Глава 59

Джереми лежал на своей маленькой кровати и слушал злые голоса в гостиной.

– Почему? – снова спрашивала бабушка Триппер.

Наверное, в сотый раз.

– Мама, отстань!

– Лучше не дай своему инспектору узнать об этом. Господи Боже! Думаешь, никто не заметит? Так? Думаешь, люди не говорят? Весь в отца! Такой же идиот. Тупой идиот, и никого нет тупее.

– Откуда мне было знать, что они будут проводить анализ?

– Почему ты вообще принимал это дерьмо? Ты чёртов идиот? Ты забыл, как тяжело было найти работу?

– Ох, мама, честное слово!

– Лучше тебе надеяться, что никто не узнает. Лучше надеяться и молиться Богу!

– Я ухожу.

– Лучше тебе не держать это дерьмо в моём доме! Ты меня слышишь, Койл?

Хлопнула дверь, и наступила тишина.

Джереми перекатился на другой бок, чтобы посмотреть на маленькое окошко, в которое заглядывал лунный свет.

Папы не было уже пять дней. Исчез где-то в субботу. Был вечер среды, и он неожиданно появился после обеда. Бабушка Триппер сразу же на него накинулась, и они ругались весь вечер.

Что-то насчёт провала анализов, увольнения, потери работы. Это была не его вина. Они просто веселились. Он говорил несерьезно. Все не так, как раньше. И он ни за что не сядет в тюрьму снова.

Джереми встал, подошёл к окну, посмотрел на улицу.

В этой стране было так темно. Так тихо. Пока ветер не проносился через деревья, и миллион листьев не шуршали и стонали.

Он сейчас был далеко от мамы.

Так далеко.

Как бы ни старался, он не мог вспомнить её лицо. Не точно. Не так, как раньше. Её волосы были каштановыми? Или чёрными? Казалось, каштановыми, но он не был уверен.

Он так давно не слышал её голоса.

Так давно.

Так далеко.

Это исчезло.

Всё это исчезло.

Мама.

Мистер Томас.

Дядя Рэнди.

Тётя Эмбер.

Всё исчезло.

Будто этого никогда не было. Будто они никогда не существовали. Никогда не были добры к нему. Никогда не были его семьёй. Никогда не любили его.

Он отвел взгляд от окна и оглядел маленькую комнату. Спустя мгновение он подошёл к маленькому шкафу и ногой открыл дверь. Войдя, он присел на корточки и закрыл дверь.

Здесь был мишка. И Рождественский Супермен. Так он его называл: Рождественский Супермен. Его рождественский подарок от Санты.

Он сидел, скрестив ноги, чувствуя голой ногой мягкий мех мишки.

В шкафу было безопасно.

Безопасно, когда папа приходил домой, пьяный, в плохом настроении.

Если он сидел в шкафу и держал дверь закрытой, папа не думал о нём, не тревожил его, не говорил ему проваливать, оставить его в покое, перестать его доставать. Не бил его, когда он случайно сбивал вещи, например, его выпивку или электрический фен, или Бог знает что ещё – он всегда что-нибудь сбивал. Трейлер был таким маленьким, и повсюду было так много вещей, кучи и кучи вещей – старые газеты, вырезки, купоны, находки с гаражных распродаж, скворечники, пустые бутылки и пепельницы, разбитые стулья и лампы, которые бабушка Триппер собиралась починить и продать и никогда не делала этого. Так много вещей повсюду. Было тяжело ходить и не натыкаться на что-нибудь, не сбивать что-нибудь или не биться пальцами.

Сонный, он положил голову на мишку, чувствуя щекой мех, и закрыл глаза.