СНОВА В БЕРОУНЕ
Вопреки ожиданию, вести из Бероуна пришли очень быстро. Товарищи давали знать, что помещение подготовлено, и просили приехать. Я сообщил челаковцам, что уезжаю, и передал инструкции, которые предусматривали, что они будут осуществлять дальнейшие действия по собственной инициативе. Новые мероприятия намечалось обсудить совместно с ЦК и провести в жизнь только после принятия решений на предстоящем пленуме.
Не прошло и недели, как я снова оказался в Бероуне. Товарищи помогли мне и предоставили возможность обстоятельно обсудить с Й. Молаком все проблемы в относительно безопасной обстановке, а также поговорить и с некоторыми другими бероунскими товарищами. Из бесед с ними я сумел нарисовать себе довольно полную картину размаха бероунского движения. Встреча принесла двойную пользу. Во-первых, опыт товарищей, почерпнутый ими в борьбе с гестапо, представлял для меня определенную ценность. Я смог быстрее и лучше сориентироваться в современной обстановке. Во-вторых, я познакомился с размахом бероунского движения, что было очень важно для будущих активных действий, которые мы намеревались развернуть.
Ставшие мне известными факты были весьма обнадеживающими. Расскажу о них в хронологическом порядке.
Осенью 1938 года партийная организация Бероунского района перешла в подполье и продолжала работать. Коммунисты разъясняли суть происходивших событий, распространяли партийную нелегальную литературу, впервые организовывали саботажи и диверсии против фашистов.
К концу 1940 года в результате массовых арестов деятельность коммунистов была на какое-то время существенно парализована. В первый момент могло показаться, что организация разгромлена. Однако бероунские коммунисты и сотрудничавшие с ними антифашисты не сдались. Товарищам Фукаловой, Выдровой, Никодемовой и другим удалось в то время организовать несколько акций в помощь семьям арестованных. В основном речь шла о снабжении их деньгами и одеждой.
В то же время инструкторы II подпольного ЦК прилагали все усилия к тому, чтобы возобновить деятельность партии в Бероунском районе. Успешно проведенные акции солидарности создали для этого благоприятные условия. Товарищ Молак, инструктор Центрального Комитета, работавший в то время кладовщиком «Вчелы» в Душниках[23], после нескольких неудачных попыток наладил связь с товарищем Выдрой. Ранее было договорено, что Молак будет стараться как можно дольше оставаться на легальном положении. Учитывая, с какими большими трудностями сталкиваются коммунисты в подполье, ЦК рекомендовал переходить на нелегальное положение только в случае серьезной опасности. Человек, проживавший легально, мог быть полезнее. По решению ЦК во вновь создаваемую организацию был послан инструктором товарищ Жижка, перешедший к тому времени в подполье; к нему присоединились товарищи Коштялек и Франтишек Новотный из Здиц. Эти товарищи составили ядро нового руководства партии Бероунского района. В качестве связной была вскоре привлечена товарищ Никодемова, зарекомендовавшая себя еще в акциях солидарности. Позднее — в 1943 году — ее приняли в партию.
Нити потянулись на заводы и на периферию. Партийную сеть организовали по системе так называемых «троек». Так, например, с руководством связь держали Патер, Карбан и Кох. Товарищ Патера, работавший на Бероунском вокзале, поддерживал связь с товарищами Геском, Кеселем и Острчиликом — рабочими поездных бригад, товарищами Горжейшим из депо, Посомманевровщиком, Дискантом — путевым обходчиком и т. д. Те в свою очередь имели свои тройки и объединяли вокруг себя другие группы. Вскоре организационная сеть охватила цементные и металлургические заводы. Возникла связь и с пригородом Бероуна.
