48

Он ехал по пустой улице к дому ее родителей, других машин не было, пока он посматривал по сторонам. У всех домов гаражи были двухдверные, и соскребать снег по утрам зимой ненавидели все. Взгляд Таннера метнулся к зеркалу заднего вида, ища хвост, но его не было. Он глубоко вздохнул, даже не осознавая, что задерживал дыхание. Темная фигура Мередит отделилась от освещенного фонарем окна, когда он свернул на подъездную дорожку. Слава Богу, она поставила свою машину внутрь. Дверь гаража медленно стала открываться.

— Гюго, веди себя прилично.

Он нырнул под медленно поднимающуюся дверь. В носу запершило от устоявшегося запаха бензина.

Мередит приоткрыла дверь из дома, просунув голову.

— Я же говорила тебе…

Вид ее бледного, измученного слезами лица обжег его, как утюг, работающий на свалке.

— Иди внутрь, — приказал он, нажимая на кнопку гаражной двери, чтобы закрыть ее за собой.

Мередит захлопнула дверь с такой силой, что желтая ручка, опускания дверей, подпрыгнула на стене.

«Все к лучшему», — сказал он сам себе. Если она попробует с ним поговорить, то поймет, что он такой же безумный, как и Джил. Теперь, когда Барлоу и Кенни подняли ставки, для него было самым важным оберегать ее и охранять. Если они решили приняться за него, то не примутся ли они и за нее?

Господи, он надеялся, что нет. Мужчинам, как правило, требовалось намного больше времени, чтобы убить женщину. Он видел нечто подобное и достаточно хорошо знал об этом.

Он сделал несколько глубоких вдохов и снова сосредоточился на своей задаче. Скользнув под ее машину, прижавшись спиной к бетонному полу, который готов был заморозить его насквозь. Вытащив фонарик, он осмотрел дно машины. Ничего. Он закрыл глаза в темноте.

— Господи, спасибо, — прошептал он.

Он выполз наружу, думая о полной жопе, которая происходила сейчас. Мередит по какой-то причине рассказала Джил, тем самым расширив круг людей. Он оттолкнулся от пола и направился к двери, ведущей в дом. Постучал по деревянной двери кровоточащими костяшками пальцев пару раз.

Мередит снова высунула голову.

— Что? Теперь ты хочешь поговорить?

Он сжал челюсти.

— Скажи Джил, чтобы она никому ничего не рассказывала.

— Я уже сказала, сукин ты сын! — Она захлопнула дверь у него перед носом.

Он уставился на белую раму двери, считая до десяти. Ему хотелось выломить эту дверь, встряхнуть Мередит за плечи, а затем изнасиловать прямо на полу, пока образы ее машины, падающей с обрыва, не сотрутся из его памяти.

Вдруг дверь гаража со щелчком открылась, он развернулся, схватив ближайший предмет. Молоток. Дверь распахнулась, и в ней появился взлохмаченный Артур Хейл.

— Ты что, сынок, собираешься меня бить? Не знал, что я тебя тоже разозлил. — Войдя внутрь, он нажал кнопку, чтобы дверь гаражных ворот закрылась.

Дверь снова захлопнулась.

Таннер упер руки в бока. Артур подошел к нему, волосы были взлохмачены, пальто застегнуто не на те пуговицы.

— Ты нашел что-нибудь в машине Мередит?

Отложив молоток, Таннер потер шею.

— Нет. Господи, Артур. Тебе не следовало приезжать. Я планировал проверить твою машину следующей.

— Ты думаешь, что ты единственный, кто может увидеть перерезанные тормозные провода? Черт, самое трудное было для меня снова выползти из-под машины. Чертово старое тело.

Таннер провел языком по зубам, злясь на то, что старик вообще туда залез.

— Джил рассказала мне, что произошло между тобой и Мередит, — сообщил ему Артур таким же тоном, как и тогда, когда рассказывал историю, заявив «в плен не берем».

— Тебе лучше отругать Мередит за то, что она все рассказала Джил об этом дерьме.

— Не рычи на меня, мальчик. Ты красиво облажался с ней.

Дверь в дом приоткрылась.

— Дедушка?

— Собирай вещи, Мере. Ты едешь со мной домой.

— Я не…

— Ты не останешься одна, а мое старое тело предпочитает спать в своей собственной постели.

— А как же Джил?

Слезы, блестевшие в ее глазах, заставили колени у Таннера подогнуться. Она полностью игнорировала его. Взглянет ли она когда-нибудь на него снова? Сейчас рана была слишком свежей. Он чувствовал, как ее рана истекает кровью.

— Джил проведет ночь у подруги, пока мы все не выясним.

— Завтра Пегги должна получить результаты тестов, — произнес Таннер. — Она торопится.

Артур стукнул тростью по бетону.

— Ну, завтра я позвоню генеральному прокурору! Все слишком затянулось. Мы должны подключить закон, пока еще кто-нибудь не пострадал.

Таннер переступил с ноги на ногу.

— У нас ничего нет, пока Пегги не получит результаты.

Артур пристально посмотрел на него.

— Не важно. Я не собираюсь подвергать опасности своих внучек. Мы должны довериться правосудию, делая свою работу. У нас достаточно нитей. Вот пусть полиция их и потянет. Это не входит в компетенцию репортера, даже для такого крутого парня, как ты.

Угроза в голосе Артура заставила Таннера отвести взгляд.

— Дедушка прав, — наконец произнесла Мередит хриплым голосом. — Это того не стоит.

Когда она закрыла дверь в дом, Таннер пожал плечами, желая последовать за ней внутрь. Схватить ее в объятия. Прикоснуться к ней. Утешить ее.

Он должен рассказать ей правду прямо сейчас. Он не мог видеть ее страдания, понимая, какую боль ей причинил. Он шагнул к двери. Артур выставил свою трость, как прут на рельсы, передним.

— Оставь ее в покое! — отрубил он.

Таннер тут же пришел в себя.

— Сейчас я так и сделаю. — Он ударил по кнопке гаражной двери, треск и скрежет раздались одновременно с его головной болью от напряжения. — Но спроси себя вот о чем, Артур. Зачем Ричарду Соммервилю печатать мерзкую статейку о моем брате, если я с таким рвением работаю на него?

Уходя, он ждал, что Артур остановит его, но этого не произошло.

Пусть свершится справедливость. Тогда он сможет рассказать Мередит всю правду.

И сейчас он молился, чтобы этого оказалось достаточно, чтобы ее вернуть.

* * *

Мередит видела, как машина Таннера выехала с подъездной дорожки. Холодное оконное стекло охладило ее раскрасневшееся лицо. Увидев его в гараже, она из вялой, заплаканной женщины превратилась в разгоряченную. Ее сердце горело в груди от одного его присутствия.

— Мередит? — позвал дедушка.

Она ринулась в его объятия. Он сомкнул вокруг нее руки с нежностью, она всегда могла рассчитывать на это.

— О, дедушка! — воскликнула она, чувствуя, как снова подступают слезы.

— Давай поплачь, моя Русалка. Ты это заслужила. А потом мы поедем домой.

Где именно находился ее дом? Она не могла понять.

— Прости, дедушка.

— Не за что извиняться. Мы можем поговорить обо всем позже. Не все потеряно.

Она надеялась, что он прав, но как любой дедушка он успокаивал ее, говоря, что все будет хорошо, хотя она в это не верила, не верила в зыбкую надежду.

Она потеряла все и надежду тоже.