И вот тут конное сопровождение подавилось собственным смехом, в нашем войске образовалось гробовая тишина. Был слышен стройный шаг людей и коней. Даже лошадки прониклись трагизмом ситуации и не издавали звуков. А вот по мере того, как смысл мною произнесенной последней фразы стал доходить до стрельцов, они сначала начали подхихикивать, затем тихонечко смеяться, а самые смелые и ржать так же, как это только что делали конники. Бабы Янина и Яга, поддерживая мою игру, стали демонстративно разглядывать сопровождающих нас конников, указывая друг другу скрюченными указательными пальцами, то на одного, то на другого. От такого пристального внимания бравые конники чуть со своих боевых лошадок не попадали. Затравленно озираясь друг на друга, косились на Любомира, явно намекая, что пора бы заканчивать устроенный мною беспредел. Стрельцы же откровенно радовались, что не только они одни попали в прицел престарелых охотниц за женихами. Любомир и Тихон сверлили меня злыми взглядами.

Меня попустило, я с удовольствием улыбалась Елисею и Ванятке. Мы с царевичем подняли руки повыше, так что держащийся за них Ванечка, повис в воздухе, весело дрыгая ножками и попискивая от удовольствия. Мы с Елисеем качали Ваньку на вытянутых руках и смялись, не обращая внимания на то, что творилось вокруг. Оказывается, поведение Яги, Янины, Любомира и Тихона не прошли для меня бесследно. Зачем мне на них обижаться, если бы они были для меня абсолютно чужими людьми? А я восприняла поступки бабы Янины и бабы Яги чуть ли не как предательство. Ведь, действительно, верила им, следовала их советам, слушала их мнение, и самое главное, доверяла им сына. А они меня по распоряжению царя под Тихона пытались подложить, а как не получилось, так, под Любомира. Вот и выходит, что я им никто, девка приблудная с любимой игрушкой в виде внучка, с которым приятно поиграть. А как девка свою задачу выполнит, то можно его стрельцу или коннику вместе с ребенком сбагрить, и никаких сантиментов. И эти двое тоже хороши. По приказу начальства, готовы и голышом по двору прыгать, и по темным закоулкам с кем укажут, тискаться. А чего отказывать начальству, это и для карьерного роста неплохо, да и замуж меня никто не звал. Так сказать, никаких негативных для них последствий! Это я сама себе напридумывала благородных рыцарей. Кто ж будет замуж звать бабу с ребенком, без рода, без племени, если согласно статистике царенка, у них в столице почти полтора процента населения молодых, незамужних, с хорошей родословной и семейной поддержкой боярышень! А, коли у меня в этой сказке друзей нет, и вернемся ли мы с Ваней домой зависит только от меня, то будем считать, что руки у меня развязаны.

Стрельцы с конниками, уже не шутя, начали переругиваться, с опаской косясь на кокетничавших с ними седеньких колдуний. Старшему коннику и старшему стрельцу было откровенно не до меня. Они пытались удержать в узде своих нервных подчиненных.

Так мы и дошли до царских хором. Встречал нас царь лично, пристально разглядывая конкретно мою персону. Ну-ну, сладенький, я прям вся кипю от предвосхищения нашей встречи. Не разочаровывай меня!

Я с видом ленивой гусыни вместе с двумя флегматичными гусятами: Ваняткой и Елисеем, отошла в стороночку, так сказать, на зрительские места развернувшегося перед нами представления. В центре царского двора стояли две сухонькие чуть сгорбившиеся фигурки некогда писаных красавиц, придирчиво осматривающих каждого кандидата в женихи, а вот вокруг них шла хаотичная толкотня конников и стрельцов. Каждый старался пихнуть соперника поближе к пугающему объекту. При этом борцы плавно огибали старушек по дуге с довольно-таки большим радиусом, не задевая колдуний. Любомир и Тихон, громко выкрикивая приказы, а так же раздавая пинки и затрещины, пытались успокоить подчиненных.

— Что тут происходит? — разнесся зычный голос узурпатора власти.

— Кастинг, — пришла я на помощь диктатору.

— Че? — потребовал пояснений сводник-дилетант.

— Говорю, проводится конкурс претендентов на руку и сердце Ваших тещ, — тщательно следя за реакцией супостата, объяснила я.

