— Надеюсь это мне? — виновато улыбнулась она, прикрывая оголившиеся колени.

Ни слова не говоря в ответ, Богдан побежал ей навстречу и, не выпуская из рук свой дорожный саквояж, подхватил девушку на руки и внес в квартиру. Он бережно положил ее на диван и стал страстно покрывать поцелуями ее шею, плечи, грудь, опускаясь все ниже и ниже. Сбросив с себя пиджак, он мимоходом поднял глаза на Инге и застыл от удивления, так и оставшись на коленях. Девушка смотрела на него немигающим равнодушным взглядом.

— Может быть, сначала поговорим. — Она приподнялась на диване и запахнула на себе халат.

Богдан встал с колен и присел на стоящий рядом стул.

— Знаешь, Йозеф. — решительно начала Инге. — Мы с тобой встречаемся уже более года, периодически спим вместе, иногда куда-то выходим, но жить так дальше я не могу. Ты постоянно куда-то уезжаешь, при этом даже не считаешь нужным меня предупредить. Я неделями сижу дома одна, не зная, где ты находишься, чем занимаешься и вообще, жив ли ты. При этом, тебя, как я вижу, все устраивает. — Она тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. — Я поняла, что в твоей жизни главное — это работа, а я так, приложение к ней, точнее, разновидность эмоциональной и физической разгрузки.

— Не говори так. Я тебя очень люблю. — Богдан подсел к ней рядом и попытался обнять, но она вывернулась из его объятий.

— Я думаю, нам лучше расстаться. — Категорично заявила девушка и встала с места. — Я хочу иметь свой дом, семью, детей, а не прозябать вечно в ожидании тебя.

Она уперлась руками в стол и направила на Богдана вопросительный взгляд.

— Я тоже так не могу. — Ответил он, лукаво улыбнувшись. — И считаю, что с этим пора кончать.

Богдан поднял с пола свой пиджак и вытащил из кармана коробочку с обручальным кольцом.

— Надеюсь, это изменит нашу дальнейшую жизнь? — он протянул свой подарок Инге и замолчал в ожидании ее ответа.

Девушка по-деловому, молча сама надела кольцо на палец и покрутила им перед светом.

— Красиво блестит. — Равнодушно произнесла она, — Это горный хрусталь?

— Нет, это бриллиант. — Ответил Богдан, не сводя с нее глаз.

— Ты настолько хорошо зарабатываешь, что можешь покупать такие дорогие украшения? — скептически усмехнулась она.

— Не забывай, где я работаю, — парировал Богдан, имея в виду торговое представительство. — Тем более, выезжая за границу, я получаю хорошие командировочные, которые практически не трачу.

— Оригинальное колечко. — Констатировала Инге, стараясь казаться равнодушной. — Даже у моей мамы подобного нет.

— И это все, что ты можешь сказать? — разочарованно произнес Сташинский.

— А что ты от меня хотел услышать?

Богдан начал терять терпение. На щеках у него заиграли желваки.

— Да или нет? — В ответ спросил он.

Инге без эмоций подняла ладонь с надетым кольцом к свету, наслаждаясь яркими бликами, исходящими от камня. И вдруг, на ее лице, наконец, появилось восторженное удивление.

— Ты делаешь мне предложение? — с опаской в голосе и в тоже время с надеждой произнесла она.

— Ну конечно! — Облегченно выдохнул Богдан.

Инге, как ребенок, захлопала в ладоши и, забыв прежние обиды, прыгнула Богдану на колени.

— Я думала, что этого дня уже никогда не дождусь. — Пряча слезы, вымолвила она и уткнулась лицом в плечо Богдану.

Он нежно погладил ее по голове и спросил:

— Как ты думаешь, на какой месяц нам лучше запланировать свадьбу?

— А давай мы этот вопрос обсудим с моими родителями, когда ты у них будешь просить моей руки? — предложила Инге.

— А это обязательно?

