Глава 19

По проселочной дороге между высоченными деревьями пылил армейский УАЗик, подпрыгивая на особо высоко выдающихся из земли корнях деревьев. Мы терпели последние километры дороги, надеясь на скорую помывку. Серьезный солдатик-водитель и несерьезный сопровождающий-прапорщик сидели спереди. Старший машины рассказывал нам, какая красота тут у них, какая природа замечательная. Только в лес ходить нельзя, а то клещей энцефалитных полно, да вечером комары малярийные тучами. А от гнуса, который днем лютует, лучше всего помогает ванилин, если его развести водичкой и мазаться. А змеи страшны только если наступить на них. А по мне, так хоть крокодилы в ванной, лишь бы вымыться наконец. Получив такую сердитую отповедь, он перестал нас запугивать и замолчал.

Нас останавливали два раза — на подъезде к городку и на его окраине у шлагбаума. Проверили пропуска и документы. Поговорили о чем-то со старшим, вышедшим из машины. Потом отвезли к дому командира. Там нас встречала жена Юры — Светлана. Невысокая полненькая светловолосая женщина, симпатичная и волнующаяся по поводу нашего приезда. Это было заметно. На руках маленькая девочка лет двух. Рядом пацаненок лет шести-семи. Александр и Александра. А проще — Сашка и Шурка. Небольшие сумки мы занесли сами, баул с вещами заволок прапорщик, молчаливый и притихший.

Мы только зашли и осмотрелись в своей комнате, как пришел Юра. Именно пришел, объяснив это. Потому, что вид бегущего командира в военное время вызывает панику, а в мирное — смех. Нас снабдили полотенцами, мочалками, мылом и шампунем и мы втроем с Юрой отправились купаться на речку. Оказалось, что все страшилки про комаров, клещей и гнус — это правда. Но в этом году — Юра многозначительно подмигнул нам, почему-то это все просто исчезло. Вот как раз и пропало, как приехало молодое пополнение. Пополнение нам обещали показать вечером, на ужине.

По тропинке мы прошли довольно далеко вдоль речки, до места купания с пологим берегом и песочком. Вокруг гарантированно никого не было, и мы быстро разделись догола и вошли в воду. Это было необыкновенно, непередаваемо, волшебно. Юра сидел спиной к нам на тропинке, чтобы нас никто не потревожил. Когда мы с Мышкой вымылись и промыли волосы, я спросила, можно ли поплавать в реке? Я хорошо плавала. Оказалось — можно. Только лучше в трусиках, мало ли какая живность в воде и зараза. Тут-то, у берега, Ярослав погонял все нехорошее.

Речка, очевидно, протекала по болотам или брала начало в них. Поэтому вода в ней хоть и была чистой и прозрачной, но темной, коричневатой. И очень мягкой — волосы промылись и распушились одуванчиком почти сразу высохнув на жаре. Я несколько раз нырнула, крутнувшись в воде, проплыла к середине и заглянула за поворот реки. Отвернулась, чтобы плыть обратно и опять посмотрела туда.

За поворотом открывалась совсем другая картина. Очевидно, река размыла кучу камней или их принесло сюда как-то, но то, что я видела, напоминало пороги. Мимо камней вода неслась быстрее, образуя белые буруны, а посередине находился особенно большой, просто огромный валун. Что это напомнило мне, я сообразила сразу — мой сон. Не хотелось верить в это, но это было так. Я проплыла за поворот к тому большому плоскому камню и выбралась на него. Села, встряхнув волосами и оглядываясь, так ли все вокруг, как мне снилось? И вдруг услышала восхищенный свист. Дернулась на звук, прикрывая грудь, и увидела троих парней, очевидно, пришедших на рыбалку. Они смотрели на меня. Один — стоя у воды с удочкой, а двое других — привстав с травы, на которой лежали до этого. Я вскочила и рыбкой нырнула с камня в реку. Я узнала это место и что это значит для меня, собиралась обсудить с братьями. В свете моих переживаний по этому поводу, встреча с незнакомыми мужиками особенно не взволновала.

Вышла из воды, оделась, и мы с Мышкой разрешили пойти искупнуться Юре. Брат с облегчением повернулся к воде, улыбаясь, подмигнул мне и вдруг застыл, глядя на мои волосы. Он еще не видел их. потому что я скрывала грязную гриву под привычным уже тюрбаном. Я виновато заулыбалась, собираясь все объяснить, но он сел на землю и простонал:

— За что мне все это, Господи?

