— Хорошо, можно назвать этот орган Государственным советом, — тут же отреагировал канцлер.

В зале вновь поднялся шум. Все оживлённо обсуждали предложение Нилито, но открыто возражать всесильному канцлеру никто не решался. Лишь в дальнем конце зала вскочил молодой боярин Младомир Ярилов и упрямо ждал, когда ему дадут слово. Коллеги сердито зашикали на выскочку. Уж слишком выделялся он среди прочих бояр, и не только возрастом.

Обычно Дума заседала отдельно, обсуждая все вопросы в своём кругу, после чего её мнение докладывал королю старший боярин Зурила. Остальные же предпочитали солидно и многозначительно молчать. Ярилов же всегда имел своё мнение и не стеснялся его высказывать.

Даже внешне он сильно отличался от дородных думских заседателей, носивших пышные бороды до пояса и никогда не снимавших высоких шапок. Младомир был стройным, спортивным, легкомысленно кудрявым, что сразу бросалось в глаза, поскольку шапки в помещении он не носил. Борода у него имелась, но совершенно неподобающая и несолидная, по мнению коллег. Его бородка была короткой и остроконечной и называлась эспаньолка. Такие считаются стильными и модными в Иберии, где учился в университете Ярилов. Именно там, по мнению бояр (и не только их), он нахватался вредных реформаторских идей, совершенно чуждых древней и великой Славии.

Нилито, наученный горьким опытом, в упор не замечал Младомира. Лишь когда сам принц обратил внимание на молодого боярина, он вынужден был предоставить тому слово.

— Предложение канцлера не выдерживает никакой критики. Во-первых, Государственный совет — это слишком смахивает на Вестию. Лично я против такого органа!

В зале одобрительно загудели. Вестию здесь явно не любили, и сравнение с ней было, безусловно, не в пользу предложения Нилито.

— И вообще, канцлер, воспользовавшись междуцарствием, захватил всю власть в стране. Он и в Государственном совете будет сталкивать принца с королевой, а сам командовать. Уж лучше провести всенародные выборы короля: не сомневаюсь, что принц Аромир их выиграет, и Блекстер, который хвалится своей демократичностью, сядет в лужу.

Предложение о всенародных королевских выборах было столь неслыханным и дерзким, что по залу прокатилась волна возмущения. Нилито побагровел от злости.

— Вы ещё слишком молоды, Ярилов, чтобы бросаться такими клеветническими заявлениями! Пока вы разъезжали по заграницам, я верой и правдой служил королю и отечеству, так что не собираюсь выслушивать оскорбления от всяких выскочек! Что касается ваших, с позволения сказать, предложений, то, во-первых, это беспрецедентно. Во-вторых, наш народ неграмотный, мало ли что. И в-третьих, короля нельзя избирать. Правда, Ваша Честь?

— Совершенно верно, подобный прецедент подрывает авторитет династии, — важно подтвердил Праволюб Свитов.

— Всё, хватит! — стукнул кулаком по подлокотнику принц. В зале сразу стало тихо. — Довольно я вас слушал. Если вы меня считаете законным наследником, то я не намерен устраивать всякие заговоры и вступать в политические браки. Это моё окончательное решение.

— Никогда не говори никогда, мой принц! — вставил молчавший всё это время шут.

— В дальнейшем чтобы никто не вздумал предпринимать самодеятельно такие и подобные шаги. А я намерен: во-первых, послать письмо Победигору, во-вторых, откровенно поговорить со вдовствующей королевой.

— Ваше Высочество, Вы как всегда правы! Мы уже пытались убедить её отречься, но она отказалась.

— Я собираюсь просто узнать, что она думает обо всём об этом. А вам, канцлер, ещё раз говорю: прекратите самодеятельность, занимайтесь своими делами, а всё самое важное немедленно докладывайте мне.

— Как будет угодно Вашему Высочеству, — смиренно молвил Нилито.

Но не всем слова наследника пришлись по душе.

— Принц, не ходите к этой гарпии! — взорвался Шлемов. — Эта фурия окрутит Вас, как окрутила вашего отца!

— Она умеет притворяться бедной и несчастной, но ей нельзя верить, она дочь Блекстера! — поддержал его начальник дворцовой стражи.

— Замолчите все! Я согласен с канцлером, здесь неуместны такие выражения, в следующий раз вы ответите по закону за оскорбление царствующего дома. Если вы хотите, чтобы я был вашим королём, предоставьте решать мне. А теперь все свободны.

Министры и бояре стали неспешно расходиться, на ходу продолжая обсуждение. Молчаливый, вопреки обыкновению, Хихо подошёл к Аромиру и, разочарованно вздохнув, молвил:

— Эх, принц, принц! Народ месяц без короля, а Вы…

— С каких это пор ты стал называть меня на «Вы»? Ведь ты же шут и можешь говорить «ты» даже королю. И вообще, и без тебя тошно, а ты, вместо того чтобы веселить меня, всё ноешь. Вот возьму уволю!

— Какой же ты принц, если не можешь поступиться принципами?! Ты хочешь быть сразу и добрым, и справедливым, и мудрым, да ещё и жениться по любви. Это слишком много даже для короля.

— Вот это уже похоже на юмор. А теперь оставь меня. Уж лучше я поговорю с ней один на один. Что ты смотришь так осуждающе? Думаешь, мне хочется встречаться сразу и со своей мачехой, и с дочерью Блекстера?! Я и раньше старался общаться с ней как можно реже. Но нужно же искать какой-то выход из тупика.

Хихо молча покачал головой. Аромир не обратил внимания. Тогда Веселин покрутил пальцем у виска. Принц горько усмехнулся и направился к покоям королевы.