15

Вот так я вновь оказалась в месте, которое за один день исползала вдоль и поперек — причем вовсе не по собственной прихоти.

Учитель из Кира вышел куда лучший, чем из Аэрема, только и знающего, как избивать беззащитных адепток. Парень доходчиво разъяснял мне разные боевые плетения, делил их на классы, давал нужные советы, объяснял, какие из них для чего лучше использовать. Повторять заставлял только основы плетений, не вплетая в них энергию, потому что серьёзно опасался за мой источник, который после тренировок с некромантом был почти на нуле.

Засыпала той ночью я уставшая, но довольная.

Чтобы уже на следующее утро вновь оказаться на злосчастном полигоне. К счастью для меня, в этот раз экзекуция длилась куда меньше, всего два часа. Потом на место наших тренировок пришёл старший курс, посмотрел на меня с сочувствием и неодобрением, забрал моего некроманта и заставил его вести у них пару.

А меня отправили в замок, дав полчаса на отдых и велев отыскать магистра Эрнест, которая должна была заняться со мной основами некромантии.

Она же мне потом и объяснила, что специально для меня лорд ректор очень сильно напряг весь преподавательский состав и даже снизошёл до того, чтобы составить мне отдельное расписание и программу, по которой меня должны были ужесточено учить всему, что изучали некроманты с первого курса, одновременно с тем перестраивая мой источник.

После её короткого рассказа я прониклась к лорду Авересу едва ли не любовью, радостно поблагодарила его в своих мыслях и даже стала чуть улыбаться. Улыбка быстро покинула меня, но искреннее чувство благодарности теплилось в груди до самого вечера.

А вот самого ректора, увы, увидеть мне не довелось. После изнурительного двухчасового занятия с магистром Эрнест, когда у меня осталась лишь жалкая капля магии в источнике, отделяющая моё плывущее сознание от выгорания, меня выгнали всё на тот же полигон, в этот раз отдав на растерзание декану боевиков — профессору Онэм.

А вот он ждал меня с коварной ухмылкой на губах и двумя мечами в руках.

— О, нет, — взмолилась я, останавливаясь перед тем, кому едва до плеча доставала.

Я вообще на фоне этого мужчины с внушительными буграми мышц выглядела жалко и мелко.

— О, да-а, — пропел Онэм, улыбаясь так счастливо, будто у него голубой мечтой было поиздеваться над бедными адептками, — Аконис рассказывал, как славно вы повеселились. Надеюсь, мне будет так же весело.

И столько неподдельной радости во взгляде и в широкой улыбке… мне себя уже жаль стало.

Нужно отдать профессору должное, он меня не убил. Он меня даже несильно покалечил, всего три десятка царапин, ещё столько же синяков, полученных от ударов рукоятью его меча, и всего лишь одна серьёзная кровоточащая рана, за которую я ещё и подзатыльник получила и была срочно отправлена к лекарям.

Там на меня посмотрели со всё тем же осуждением и жалостью, но послушно залечили ранение на боку и отпустили с миром. Пока возвращалась на полигон, меня не покидало ощущение, что мир этот подразумевался загробным.

А уже на полигоне меня опять заставили брать этот тяжёлый меч, от которого болели мышцы руки, вставать в одну из продемонстрированных в самом начале стоек и обороняться.

Нужно ли говорить, что получалось у меня это в конец плохо?!

Профессор промучил меня почти до вечера, потом дал час на отдых и велел возвращаться сюда на тренировку с Аэремом.

Тьма.

Я чувствовала себя выжатым лимоном. Болело всё тело, гудела голова, иногда картинка перед глазами плыла и меня качало из стороны в сторону, магия во мне только-только начала восстанавливаться, а это сам по себе энергозатратный процесс, сопровождающийся слабостью и головной болью.

В общем, мне было очень плохо.

В отведённое для отдыха время сил хватило лишь на то, чтобы умыться и переодеться, об ужине речи быть даже не могло, обо всём остальном также.

А потом, сидя на полу в своей комнате, я принялась вновь вычитывать себя на тему «сильная ты или где?», заставляла не убиваться так и думать о хорошем — смерти Вила, например.

