Душа моя пела впервые за долгое время.

— Молодец, деточка, молодец. Кто дальше по списку? — промурчал кот.

— Сейчас глянем. Освещение бы нормальное найти, а то уже ночь неожиданно…

— Поёжившись от неожиданно нагрянувших мыслей, я вышла из подъезда.

Надо выбираться отсюда, не нравится мне тут. И как только эта мысль промелькнула, спустя минуту я услышала голос:

— А чего это у нас тут такой славный ангелочек гуляет один?!

— Демоны, бежим! — закричала Петровна и, спрыгнув с моих рук, понеслась вперёд. Я за ней.

Да что же за день такой! Сюда бежала, обратно тоже. Я неслась со всех ног за котом, который бежал, как ошпаренный.

— Петровна, давай поговорим с ними, может, договоримся, — кричала я ей в спину, но аколит явно договариваться не хотела.

Демоны не отставали, порой казалось, что им погоня доставляла удовольствие. Они подгоняли нас, то и дело отвешивали шуточки и вели себя крайне расслабленно, не как на охоте. Спустя минут десять изнуряющей беготни мне стало казаться, что нас просто направляют, вернее, загоняют в ловушку — уж слишком все выглядело подозрительно.

— Ангелочек, дяди демоны запыхались, — с диким ржачем они несли за нами.

— Идиоты, — промурлыкала Петровна и нырнула в какую-то зелёную гущу. Я за ней.

Вынырнув из высоких кустов, я мысленно чертыхнулась — окраина кладбища. Дело плохо. Схватив кота, спряталась за широкой кроной дерева.

— Ангелина, прости меня, — я взглянула в умные глаза кота и спустя мгновение безумная кошка в моих руках со всей силы меня укусила и унеслась.

«Что ж, дело совсем плохо, но хоть Петрова спаслась».

— Ангелочек, — услышана я наигранно милый голос совести рядом.

«Назарий, помоги мне, пожалуйста, Назарий», — я опять мысленно стала перебирать все имена ангелов, которые мне знакомы… Тишина. Почти не дыша, я концентрировалась и звала, пока на мне в ухо елейным голосом не пропели:

— Ангелочек, вот ты где! — Жёсткая хватка за горло впечатала меня в дерево. — Зови Леонида и заканчиваем, итак достаточно она нас погоняла, — сказал высокий широколобый демон своему напарнику.

Тот молча кивнул в ответ и стал рукой рисовать в воздухе какой-то знак.

Не успел бугай дорисовать свою каляку, как через мгновение передо мной стоял уже знакомый мне блондин — Леонид.

— Вот и свиделись, — постукивая пальцами по знакомому мне фолианту, он рукой подозвал того, кто его вызывал.

— Держи книгу, а ты, — обратился он к широколобому, — держи её хорошо. Больно резвая.

Леонид бегло перелистал страницы и быстро нашёл нужную. Заклинание из его уст вылетало, как приказ, оно лишало меня воли, тело ломало на части, медленно цвет кожи из уже привычного живого стал опять прозрачным и мёртвым, становилось тяжело дышать, слова били по щекам болезненными ударами, готова болела жутко.

«Дело плохо, совсем плохо… Была — не была… Абрахам!» — на последнем выдохе щепотом произнесла я его имя.

Уже теряя сознание, я увидела его в светло сером костюме со столовыми приборами в руках, и в тот момент он показался мне ангелом.

Пришла в себя от того, что меня сильно трясли.

— Ну, наконец-то! — возмущённо воскликнул Марбас. — Столько силы в тебя влил, а ты все в отключке.

Демон помог мне подняться:

— А где…

Не успела я закончить фразу, как демон молча показал пальцем в небо и тяжело выдохнул:

— Уж не знаю, чего он в тебе нашёл? Кожа да кости.

В ночном небе я не сразу разглядела огромных птиц — они дрались. Трое против одного. Я сразу поняла, кто эта самая большая птица, которая ловко отбивала удары и наносила их. Бой был страшный, перья летели с неба вперемешку с диким, оглушительным криком. Наконец, когда всё противники были побеждены, мой демон сел на землю и через мгновение принял человеческий вид. Выглядел он ужасно: кровоподтёки, огромные синяки, почти все тело расцарапано широкими и извилистыми линиями, которые почти на глазах из красных превратились в черные.

— Хозяин, — Марбас с беспокойством смотрел на Демона.

— Ты знаешь, что делать, — не глядя на него, ответил Абрахам, и Марбас по щелчку скрылся.

