Последняя станция

Войдя в новый коридор, снова попадаю в этот жуткий темно-красный свет, и осознаю — я в старом здании Карцера. Запах стоит жесткий, противный, вонь нечистот с жженной пластмассой — разит серой. Первый признак, что без демонов не обошлось. Удивительно, как они смогли вызвать кого-то, когда магия слаба! Я иду, осторожно ступая по коридору, боясь произвести малейший шум. Многие комнаты открыты, в них пустота. Нет ничего и никого. Даже мебели.

Я уже ничему не удивляюсь. Морган, как когда-то мне признался, коллекционер даров, поэтому, возможно, он нашел способы обойтись без магии.

На полу все чаще появляются щепки и обломки, пока не вижу впереди, что межкоридорная дверь между отсеками этажа выломана и раскурочена вдребезги. И оттуда из темноты доносятся звуки: чей-то тихий голос. Я медленно и бесшумно двигаюсь на звук. Под ногой оказывается отличный для обороны кусок дверной коробки. Поэтому, не долго думая, я беру его и, приготовившись к удару, начинаю подкрадываться к проходу. Звук голоса становится четче, по тону ясно, что кто-то кого-то умоляет. Пока в дыре, бывшей когда-то проходом между коридорами, не замечаю пару. Сердце замирает, потому что я их знаю.

— Нина… Пожалуйста, не надо… Ты не такая… Борись! Борись с собой… Нина…

Субботина стоит спиной ко мне; знакомые светлые прямые волосы, резкие контуры тела, тощие руки, как всегда, девушка чуть сутулится из-за своего роста. Возле ее ног лежит никто иной, как Валльде. Он явно ранен, потому что его боль резкими толчками отдается в моем теле. Что-то не так с его животом и ногами. Ной умоляет тихим, сходящим на нет, голосом, призывая опомниться, а сам из последних сил пытается отползти от нее. Запах крови щекочет ноздри, он будто усилился, а вонь серы исчезла, уступив первенство. Я не спрашиваю, что происходит — и так всё понятно. Сегодня стираются рамки человечности: исчезла любовь, надежда, дружба. Хотя мы, глупцы, цепляемся за это до последнего, как Ной, твердящий имя Субботиной и прося вспомнить, кто она такая.

Я резко замахиваюсь и что есть силы ударяю деревяшкой по затылку Нины. Подруга даже не схватывается за место удара, а сразу падает, как подкошенная, прямо на Ноя, вызывая у того спазмы боли.

Он с ужасом смотрит на Нину, а потом на меня, и только спустя мгновение узнает.

— Мелани?

Я кидаюсь к нему, спихиваю Нину с его груди, случайно задевая рану, и сразу пускаю свой дар в дело. Валльде тихо выдыхает со стоном, полностью доверяясь мне. Он исцеляется с невероятной скоростью, намного быстрее, чем все остальные. Наверное, я настолько готова ко всему, так настроена на битву и смерть, что мои способности работают, как отлаженный механизм.

— Спасибо.

Ной благодарит и тут же начинает осматривать Нину.

— Прости, я не буду ее лечить. Иначе, она очнется.

Валльде понимающе кивает.

— Она напала на меня. Я пытался увести ее отсюда… Но она была не в себе. Присоединилась к Моргану и его людям. Я с ней боролся…

Я киваю, слушая шокированного Ноя, отмечая, что даже этот Кай до последнего оставался тут и пытался сражаться за того, кого любит. Что уж говорить обо мне и Рэе?

— Ты знаешь, где сейчас Морган и остальные?

— Там… в конце коридора, на площадке. Наверное, заканчивают обряд.

— Ты найти выход сможешь? — Глупый вопрос для Архивариуса, но кто его знает, может, Ной тоже дезориентирован с появлением нового здания Сената.

— Да. А ты разве не пойдешь? — Он встает и берет Нину на руки. Я отмечаю, что Ной сейчас очень похож на Еву, именно не лицом, а чем-то большим, чем внешность: то ли тоном голоса, то ли заботой о Нине, то ли способностью держаться, когда все плохо. Он не смотрит холодно и равнодушно, сейчас Валльде глядит на меня взглядом Евы: по-родному.

— Нет. Я не пойду. Там Рэйнольд. Я должна быть рядом с ним.

Ной молча кивает, при этом стиснув зубы, будто удерживает себя, чтобы не высказать вслух, что думает. После чего вздыхает и говорит просто и лаконично:

— Удачи.

И покидает меня. Я смотрю, как он уходит к лестнице. Вскоре я остаюсь одна. В этом темно-красном аду. Сглотнув слезы, я иду к Моргану, прокручивая мысль, что, возможно, это остались считанные минуты моей жизни.

