбором. Надо постепенно и мягко подвести ее к этому.