— Спасибо, — зачем-то почти шёпотом сказала я.

— Не понимаю, как ты это делаешь, — Абрахам взглянул на меня, пытаясь выдавить усмешку, но было заметно, что давалась это ему с трудом.

— Я и сама не знаю— выдохнула я, пожав плечами. — Почему царапины стали черные?

— Это яд, Ангелина

— Смертельный? — присела я рядом с ним.

— Да.

Линии царапин становились все шире и чернее, пуская узоры между собой, огибая мощное тело в рваном костюме, беря в тугое кольцо.

Я взяла его за руку и смотрела в его глаза, говорить ничего хотелось, совсем. Мы молча смотрели друг на друга, пока я не увидела, что мой демон стал угасать. Он улыбнулся мне и закрыл глаза. Решение пришло молниеносно: я сконцентрировалась и стала отдавать ему свою силу, всю себя, лишь бы он жил. Чуть приоткрыв глаза, я увидела свечение между нами — значит, всё идёт, как надо. Я представляла его живым, улыбающимся, счастливым…

— Ты что творишь? — Абрахам смотрел на меня широко открытыми глазами.

— Тебя спасаю. Не мешай! Я занята!

— Но тебе нельзя! Отпусти меня, тебя накажут! — демон пытался вырвать свои руки из моих.

— Мне все равно, я тебе должна!

— Глупая! Ничего ты мне не должна, отпусти, говорю!

— Нет!

— Глупая, глупая! Накажут! Я этого не стою, девочка, не стою, слышишь, — он все же вырвал свою руку, провел ей по моей щеке. — И, кстати, мне тоже всё нравится.

Наши глаза встретились на мгновенье, а потом…

Я предстала перед Иерархами.

Мой дорогой Д, мой неразговорчивый друг, прости, что долго не писала. Прошла неделя после моей первой пытки, раньше, к сожалению, писать не могла, только сегодня пришла в себя и сразу взялась за карандаш, описать всё, что свежо в памяти, и что случилось со мной за эти жуткие семь дней. Ты знаешь, время так тянулось, что казалось — прошли годы.

Но, впрочем, обо всем по порядку…

Оказавшись перед Иерархами — к слову сказать, их было шесть — больше всего меня поразило не их количество, не очередной огромный пустой зал с каменными белоснежными колоннами, а то, что среди них каким-то образом оказалась Коздоя. Мой взгляд сразу уцепился за неё, а она в ответ испепелила меня своим. Надежды на положительный исход, увидев ее, я не уже питала, понимая, что она не простила и будет мстить.

На худом, искажённом гримасой злости и превосходства лице я читала ненависть, искреннюю и ничем не прикрытую. Остальные держались отрешённо, впрочем, как я уже успела заметить за столь короткий период общения с Иерархами, они такие были все: ледяные и бесчувственные глыбы, за исключением одной…

Не успев расцепить взгляды с Коздоей, почувствовала дуновение ветра слева и права, и спустя мгновение рядом со мной стояли мой Наставник и аколит.

— Ну что ж, раз все в сборе, приступим, — громким голосом незнакомый Иерарх с высоким и развитым телосложением, начал зачитывать приговор: — Ангелина, вы нарушили ряд правил, пока находилось на земле — с заданием, к слову сказать — отбывая наказание за дерзость. Попали в ловушку к демонам, не вызвав никого на помощь, употребили средства, навязанные вам демоном, приняли самостоятельно решение об оказание помощи животным, спасли человеческую жизнь и — что самое важное — спасли Демона! Демона! Отдав ему живительную ангельскую силу…

Пару раз я пыталась встрять, но высокомерный взгляд и длинный белёсый палец Иерарха, поднятый вверх, мол, «внимание» заставляли меня молчать.

— Позвольте, уважаемый Иерарх Акила, но к Демонам она попала дважды, — заискивающе заметила Коздоя.

— М-да, да, спасибо, — уткнувшись в рукописи, он продолжил: — За все эти нарушения вы караетесь печатью неповиновения и невозможностью оказывать ангельскую деятельность в течение месяца.

Я молчала, глядя на этот фарс: там люди умирают, дети, а они показательные выступления устраивают. Сжав больно руки в кулаки, сверля глазами Акила, начала считать до ста, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Также ваш аколит за раздачу благодати без согласования и должного документального оформления и пособничества вам приговаривается к заключению в тёмный зал на месяц, тем самым отлучатся от своего ангела.