— Юр, да ничего страшного. Я все расскажу тебе. Если нужно — перекрашусь. Ты чего вообще? Отчего такая бурная реакция? — топталась я рядом с ним, поглаживая по погону.

Он молча встал, разделся и нырнул в воду. Плавал там, фыркая и ныряя. Мы с Мышкой стояли тихо и ждали его. У меня было ощущение, что я сильно нашкодила, и последует неминуемая трепка.

— Мам, чего он взбесился?

— Расскажет. Ох, Настенька… как же Лука нужен, как же он сильно нужен нам, дочечка…

У нее было расстроенное лицо, и я не стала ничего выспрашивать. Потом вылез из воды злой Юрка и отчеканил, глядя на меня:

— К реке ни ногой. Чтобы тебя здесь никто не видел.

Я вздохнула и виновато потупилась, непроизвольно бросив взгляд на заросли, ведущие за поворот реки.

— Твою ж дивизию… — обреченно выдал брат и пошел по тропинке за поворот.

— Там просто парни рыбачили и что? Я же в трусах была, а топлесс сейчас вообще — ничего такого, — оправдывалась я перед Мышкой. А сама думала — ага, ничего такого, особенно здесь, в российской глубинке. Вот же дура, чего меня понесло на этот камень?

Юра скоро вернулся, и мы поплелись за ним к дому. После встряски хотелось опять в воду. Я прошептала:

— Мам, ты расскажи ему, а? А то я боюсь. А я Светке помогу чего, ладно?

— Ладно, только Яроню нужно тоже звать. Что два раза об одном и том же? Ох, чует мое сердце, что и я еще многого не знаю.

Возвращаясь, я внимательнее осмотрела заставу. Длинный дом — казарма, очевидно. Потому, что возле нее крутились и чем-то занимались бойцы. Совсем рядом здание аккуратное и небольшое. Очевидно, штаб. Плац перед казармой, а напротив точно — столовая. Потом опять небольшой домик, на нем какая-то табличка. Похоже, что это санчасть. Дальше, за штабом, четыре двойных дома, тоже построенных каркасно-щитовым способом, как и все остальное. Это жилые дома для комсостава. Все очень компактно, огорожено высоким металлическим забором и поверх него проложена закрепленная наверху спираль Бруно. Я уже видела такую на нашем предприятии. Между постройками сосны, высокие, старые. Они придают городку уют, а то и кустов нет — вырубили. Потом до меня дошло, что это так борются с клещами на территории заставы. Пусть их сейчас и нет, но здесь это дело налажено. И трава выкошена почти под корень. Мы подходили к дому.

На крылечке сидел Ярослав, опустившись на ступеньку. Увидев нас, подхватился и пошел навстречу. Сначала обнял и поцеловал маманю, потом закружил меня, смеясь и не отпуская, тормоша потом. Я тоже повисла на нем — соскучилась.

— Брось каку, — коротко скомандовал Юра брату, хмуро проследовав мимо нас в дом.

— Ты что уже натворила, Настя? Когда успела? — вытянулось лицо у брата.

— Долго ли мне, братик? Я расскажу, но ты обещай, что будешь защищать меня.

Оказавшись в кругу семьи, под защитой братьев, я снова стремительно превращалась в мелкую бестолочь, регулярно приносящую неприятности. Кто бы сейчас узнал во мне ту даму, танцующую танго в ресторане? Или опытного и грамотного работника? Или модную и спортивную меня на выходных вместе с вальяжной Кариной? И рядом не лежало. И чувствовала я себя беспокойно и паршиво.

Светлана накрыла праздничный стол по случаю нашего приезда. Я тихонько сидела с краю, хвалила готовку, обещала помогать, чем смогу. Маманя хвалила речку и жаловалась на тяготы дороги. Потом расспрашивала младшего о службе. Интересовалась, есть ли сейчас нарушители границы, бывает ли такое? Я встрепенулась — это было интересно. В памяти всплыли героический пограничник Карацупа со своим псом Джульбарсом. Я, благодаря влиянию своей мамы-библиотекаря, с детства увлекалась чтением и про этого знаменитого бойца знала.

Юра сразу заметил, что я ожила и, поскольку мы уже пообедали, попросил Свету сегодня убрать со стола без моей помощи, но стол самой не двигать. Маманя заохала и обрадовалась, уточняя, так ли она поняла, что ожидается пополнение в семье? Светлана засмущалась, подтверждая. А Юра сказал ей, что нам нужно серьезно поговорить и чтобы она придержала деток, чтоб не мешали.