106. Сергей. Печальная судьба маленькой свинки.

Про «Парк Птиц» я смотрел в тырнете. Типичный такой экопарк для воскресных походов с детьми. Я даже меню тамошнее изучил – кормят недорого, но порции мелкие. Для детей же. Вокруг парка – где заборчик, где сетка-рабица. На входе парковка, кафешка, административное здание. Туда и пойду. Ну а если главный вход будет закрыт, тогда двину прямо к гостинице. Необходимости вламываться нет никакой.

Хоть и устал, но настроение боевое. Как бы не пристрелить первого встречного! Шутка. Не такой уж я и кровожадный. А если отдохнуть, и пожрать горячего – так я вообще сама доброта. А если после обеда ещё и поспать с часок… просто ангел!

Иду ко входу в парк – с оглядкой, конечно, но уверенно. Дошёл же сюда без приключений. Пройду и тут.

Стоянка автомобильная пуста. Кафешка закрыта. Людей не наблюдаю. Но хорошо хоть, входные ворота слегка приоткрыты. Приглашают? Зайдём.

В окнах администрации – ни черта не видно. А вот дверь – гляди-ка! – и здесь открыта. Не иначе, кто-то есть.

И точно! Подтверждая мои мысли, кто-то заполошно заорал внутри: «Сука!!!» Раздался звук – не то удар, не то упало что-то. Затем – стон.

А ведь там не здорово! Там внутри бьют кого-то… Эту музыку я ещё в 90-е слышал, хоть сам и не участвовал. Времена поменялись – тогда требовали деньги, теперь патроны. Кто спрашивал – неясно. Но орал, срывая связки. Аж до визга. Хреново: или какой-то отмороженный или наркот. Их нотки. Тихо начинаю звереть.

Заглядываю осторожно. Двери внутри тоже нараспашку – иначе, может, и не услышал бы. Коридор от входной двери делает поворот – потому мне не видно, где и как проходит «веселуха», а только слышно. Вдруг крики обрываются. Слышен какой-то разговор и хрип избитого. Разговаривают двое. То есть – бандюков два, и они кого-то трясут. Те, что беседуют, что-то решают, и допрос начинается снова. Слышно – кто-то идёт по коридору к выходу.

Уйти незаметно я уже не могу, да и не охота. Будем биться.

Стрелять нельзя – тот (или те), что внутри, тоже могут быть вооружены. Зачем сообщать им о себе?

Встать слева от двери, чтобы бить монтировкой с правой руки, не получится – мешает забор. Встаю справа. Буду бить с двух рук, неудобно. Звиняйте ребятки. Пленных мне не надо.

Сначала появляется ствол ружья. Потом и сам ружженосец. Расслаблен по-полной. Ствол под мышкой. Бью со всей дури по голове. Аж брызнуло. Перестарался…

Заглядываю в дверь – тут никого. Оттаскиваю тушку за угол. Вытираю монтировку о труп. Ружьё – горизонталка-курковка. Старенькая, но ухоженная. Пусть пока полежит – в помещении с обрезом удобней будет. Труп какой-то нескладный. Длинный, худой. Одет обычно. Лицо разглядывать не охота – сильно приложил при ударе. Аппетиту вряд ли поспособствует.

Теперь надо внутрь. Не шибко охота, но надо. Монтировку за спину. Ремень от обреза навернул на руку – будет легче стрелять с одной руки. Но саму машинку пока держу двумя руками. Пошли что ли?

Вхожу. Поворачиваю… Всё как на ладони. В крайней комнате один неизвестный гражданин привязан к стулу и его уверенно лупит другой гражданин, который ко мне спиной. Хоть тут удача. Можно стрелять сразу. Но решаю подойти поближе. Меньше шансов, что попаду по обоим. Ну, если вдруг осечка – буду ближе, а уж монтировка не подведёт.

Стараюсь идти тихо. Вроде нормально. Бандит занят. В боковых комнатах всё перевёрнуто, но никого не видно. Похоже их двое. Было.

Вот и последняя дверь – всё как на ладони. Бандит лупит сидящего на стуле. И не притомился же??? Энерджайзер, мля!

Время просто тянется. Потолок высокий. Не зацеплюсь. Опускаю обрез, берусь за монтировку. Решаю бить справа по ключице. Рука точно отнимется. Вторым ударом постараюсь успокоить. Хватит трупов на сегодня.

Монтировка приготовлена, ещё маленький шажок… И тут предательски скрипит половица под ногой. Бандюган резко разворачивается ко мне… и получает монтировкой в лоб. Это не я удар так скорректировал, это он так встал. Просто сдвинулся чуть правей… У меня второй труп.

Настроение полное г…! Вот как бывает – всё не по плану.

Но времени нет. Оглядел комнату. Похоже на кабинет директора, или как его там? В углу ещё одно ружьё, тоже горизонталка. Пусть стоит пока.