— Конечно. — Наигранно возмутилась девушка. — Я хочу, чтобы у нас все было, как у людей.

— Мне показалось, что я не очень понравился твоему отцу во время знакомства. — Попытался оправдать свое настроение Богдан.

— Глупости. — Отмахнулась Инге. — Просто ты наполовину поляк, а отец не любит славян. Но, в конце концов, мне с тобой жить, а не ему.

— И чем же так ему насолили славяне? — удивился Сташинский.

Лицо девушки вмиг стало серьезным. Она пересела на диван и, скрестив руки на колене, ответила:

— В минувшую войну в 44 году мой отец был тяжело ранен в Польше. Тогда их часть отступала и вела очень тяжелые бои и с русскими и с поляками. Он чудом выжил и его раненого успели эвакуировать в Берлин. Поэтому конец войны он встретил уже дома, как гражданский человек. Отец не любит рассказывать о войне, хотя я точно знаю, что попал туда он не по своей воле, но, тем не менее, русских по сей день считает своими врагами.

— Но я же не русский, а поляк и то, наполовину. — Попытался возразить ей Богдан.

— Для него нет разницы, кто человек по национальности. Для него все, кто воевал против Германии, автоматически стали русскими.

— Ну, это же глупо. — Богдан встал с места и сделал несколько шагов по комнате, — Моя мать погибла в результате немецкой бомбардировки, мне что, всех немцев теперь ненавидеть?

— Успокойся, Йозеф. — она подошла к Богдану и повисла у него на шее. — Не переживай ты так, я все улажу.

Она привстала на цыпочки и их губы слились в долгом поцелуе.

— А где мы проведем свой медовый месяц? — оторвавшись от мужчины, спросила Инге.

Сташинский взял ее за руки и, немного подумав, ответил:

— Я хотел бы отметить нашу свадьбу, где-нибудь за пределами Германии. Например, в России.

— Только не там. — Категорично заявила девушка и освободила свои руки. — Я боюсь туда выезжать.

— Ничего страшного в Советском Союзе нет. — Предпринял очередную попытку успокоить ее Богдан, — Я пару раз бывал там в командировке, очень красивая страна, удивительная природа. Мне, кажется, что, попав туда, ты сможешь изменить свое мнение об этой стране.

— Природа и у нас красивая, а вот жить там нормальным людям не возможно. Мне рассказывали подруги, что в России за любую мелочь можно угодить в тюрьму. Там сплошная грязь, хамство и ничего нельзя купить без очередей. И я им верю. Достаточно посмотреть на Германию. Я вижу, как люди живут здесь, в ГДР и как в Западном Берлине. Это небо и земля, поэтому все, что связано с коммунизмом я, наверное, не смогу принять ни умом, ни сердцем. Даже здесь в родном городе, где я родилась и выросла, совершенно не чувствую себя свободной и только приезжая в Западный Берлин на работу, мне становится легче дышать. — Она молящим взглядом посмотрела на Богдана, — Давай лучше поедем в Росток на Балтийское море. Это уютный курортный городок. Я никогда не была на море. Там, говорят, летом можно даже купаться, а пляжи усыпаны диким янтарем. Я слышала, что этот камень приносит удачу.

— Хорошо, в Росток, так в Росток. — Согласился Сташинский и потянул за руки в свои объятия.

Раньше Богдан никогда в отношениях с Инге не говорил о политике, поэтому ее отношение к Советскому Союзу и коммунизму несколько шокировало его, но он старался успокоить себя тем, что со временем сможет изменить взгляды своей любимой. Однако, в отношениях между мужчиной и женщиной, никогда сразу не узнаешь, чье влияние окажется сильнее.

В конце апреля Йозеф и Инге обручились. На церемонии присутствовали отец и мать невесты, ее брат Фриц и ближайшие родственники. Со стороны Богдана не было никого, ведь согласно легенде, он был сиротой. О своей помолвке Сташинский не доложил даже руководству Берлинской резидентуры.