Глава 27.

Митч

 

— Ты же не хочешь спать? — спрашиваю я Пейдж, когда мы заходим в кухню, где она убирает часть лишней еды с вечеринки.

Закрыв дверь холодильника, расплывается в улыбке, говорящей, что она готова к постели, но вовсе не ко сну.

Похоть струится по венам гуще ила, а предвкушение подобно желанию расчесать зуд. Давно это было. То, что я умираю с голоду — это ещё мягко сказано.

— Нет, а ты? — осведомляется она в ответ, скользя взглядом вверх-вниз по моему телу, как будто желая урвать кусочек. Пейдж чертовски возбуждена — и мне это нравится.

Я нетерпеливо оглядываю всевозможные контейнеры с едой, всё ещё стоящие на столешнице.

— Давай уберём всё, что осталось. Хочу кое-что показать тебе в спальне, — говорю я, проходя мимо.

Резко развернувшись, она наблюдает, как я открываю холодильник и начинаю расставлять в нём контейнеры.

— Что ты собираешься мне показать? — Сексуальное урчание её голоса, как выстрел адреналина в мой член. У меня каменный стояк.

— Кое-что в моих штанах, — отзываюсь я с ухмылкой. — А если ты поможешь мне, я разрешу тебе поиграть со всем, что ты захочешь.

Пейдж лопается от смеха, а потом торопливо прикрывает рот ладошкой, устремив голову в направлении спален.

— Если ты её разбудишь, тебе сегодня ничего не обломится. Поторопись, у моего сюрприза есть ограничения по времени. — Я пытаюсь подавить улыбку, чтобы не испортить своё суровое предостережение.

Задыхаясь от смеха, она делает вид, будто закрывает рот на молнию. Меньше чем за минуту мы убираем всю еду, и я подталкиваю её к спальне, прижимаясь членом к заднице и лаская руками её грудь.

Вскоре она оказывается лежащей на спине, пока я заново изучаю каждый сантиметр её рта. В то время как наши языки поглаживают друг друга и сплетаются, с любовью и вожделением к ней, тяжело стучащим в венах, я понимаю, что понадобится ещё одна жизнь, чтобы насытиться ею. Господи, мне просто хочется поглотить её и заклеймить, сделав своей.

Но для начала нужно избавиться от платья.

Я торопливо расстёгиваю пуговицы на лямках и стаскиваю верхнюю часть платья к талии. Целое мгновение изучаю её в красивом чёрном лифчике, скорее откровенном, нежели скрывающем. Нравится ли мне? Он симпатичный, но его тоже надо снять. И её бюстгальтер исчезает в мгновение ока.

— Господи, люблю твою грудь, — практически рычу я. Контроль висит на волоске.

— И ты сможешь играть с ней, сколько тебе захочется, как только мы вылезем из одежды, — хрипло дразнит она, потянувшись расстегнуть мои штаны. Её глаза прикипают к стояку, выпирающему под коричневой тканью брюк.

Благодаря нашим совместным усилиям, на решение этой задачи уходит меньше минуты. И потом я нависаю над ней, накрывая её рот в настолько глубоком поцелуе, насколько это возможно. На вкус Пейдж как клубника с шоколадным тортом, съеденные ею, а запах как у ванильного лосьона, которым она пользуется. Я поглаживаю её язык своим, а потом провожу им по мясистой части её губы. Она мычит мне в рот от удовольствия, беспокойно скользя вверх-вниз по моей спине.

Давление в члене нарастает, и мне становится страшно, что всё закончится слишком быстро, оставив Пейдж неудовлетворённой. Разорвав поцелуй, спускаюсь губами по её шее, вдоль ключицы и вниз к груди. Хм-м, на этом месте я определённо люблю задерживаться.

Её соски превращаются в бусины от возбуждения, и когда я дую на них, она издаёт громкий стон удовольствия, впиваясь ногтями в мои плечи. Делаю это снова, и она выгибает спину, пытаясь дотянуться соском до места, где ей хочется, чтобы он был — до моего рта. Мне нравится её так дразнить. Я люблю, как она извивается подо мной и шире раздвигает ноги, отчего можно почувствовать влагу её центра на моём плече. Он адски горячий.

— Митч, — молит она с мукой исказившей лицо.

Господи, как могу я отказать? Не могу, и падаю как домино. Сначала обвожу языком вершину, потом втягиваю её между губ и посасываю. Её спина отрывается от кровати, словно она то ли пытается оттолкнуть меня, то ли прижать ближе. Временами тяжело разобрать.