Обращаюсь к привязанному:

– Их сколько?

– Трое.

Опа! Не дают расслабиться, гады!

– Третий где?

– Не знаю. Но скорей всего у вольеров. Ка… Кабанчика резать пошёл.

Вижу, мужику трудно говорить. Лицо всё опухшее, губы как оладушки. Одно ухо чуть не оторвано. Да, досталось тебе не слабо. Но хорошо, живой.

А с любителем кабанятины нам надо разобраться. Иду на выход – осторожно, в руках опять обрез. Выглянул за дверь – вроде тихо. Где там у них вольеры со свининой? Ага, вон там, в глубине. Свиней не вижу, видать, попрятались… Зато аккурат оттуда выходит парниша! И тащит парниша за задние ноги тушку. И правда, поросенок! И даже ещё дёргается!

Куда ж ты его, чертяка? Вот придурок! Первый раз, что ли свинью режешь? Да и свинья какая-то странная. Мелкая, как поросенок трехмесячный. А видом и окрасом – серая щетина в черных пятнах – больше на кабанчика похож, действительно.

Да, парниша, фермер из тебя хреновый. Кровь-то слить надо было, а ты, гад, весь двор заляпал. И свинорез этот ужоснаховый – ты нафига из раны вынул? Несёт в руке, довольный такой… Хоть бы вытер, чепушило.

Ладно, ты давай, тащи сюда поближе. А я тебя на мушке пока подержу.

Ближе давай, ещё чуток. Двадцать где-то? Многовато. Давай с пятнадцати. Уж совсем близко подпускать не буду, извиняй. Мне ж не надо, чтобы ты меня заметил. Тем более, у тебя ножик вон какой страшный.

Ну, пора. Палец жмёт на крючок… Осечка! Ёпть. Ну, я как знал. Вот они, патроны времён Колчака!

А парниша-то услыхал щелчок ударника. Что к чему – ещё не врубился, но по сторонам заозирался. Некогда мне с тобой церемониться. Дёргаю затвор. Дослал новый. Кое-как прицелился. Жму! БАБАХ!!!

Мля, будь во мне поменьше массы – унесло бы. И в ушах пелена. А парниша? Сцуко! Он убегает! Бросил тушку, и несётся как заяц, зигзагом…

Вот что значит, не было у меня времени во второй раз нормально прицелиться. Но, сдаётся мне, всё-таки я ему куда-то попал. В плечо, что ли? Бежит пока прытко, но ноги уже немножко заплетаются. Ладно, беги, беги. Я уставший, а ты на адреналине, шустрый… Запарюсь догонять. А меня ещё в домике ваша жертва ждёт. Короче – не сейчас, но ещё встретимся. Доберу.

Тушка кабанчика – брошена последи двора. Ладно, полежит. А мне в дом надо. С побитым товарищем пообщаться.

Возвращаюсь в комнату, ножом срезаю скотч с привязанного. Он просто валится на бок.

– Э! Ты чего??? Отключаешься?

– Да не, нормально. Не обморок. Просто затекло всё.

Да уж… Что с тобой делать то?

– Давай я тебя на диванчик пристрою?

– Давай! Да ты не нежничай. Может пару рёбер и сломали, но руки-ноги целые. Просто занемело и болит. Они меня так третий час держали.

Ладно. Усаживаю. Сам нахожу полотенца и салфетки в санузле.

– Ты пока бинтуйся, тем, что есть. А я мигом.

Вышел из домика, проверил окрестности. Всё спокойно. За углом только труп с ружьём. Ружьё я забрал, разумеется. И снова к раненому.

А он уже немного оклемался. Вся голова замотана – ну мумия из кино! Сидит на том же диванчике, копается в аптечке. Ага, анальгинчику бы тебе сейчас. Ружьё стоит на старом месте – это хорошо. Хватит с нас приключений. Ставлю принесённое ружьишко рядом с первым.

– Ты как? И ты кто?

– Жить буду. Но, сцуко, всё болит. Нормально отходили. А так – работаю я тут, по хозяйству. Зовут Саша, Александр. А ты сам кто?

– Не поверишь – турист-милитарист!

– Заметно!

– Тебе к врачу надо. Но не могу удержаться, сперва спрошу: что тут было?

Морщится:

– Да ты сам видел. Как эта фигня началась, все по домам сидят. Хозяйка парка не появлялась три дня, и трубу не берёт. Даже не знаю, что с ней. А скотине-то разве объяснишь? Ей корм дать надо, воду. Прибраться тоже. Ну вот я и припёрся. А уж как меня эти хлопцы выпасли – я даже не понял. Я с кормежкой закончил, сюда вернулся. Меня на входе и подловили. Привязали, стали трясти с меня – где оружие, где бабки. Идиоты. Какие бабки? Куда с ними сейчас? И оружие у меня откуда?