В целом, самовнушение сработало, я была злая и полная решимости, когда пришла на вечернюю тренировку с Аэремом. И даже смогла, используя каплю накопленной магии, поставить щит, что выдержал целых две атаки! Это был явный прогресс, за который уязвлённый профессор истязал меня в два раза сильнее и изощрённее.

Уже ночью, пережив этот день и искренне поблагодарив залечившую серьёзные ранения Сэлли, я лежала и думала о том, что происходит.

Исходя из собственных знаний по переустройству источника, я предположила, что профессора в данный момент акцентировали внимание не на моём обучении, а на снижении моих сил — как физических, так и магических.

Всем известно, что переустройство может происходить только лишь на грани жизни и смерти. Когда волосок жизни отделяет тебя от пропасти смерти.

А это значит, что нужно перестать пользоваться помощью лекарей. Излечивая меня, они увеличивают размеры этого волоска до тонкой косы. Они отдаляют меня от мира смерти. И пока они делают это, я не смогу работать над затемнением собственной магии.

Тьма.

Следующий день начался с профессора Онэма, и выглядело это примерно так: — Бегом марш!

Первый круг по огромному полигону я преодолела с трудом, разгоняя болевшее тело. Во второй втянулась, на третьем уже чуть ли не умирала. Но стоило мне всего раз сбиться с шага, как в руках тренера заискрилась огненная плеть. Удар от неё был ощутимым и очень болезненным, но даже следов не осталось.

Я не знаю, сколько я так бегала, подгоняемая точными болезненными и весьма обидными ударами по пятой точке. Лёгкие просто разрывались, кололо не только в боку, но ещё и в спине, в мышцы ног как будто наложили битых камней, перед глазами всё плыло, а саму меня шатало по дорожке.

Не выдержав, я сделала последний шаг и рухнула на холодную землю спиной, раскинув в стороны руки и ноги. Грудь тяжело вздымалась от хрипящего дыхания, глаза слезились и всё моё тело, сговорившись, сообщило, что хозяйка у него не очень адекватная.

— А чего это мы лежим, Венемал? — раздался над головой насмешливый голос профессора.

Сил не было даже на то, чтобы послать его куда подальше. Мне хотелось просто умереть.

— Ты что, устала? — продолжил издеваться Онэм, — Хочешь, я тебе помогу?

Мне это как-то сразу не понравилось, но сил ответить по-прежнему не было, а невнятное бурчание за ответ не приняли, так что…

Так что меня оставили в покое ровно на пять минут, которые понадобились профессору для того, чтобы позаимствовать из академического склепа умертвие варана и натравить его на меня со словами:

— Вот тебе стимул, Венемал. Беги!

Вы когда-нибудь видели, как бегают вараны, почувствовавшие добычу? А теперь представьте себе этого монстра размером тебе до колена, высовывающего свой жуткий раздвоенный язык, несущегося прямо на тебя!

— А-а-а! — заорала я перепугано, вскочила на ноги и рванула прочь, чувствуя, как дрожит земля под лапами догоняющего меня монстра!

У меня буквально открылось второе дыхание. А за ним и третье. А потом, избегав полигон вдоль, поперек и наискось, я опять начала умирать от жуткой усталости. В какой-то момент меня даже обрадовала мысль о том, что этот варан меня сейчас съест.

Силы закончились окончательно, воздуха катастрофически не хватало, я споткнулась и полетела на землю, успев за какие-то жалкие секунды распрощаться с собственной жизнью.

Прощалась зря, есть меня не стали. Варан, конечно, очень хотел, но ему этого гадкий профессор не позволил, накинул на него обездвиживающую сеть и лично двинулся ко мне, радостно улыбаясь.

Настолько радостно, что аж смотреть противно было.

Я и не стала наблюдать за его приближением, устало прикрыла глаза и мгновенно уснула, чтобы проснуться через пару мгновений от голоса Онэма:

— Ну что, Венемал, не передумала быть некроманткой? — насмешливо поинтересовался он.

Сцепив зубы, отрицательно покачала головой.

Профессор наверху устало вздохнул и вдруг присел рядом со мной. Я с трудом разлепила глаза, с ещё большим трудом сфокусировала взгляд на его больше не смеющемся лице с загорелой кожей и серо-голубыми глазами.