В начале 1941 года организация настолько окрепла, что могла развернуть интенсивную деятельность. Речь шла прежде всего об агитационной работе, о распространении поступавшего из Праги «Руде право». Вот что рассказала мне товарищ Никодемова: «„Руде право“ предназначалось для Бероуна и для Горжовиц. В то время мы получали уже много газет, но и этого было недостаточно. Интерес к „Руде право“ возрастал. Люди ждали каждый ее номер, жадно читали каждое слово, каждое сообщение. Правдивая информация о нарастании антифашистской борьбы на родине и за рубежом, статьи, ориентировавшие читателя в современной обстановке, сплачивали наш народ, поднимали его на борьбу против фашизма, укрепляли его веру в конечную победу. Через „Руде право“ с народом говорила партия, и люди верили партии. Один газетный оттиск прочитывало не менее семидесяти человек, а в деревнях его переписывали от руки.
Люди не только читали партийную газету, но и оказывали ей финансовую помощь. Коммунисты регулярно собирали деньги на издание „Руде право“ и листовок. Каждый давал сколько мог. Кроме того, при продаже „Руде право“ мы получали деньги от сочувствующих движению и передавали их партии.
Из добровольных пожертвований организация выделяла суммы на поддержку семей арестованных, оказывала помощь товарищам, жившим в подполье, а позднее партизанам и бежавшим советским военнопленным».
Железнодорожники Бероуна и Здице, руководимые Патерой, Кохом и другими, использовали любой благоприятный момент для того, чтобы внести хаос в движение, блокировать магистраль товарными составами, а главное — задерживать отправку военных грузов. В то время, когда путь должен был быть свободным для эшелона, идущего на фронт, на нем стоял другой состав — с изношенными подшипниками, порванными соединительными шлангами и т. п. Фашисты неистовствовали, угрожали смертью, но все оставалось по-прежнему. Они арестовывали, расстреливали, но железнодорожники отвечали новыми диверсионными актами. Движение на магистрали Прага — Плзень и Прага — Пржибрам неоднократно замирало по воле бероунских железнодорожников.
К весне 1941 года был проведен целый ряд акций, приуроченных к Первому мая. Самой крупной из них считалось повреждение международного телефонного кабеля, который перерезали в нескольких местах. На дверях учреждений, на стендах для объявлений появлялись листовки, извещавшие всех об успехах патриотов. Оккупанты не чувствовали себя победителями на нашей земле, хотя и твердили об этом ежедневно в своих газетах и по радио.
Коммунисты боролись и звали на бой. Они заражали людей своим энтузиазмом. Партийные ячейки возникали даже там, где до войны партия не имела ни одного члена.
До бероунского руководства дошли сведения от распространителей газеты «Руде право», что в Горжовицком районе действует особняком подпольная антифашистская группа.
С большой осторожностью эти сведения проверили. Осмотрительность и осторожность отличали бероунцев. Враг был изворотлив и жесток.
Оказалось, что в Горжовицком районе развернул активную деятельность «на свой страх и риск» товарищ Нелиба. Ускользнув от гестапо во время арестов в Праге — Высочанах, он нашел здесь новое убежище. Нелиба немедленно связался с организацией «Сокол» Збирожского района. Эта организация имела печатную машину, а так как связь с ЦК у нее отсутствовала, она печатала и распространяла «Руде право», которую издавал Нелиба.
Сотрудничал товарищ Нелиба и с нелегальной организацией социал-демократов в Черговицах. Она получала инструктаж из двух источников: из Праги и от какого-то парашютиста с Запада, который жил у руководителя организации. Для социал-демократов товарищ Нелиба печатал на збирожской печатной машине обращения. Позднее организация их стала составной частью национально-революционного комитета, созданного активистами КПЧ в Подбрдском районе.
На первой же встрече с членами Горжовицкого районного руководства товарищ Нелиба предупредил их, что в организациях, с которыми он сотрудничает, не придерживаются строгих правил конспирации. Было принято решение избрать новое руководство КПЧ в Горжовицком районе. Товарищ Нелиба, которого уже хорошо знали в этом районе, перешел на участок Пржибрам — Писек.
Вскоре поступили новые сведения о существовании подпольной партийной организации в Плзеньском районе, которая выпустила обращение ко всему так называемому «протекторату» и организационные директивы. Забот прибавилось, но вместе с тем этот факт служил новым доказательством того, что движение Сопротивления ширилось. Несмотря на то, что организации подвергались репрессиям гестапо, они вновь консолидировались и возобновили свою деятельность.