Пройдя длинный пустой коридор, который стал одним из декораций лабиринта Сената, я осторожно нажимаю на ручку двери. Запах нечистот становится невыносимым. Я слышу, как монотонно читают там мантру.

Посмотрев в щель, замечаю, что могу проскользнуть незаметно внутрь. Расположение двери делает так, что не видно, кто входит сюда, из-за стены, косо уходящей вперед.

Я вхожу и подбегаю к этой стене, осторожно двигаясь вперед. Спрятавшись за углом, могу рассмотреть помещение. Оно круглое, большое, белое со стеклянным куполообразным потолком. Народу здесь — человек шестьдесят. Не знаю: остатки это армии, или только часть, а остальные где-то дожидаются, но все равно жутко — это самый настоящий шабаш. Все напоминает сон или фантастический фильм, только это реально. Пятнадцать человек читает мантру, создав круг, еще несколько человек создают малый круг, и все они неведомым образом соединены энергонитиями, так похожие на Essentia omnium, ведущие к центру, в котором, будто зависшая картинка в телевизоре, замерли Старейшины. Эти три старика смотрятся, как какая-то голограмма.

Далее несколько человек со стеклянным взором стоят в неподвижном онемении, ожидая приказа, еще пара без гипнотического влияния, тихо перешептываются между собой, что-то говорят и шутят.

Его я замечаю сразу же. Рэйнольд стоит в последней, но главной группе всего этого шабаша. С отсутствующим видом и с присущей ему серьезностью он находится в окружении людей, которые поломали всю мою жизнь: сестры Кирсановы, Мейса Саката, Майкл Слэйд с Такером, Гроховски, Нора Грод, еще пару человек, одетые с иголочки в строгих костюмах, будто они на какой-то конференции, и сами Джеймс и Стивен Морганы. Оба прохаживались, перекидывались словами со своей компанией, даже шутили между собой. Им всем явно не хватало бокалов шампанского в руках, чтобы отметить кровавую победу.

Будь вы все прокляты! Надеюсь, наши смерти вам еще отзовутся!

Только как мне вызволить Рэя? Я должна попытаться привлечь его внимание. Только как?

Я начинаю искать в зале хоть какую-то зацепку для решения. Может…

Внезапно горячая ладонь схватывает меня и зажимает мне рот, что я от страха выдаю слабый писк.

— Тс-с-с! Мелани! Тихо! Только тихо! Это я!

Жаркий умоляющий шепот Кевина опаляет ухо. Я почти обмякаю в его руках от облегчения.

— Ты что здесь делаешь? — Я не шепчу, скорее выдыхаю слова, чтобы никто не услышал.

— Пришел за тобой.

— Но как?

— Мы со Стефаном натолкнулись на Ноя.

Всё понятно! Валльде выдал меня.

— Где Стеф?

— Прикрывает Ноя, чтобы тот смог выбраться из Сената.

— Уходи, Кевин, уходи… — Я начинаю его умолять, судорожно вцепившись в его местами окровавленную и порванную рубашку. — Пока есть возможность, уходи. Тебя убьют!

— А тебя нет? Мел! Ты не неуязвима! Твой дар тебе не поможет!

— Плевать на мой дар! Я не могу уйти! Здесь мой муж! Понимаешь? Рэй тут!

Кевин чуть отстраняется и осторожно заглядывает за угол. Затем возвращается ко мне и выпаливает тоном Вари:

— Дура! Он уже не Рэй!

— А кто он тогда?

Кевин осекается и молчит. Я же продолжаю выдыхать слова, чтобы он понял меня:

— Ной не бросил Нину, несмотря на то, что она хотела его убить. Курт искал свою девушку. Мы должны быть с теми, кто нам дорог! Ты понимаешь? Ты должен спастись, пойти к Варе и защищать ее!

Кевин вздыхает, а затем грустно шепчет:

— Курт так и не смог спасти Амелию. Вон она. Третья в кругу справа. Та, что ближе к нам.

Я осторожно выглядываю и высматриваю девушку, одетую в одежду заключенных Карцера, как и многие здесь: красивая, бледная, высокая, струящиеся волосы цвета золота. Она стоит с тем же безразличным видом, что и Рэй — Амелия под гипнозом.

— Курт пытался ее вытащить, но не смог. У Моргана были планы на нее. У нее дар — управления воздухом, как раз для третьего обряда.

— Обряда?

— Да… Чтобы стать Старейшинами, Морган прошел три обряда со стихиями: огонь, вода и воздух.

От открывшейся истины будто все в голове разложилось по полочкам: теперь понятно, что это был за пожар, волна и ветер.