Глава 58

– Кто это? – спросил Дуэйн, пока они укладывали его чемоданы на кровать в комнате, которую Томас теперь называл "комнатой мальчиков".

Дуэйн смотрел на фотографию Джереми в рамке, стоявшую на комоде. Томас оставил её там потому, что это по-прежнему была комната Джереми. Всегда будет комнатой Джереми. Даже если это было не так.

– Это был Джереми, – сказал Томас.

– Был?

– Ну, по-прежнему есть, полагаю. Он был моим приёмным сыном.

– Что случилось?

– Его отец захотел вернуть его обратно.

– У него нет...

– Рук?

– Да.

– Это генетическое заболевание.

– Это была его комната?

– Да, – сказал Томас.

– Где он сейчас?

– Его отец живёт в Алабаме.

Дуэйн с осторожностью посмотрел на него.

– Вы скучаете по нему?

Томас кивнул.

– Мисс Тэмми сказала, что вы хотели стать его отцом... вы собирались стать его отцом... но что-то случилось. Она сказала, что вы так злились из-за этого, что не примете никого другого.

– Она тебе так сказала?

– Но она думала, что вы можете взять меня. Почему?

– Я не знаю, – признал Томас.

– Она сказала мне, что у вас есть партнёр, – продолжал Дуэйн. – Что вы гей. Я тоже гей. Она сказала, может, вы лучше меня поймёте. Может, всё будет нормально.

– Ты довольно умен для своего возраста, – ответил Томас. Он почувствовал симпатию к Дуэйну, который, очевидно, был умным и немного зрелым для своих лет.

– Значит, Джереми... он мне как брат? – спросил Дуэйн.

– В некотором смысле.

– Вы любили его?

– Очень сильно.

– Он кажется хорошим ребёнком.

– Он был хорошим ребёнком. И остается хорошим ребёнком.

– У меня никогда не было ни братьев, ни сестер.

– У меня тоже, – признался Томас.

– Правда?

– Я был единственным ребёнком. Вроде тебя.

Дуэйн улыбнулся, но тут же нахмурился, словно вспомнив о родителях.

– Ты в порядке? – спросил Томас.

– Да, конечно, – сказал Дуэйн.

– Похороны довольно тяжёлое событие, да?

– Да. Наверное.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет.

– Ладно. Прости. Я не хотел лезть.

– Всё хорошо. Просто... это не реально. Вы знаете? Просто не реально. В смысле, я знаю, что реально, но не могу... Я не хочу говорить об этом.

– Хорошо. Если когда-нибудь захочешь...

– Как я должен вас называть?

– Можешь звать меня мистер Томас. Или папа, если хочешь. Как тебе удобно.

– Вы не мой папа.

– Я знаю...

– Я не хотел, чтобы это так прозвучало.

– Просто зови меня мистер Томас. Или просто Томас.

– Хорошо.

– Хочешь, я помогу тебе разобрать вещи?

– Я справлюсь.

– Что ж, я должен произнести речь, – сказал Томас, вспоминая, как давным-давно готовился к приезду Джереми. На занятиях по воспитанию детей они усвоили важность установления правил и границ сразу, чтобы ребенок имел представление о том, где он находится и чего от него ждут. – Это твоя комната, и я уважаю твоё уединение. Если ты не хочешь видеть меня в своей комнате, просто скажи. Если дверь закрыта, я постучу. Если видишь, что моя дверь закрыта, тоже стучи. Так всё работает. У нас в этом доме мало правил, но они есть. Мы относимся друг к другу с уважением. Я и Рэнди всегда будем уважать тебя. Ты относись к нам так же. Помогай с посудой. По утрам субботы мы убираемся. Протираем пыль, моем полы, всё такое. Клади свою одежду в корзину для грязного белья. Убирай за собой. Ты знаешь. Всё такое. Отбой в девять часов.

– В девять? Мне не восемь лет, знаешь ли!

– Оу... во сколько ты обычно ложишься в кровать?

– В десять. По будням. На выходных в любое время, когда захочу.

– Хорошо. В десять часов. По будням. Я забыл, что ты немного старше Джереми.

– Я почти подросток.

– Тебе одиннадцать. С тем же успехом ты мог бы быть в подгузниках, насколько меня это волнует. Я почти в пять раз старше тебя. Мы скоро пойдём в магазин. Моя очередь готовить. Рэнди не готовит, но очень хорошо заказывает еду. И ест. Ты сам это увидишь. Мой совет: если на столе есть еда, хватай её, пока не исчезла.

Томас смотрел на него долгое время.

– Мне действительно не хватает практики, – признался он. – Мисс Тэмми застала меня врасплох – я понятия не имел, что ты приедешь. Я бы подготовился лучше, нашёл бы, что тебе поесть.

– Всё нормально.

– Что ж... будь со мной терпеливым. Я скоро разберусь во всем. И я буду с тобой терпеливым, потому что знаю, что для тебя это тоже ново, и это тяжело. Так что, может быть, мы оба просто постараемся изо всех сил и позже доведём всё до ума.

Дуэйн сделал глубокий вдох, казалось, взяв себя в руки. Он посмотрел на Томаса скептическим взглядом.

– Ты ведь не думаешь, что я слишком маленький, чтобы быть геем? Ты не скажешь мне, что я должен подождать, должен помолиться об этом, что не этого Бог для меня хочет?

– Я был примерно твоего возраста, когда понял, что другой.

– Правда?

– Правда. Мой папа был не особо счастлив.

– Что он сказал?

– Дело не столько в том, что он сказал, сколько в том, что он сделал. Он собрал свою церковь и провел обряд экзорцизма.

– Серьёзно?

– Он немного чокнутый.

– Вау.

– Я не совсем понял, что должен сказать о том, что ты... гей. Но, полагаю, я скажу тебе то, что сказал бы любому ребёнку. Будь осторожен. Береги себя. Не позволяйте никому заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Относись к другим людям с уважением. Бла-бла-бла. Я постараюсь поделиться с тобой своим большим запасом мудрости, но, конечно, когда мне на пятки наступает старческое слабоумие, ты можешь захотеть поторопиться.

Дуэйн улыбнулся.

– Почему бы тебе не переодеться? Мы скоро пойдём в магазин. Тебе что-нибудь нужно?

Дуэйн покачал головой.

– Тогда ладно, – сказал Томас, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Мистер Томас?

– Да?

– Спасибо, что взяли меня. Надеюсь, я не стану обузой.

– Ты не обуза, малыш.