Тихонько хныкнув, она запускает пальцы мне в волосы, в то время как моя рука поднимается к другой её груди, сжимает и перекатывает сосок между пальцами.

Мне приходится стиснуть зубы, когда она принимается раскачивать подо мной бёдрами. Я перехожу от одной груди к другой, повторяя ртом те же мучения.

Её руки лихорадочно спускаются со спины к заднице.

— Митч, сейчас, — стонет она, сжимая ноги вокруг моих бёдер.

— Презерватив, — умудряюсь выдавить я. Господи, у меня такой твёрдый стояк, что от этого больно.

Приподнявшись, я тянусь к ночному столику и хватаю презерватив. Поспешно открываю и раскатываю его под пламенным взглядом Пейдж.

Она как будто под кайфом — глаза полузакрыты, лицо горит, а дыхание прерывистое. Полностью готова к сексу.

Надев презерватив, я тут же занимаю место между её бёдер. Придерживая одну её ногу, чтобы она была полностью открыта для меня, я провожу по сочащемуся влагой входу. Туман похоти застилает глаза. Я закрываю глаза, борясь за контроль. Хочется, чтобы и ей было хорошо.

Делаю пробный толчок. Приятная и влажная.

— Ты готова, — хрипло говорю я.

Она отчаянно кивает, выгибая бёдра и притягивая меня руками.

— Сейчас, Митч, — стонет она.

Ни капельки не сдерживаясь, я жёстко врезаюсь в неё.

Ох, чёрт! Удовольствие от ощущения, как она сжимает меня, как её лоно стискивает меня, будто тиски, почти лишает меня рассудка. Я отстраняюсь, чуть ли не полностью покинув её, и снова погружаюсь внутрь.

Резкий вздох Пейдж вторит мне, а за ним стремительно следует стон, который словно начинается и кончается в её груди.

С этого момента темп только увеличивается, удовольствие растёт с каждым толчком и сокращением. С ней так чертовски хорошо, что мне не хочется, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Но мой оргазм не заставит себя долго ждать.

Я знаю, когда Пейдж собирается кончить, благодаря тому, как она откидывает голову, выставляя на обозрении длинную линию своей шеи. И когда она это делает сейчас, во мне пробуждается самая первобытная сторона. Я опускаю лицо и щипаю зубами бледную кожу, правой рукой найдя клитор и щёлкнув по нему с достаточной силой, чтобы довести её до края.

Пейдж кончает с серией беспомощных вздохов и всхлипываний, пока её тело сгибается подо мной. Я перестаю сдерживаться и позволяю своей кульминации одержать верх, отправляя меня ввысь. А на пике — слепящее, добела раскалённое наслаждение. Хриплый стон срывается с её губ. Оргазм продолжается и продолжается, удерживая моё тело в плену, пока Пейдж не выжимает меня досуха своей крепкой, горячей хваткой.

Потом моё тело содрогается в остаточных толчках, и с последним я остаюсь совершенно пустым.

Истощённым.

В совершенном блаженстве.

 

Пейдж

Вау.

Это первое пришедшее на ум слово, после того как я отхожу от самого мощного оргазма из тех, что у меня были.

Существует ли физическое удовольствие лучше, чем сексуальное насыщение с человеком, от которого ты без ума? Думаю, нет.

Когда Митч приподнимается на руках, я мгновенно сжимаю вокруг него руки. Люблю чувствовать тяжесть его внушительного веса на мне.

— Детка, мне нужно избавиться от презерватива, — сиплым голосом говорит он.

Я неохотно ослабляю хватку и позволяю ему встать.

С полностью насыщенным и бескостным телом, у меня нет ни сил, ни желания прикрывать собственную наготу. Вместо этого я переворачиваюсь и смотрю, как Митч прокладывает дорогу через комнату, восхищаясь его великолепной задницей, пока он исчезает в прилегающей ванной комнате.

Когда он возвращается, вид спереди даже лучше, чем сзади, отчего меня поражает ещё одним взрывом раскалённого вожделения. Влагалище отчаянно сжимается, а лоно затопляет влагой, подготавливая моё тело к тому, на что я беззастенчиво пялюсь. 

— М-м-м. — Митч проскальзывает на место рядом, порочно улыбаясь и с намёком приподняв брови. — Вижу, на сегодня ты со мной не закончила.

Я перекатываюсь, приклеиваясь к его боку, и изучаю рукой его грудь, поглаживая дорожку, спускающуюся по животу, и твёрдый пресс.

— А ты со мной закончил? — спрашиваю я и целую его грудь, поглядывая на Митча из-под ресниц.