Демельза задумалась о Гарри. Когда они потеряли Джереми, у них остался один сын, которому в итоге перейдет титул баронета . Одна дочь умерла, две живы, один сын. Самый юный и, вероятно, последний Полдарк, если только Амадора не разрешится мальчиком. К счастью, думала Демельза, Генри здоровый и энергичный малыш. Надо только не разбаловать его. Будь он как Джереми, восприимчивым ребенком с бесконечными легкими недомоганиями, пришлось бы туго. Важно воспитывать Гарри достаточно строго. Воспитывать, как наследника престола.

Вот только все наследство Гарри — частично перестроенный фермерский дом, сотня акров засушливой, продуваемой ветром земли, две шахты, сторонние активы Росса, которые он сохранил вопреки своему характеру. С одной стороны поместья находилась песчаная, частично галечная бухта, а по другую сторону — непревзойденный вид на красивейший пляж.

Генри, подозревала она, каким-то образом понял, что семья считает его особенным. Знал, когда позволять себе вольности, знал пределы родительского терпения и когда может настоять на своем.

«Или я все это выдумываю? — спрашивала она себя. Воображаю невесть что, а на него это вообще не повлияло? Или он просто из тех, кто с рождения, только увидев свет божий, считает себя особенным и ждет награду за свое очарование?»

Подумав о свете, она заметила, что когда глаза привыкли к кромешной тьме после охристого пламени свечи в доме Пэйнтеров, она вышла на знакомую тропу.

Демельза подходила к церкви. Поблизости не было ни души, одни покойники. Дом викария скрывался за елями. В таком месте не очень-то приятно услышать шаги.

Демельза не утратила острые чувства юности, иначе бы не распознала смутные очертания церкви или не различила бы шагов среди обычных ночных звуков. Но все-таки она решила, что ей померещилось.

Звук доносился сзади, и Демельза прошла еще с десяток шагов, прежде чем снова его уловила.

Не сбавляя темпа, она оглянулась и всмотрелась в темноту. Шпиль старой церквушки торчал черной пирамидой на фоне чернильно-синих контуров облаков, но на уровне земли ничего не разглядишь. Отвлекшись, она ощутимо споткнулась. Демельза пошла дальше.

Тропинка поднялась выше, где когда-то стояла шахта Уил-Мейден, и вересковая пустошь сменилась старыми раскопами и чахлыми кустарниками. Здесь высился выстроенный из развалин шахты молитвенный дом Сэма. Лишь взобравшись на вершину холма, Демельза заметила огонек в окне. Осталось преодолеть всего две сотни ярдов.

Чуть дальше находилась Уил-Грейс, пока еще работающая. А внизу — дом. Всего-то полмили. Совсем ничего. Минут за десять можно дойти спокойно. Так зачем торопиться? Наверняка это какой-нибудь шахтер идет на Уил-Грейс, чтобы приступить к вечерней смене. Только вот в Грейс осталось совсем мало шахтеров, а смены начинается в восемь. Демельза привыкла ходить по округе в темноте, ей и в голову не пришло, что кто-то может ее преследовать с недобрыми намерениями.

Очевидно, надо остановиться и подождать того путника, чтобы дальше идти вдвоем. Так бы и случилось, если бы пару месяцев назад Агнете Тренеглос не перерезали горло неподалеку отсюда. А ведь были еще и другие. Вздор. На земле Нампары такого не случится, даже в самую непроглядную темень. Демельза остановилась. Прислушалась, оглянулась и прищурилась. Все затихло. Ни звука, ни шагов. Ни ветерка. Она подождала и снова продолжила путь.

Примерно через минуту Демельза услышала за спиной шаги.

Она опять остановилась.

— Кто там?

Демельза различила, или ей так показалось, высокую мужскую фигуру. Сердце бешено заколотилось. А может, такое все-таки может случиться и на земле Нампары...

— Что вам нужно?

Ответа не последовало. Горло сжалось.

— Что тебе нужно? Кто ты? Говори же, или проведешь ночь в тюрьме!

Единственным ответом послужило дуновение ветерка по щеке, который донес запах дыма сигары.

Она повернулась и продолжила путь, с каждым шагом ускоряя темп. Когда Демельза добралась до вершины холма, дыхание ее сбилось, но не из-за физической нагрузки.

В часовне Сэма не горел свет. Сэм сказал, что никогда не запирает дверь. За пятьдесят шагов Демельза добралась до часовни. Но если она войдет внутрь, останется только один выход — через дверь. А если преследователь ринется за ней? Демельза перешла на бег. Приблизившись в часовне, она пролетела мимо. Справа возникли строения Уил-Грейс.

Ее догоняли, шаги приближались. Преследователь издавал странные звуки, когда почти нагнал Демельзу. Не то хихикал, не то бормотал. Она вбежала в машинное отделение Уил-Грейс.

Там находился один из Карноу, что помоложе; он работал на Лежер, но сейчас болтал с механиком Уил-Грейс по имени Уотфорд.

Оба уставились на нее, встревоженные ее мертвенно-бледным лицом и тяжелым дыханием.

— Миссис Полдарк! — воскликнул Карноу. — Что случилось?

— Я... э-э-э... — Демельза уставилась на зажженный светильник, глубоко вздохнула и сглотнула. — Да ничего. Но... ты не занят, Том?

— Занят, мэм? Нет, конечно. Я только забежал сюда по дороге домой. А что стряслось?

— Мне показалось, меня преследуют. Мне... мне бы хотелось, чтобы ты проводил меня до Нампары.

— С радостью, мэм. Прямо сейчас, мэм? Да, конечно.

— Уотфорд.

— Да, мэм?

— У тебя есть какой-нибудь работник, кого ты можешь на час заменить?

— Найдется кто-нибудь.

— Передай ему, чтобы немедленно пошел к Келлоу и проводил оттуда мисс Клоуэнс прямо до дома. Скажи, что так велела я.