И мне в это момент очень захотелось показать царственному мужику язык. От моего сообщения диктатор впился взглядом в молодящихся старушек. Видимо, данная информация пошатнула многовековые устои тридесятого царства. Бравые воины с лошадками и без, внезапно застигнутые царем, стушевались и разошлись по разным сторонам, усердно делая вид, что ничего достойного государева внимания не произошло. Скромники! Только бабушки Яга и Янина не отвлекались от созерцания своих кандидатов. И их можно было понять, замужество дело серьезное, тут спешить не нужно, необходимо учесть все качества и недостатки претендентов на руку и сердце, совершенно игнорируя царя. От этого произвола супостат совсем озверел и проорал:

— Проходите в горницу, невестушки дорогие!

Царские тещи юмора не оценили, приосанились и, развернувшись к государю гневными лицами, стали угрожающе на него надвигаться.

— Ну, здравствуй, зятек, шутить изволишь? — осведомились колдуньи.

— Да вот, думаю, кто это вас надоумил на сватовство? — смотря только на меня, задал государь вопрос. Взгляды всех присутствующих также сошлись на моей скромной фигуре. Я смотрела на проплывающие по небу облачка и ковыряла носком своего правого лапоточка земельку. Но тут на авансцену вышли баба Яга и баба Янина, ища справедливости.

— Да вот я подумала, если ты меня опять в леса дремучие сошлёшь, то я там не одна мыкаться буду. С любимым мужем и горе — не горе, и беда — не беда, — озвучила свой самый негативный план баба Яга. От ее заявления кучерявый стрелец с проседью в челке стал бледным как полотно, а седины в волосах будто добавилось. Ну да, видно представил себе, как один на один с Ягой посреди дремучего леса годами кукует, тут любой струхнет. Остальные кандидаты на руку и сердце также поддержали товарища бледностью кожного покрова.

— Да и не старые мы с Ягой еще, чтобы от свого личного счастья отказываться! — поддержала сестру Янина. — Вон младший внучек боярышень столичных, почитай, третий год перебирает, а ему это с рук сходит. Чем мы хуже?

В праведном гневе старушки были прекрасны! Я аж залюбовалась. А вот царь подохренел. Сексуальная революция в престарелом исполнении была неподражаема. Я не удержалась и зааплодировала, чем спалилась по полной.

— Твоих рук дело! — зло шипел супостат.

Я решила не отпираться и пожала плечами, мол, мне все равно, думай что хочешь. От моего равнодушия царь только зло скрипел зубами.

— А что вы будите с женихами теми делать, коли они от вас поразбегутся? — хохотнул супостат.

Его поддержали, в едином порыве закивав, стрельцы с конниками. Что значит руководитель с большим опытом управления! Сразу нашел аргументы, объединяющие противоборствующие стороны!

— Так мы не знахарки или гадалки какие, чтобы нас любой обидеть мог, наколдуем так, что не только не сбегут, на руках носить будут, зацеловывая в пятки, — зловеще улыбаясь, заверили находчивые невесты.

Участники свадебного отбора, держась друг за друга, как за последнюю соломинку, не разбирая родов войск, дружно попятились назад.

— Проходите, гости дорогие, совет держать будем, — не сводя с меня глаз и прожигая у меня на переносице дырку, гостеприимно, цедя сквозь зубы каждое слово, приглашал в царский терем государь.

Я, в предвкушении нового противостояния, пошла в терем первой, ведя за руку Ванюшку, а он, в свою очередь, Елисея. За нами гордо прошествовали баба Яга и баба Янина. Наш поредевший отряд замыкал злющий самодержец, оставив Тихона и Любомира откачивать после пережитого стресса подчиненных. Что-то вои в тридесятом царстве хлипкие! Перепугались семейного счастья двух миленьких и почти безобидных старушек. Трусишки!

Нас проводили в отдельную небольшую горницу, у дверей которой стояли два внушительных охранника.

Судя по усилению конфиденциальности, царь прислушался к моим доводам об утечке информации по нашему непростому делу. Мы расселись за большим столом, я демонстративно усадила Ванятку на стул рядом с собой и выложила перед ним на стол уже немаленький игрушечный зоопарк. Достав из сумки блокнот и карандаш и сложив руки в жесте отличницы, была готова внимать дальше разыгрываемому передо мной новому, я бы сказала, царскому представлению. Было сразу видно, что высокопоставленный артист, сценарист и режиссёр в одном лице заранее готовился. Что ж, уважим заслуженного деятеля искусств тридесятого царства. Я театр уважаю, но данный спектакль явно смахивал на самодеятельность. Ну, да, ладно, потерпим. Натянула на лицо маску подоброжелательней и молчала, давая возможность высказаться более опытным сказочникам.