Глава 40

Теплое сексуальное тело Джеймсона спрятано в изгибе моего тела, голова под подбородком, задница прижата к паху. Как две части сложной головоломки, которую нам наконец-то удалось решить, мы подходим друг другу.

Идеально.

Не думаю, что мы вот так спали всю ночь. Когда мы, наконец, закончили наш секс марафон, она сказала мне, что я «горячая штучка», и устроилась на дальней стороне кровати лицом к окну, удовлетворенно вздыхая, довольная своим собственным пространством.

Как поступают парни.

Джеймсон Кларк не из тех, кто обнимается, но когда я проснулся от очередного неистового стояка, не было никакого сопротивления тому, что я притянул ее обнаженное тело к своей стороне кровати. Никаких жалоб. Только блаженные вздохи, когда я обнял ее своими сильными руками, притянул к себе и тут же завернул её в свое тело.

Я нежно обнюхиваю ее шею. Вдыхаю запах её волос и откидываю назад распущенные пряди, чтобы я мог поцеловать длинную полоску кожи под ее ухом. Положив ладонь ей на грудь, я дразнил ее ареолу, пока ее сосок не сморщился под моими распутными пальцами, просыпаясь.

Хочу поиграть.

Миссия выполнена.

— Ммм… — она зевает, вытягиваясь подо мной, предоставляя лучший доступ моим рукам. Я веду их вверх и вниз по ее женственным изгибам. Восхищаясь ее гладкой кожей.

— Так хорошо, — наслаждается она моими прикосновениями.

Целуя место между лопатками, я двигаюсь вверх, нежно посасывая ее шею, осторожно, чтобы не оставить следа на ее безупречной коже. Я вжимаю кончик своей эрекции в ее первоклассную задницу.

На меня производит эффект каждое ее бормотание.

— Ты хороша. — Я легонько поглаживаю ее бедро, поворачивая свое, и целую ее в плечо. У нее здесь немного веснушек, и я прикладываю к ним свои губы.

Застонав, она поднимает руку, чтобы обхватить мой затылок, пока ласкаю её грудь, проводя пальцами по моей голове, черт, разве мы не воплощение семейной гребаной идиллии?

— Себастьян, — тихонько вздыхает Джеймсон, таз начинает покачиваться, очень медленно.

Да, детка, именно так.

— Ты больше никогда не будешь спать в одежде, — сообщает ей мой резкий голос.

— Нет?

Решительно качаю головой.

— Теперь, когда я увидел тебя голой? Черт возьми, ни за что.

Слова застывают в воздухе; мы замолкаем, греемся друг в друге. Когда Джеймсон перекатывается на спину, она улыбается мне с удовлетворением.

— Это значит, что ты задержишь меня здесь на какое-то время?

Моя грудь раздувается от гордости. Я чувствую, что сделал что-то правильное с нами, что-то длительное.

Что-то постоянное, и, черт возьми, я отстой в этом эмоциональном дерьме, но низменные инстинкты берут верх, и я притягиваю Джеймсон за талию. Обнимаю ее. Оставляю поцелую на ее шее. Мои руки покоятся на нижней части её живота, на самой женственной части ее тела.

Источнике ее женской силы.

— Ты хочешь побыть здесь некоторое время? — спрашиваю я в изгиб ее шеи.

— Ты же знаешь, что иначе меня бы здесь не было. — Ее мягкие губы целуют мое предплечье, и, словно почувствовав перемену во мне, задумчивое молчание, она наклоняет голову к моему лицу.

— Себастьян? Я думала, ты собираешься… — подсказывает Джеймсон, ее ярко-голубые глаза застенчиво читают выражение моего лица, и она меняет положение, протягивая руку между нашими телами. Сжимает в руках мой толстый утренний стояк. — Делать со мной все что хочешь этим утром.

Вверх и вниз… вверх и вниз, мой член пульсирует в ее руке с каждым равномерным ударом, пока мои бедра не начинают дрожать, потребность в ней так остра. Так реальна.

— Ты этого хочешь? Чтобы этим утром было по-моему? — Вопрос выходит с шипением, когда ее руки обхватывают кончик моего члена, большие пальцы задевают головку.

— Да.

Мне требуется несколько секунд, чтобы схватить презерватив, разорвать его, надеть и встать над ней. Глаза Джеймсона затуманиваются похотью и желанием, когда я проскальзываю внутрь. Она такая теплая, влажная и готова для меня. Такая жаждущая.

Мягкая.

Сексуальная.

Волосы рассыпались вокруг нее, словно чертов ангел, она спокойно наблюдает за мной, нависающим над ней.

Мы идем методично, мучительно медленно, и единственным звуком в комнате является наше затрудненное дыхание и стук изголовья кровати о стену с каждым томным толчком. Стук становится сильнее.

Пальцы вонзаются в матрас и впиваются в него, я скольжу туда-сюда по ее гладкому теплу, как будто оно было создан специально для моего члена.

Ладонь Джеймсон гладит меня по щеке, и я наклоняю голову, накрываю ее губы своими, вдыхаю и выдыхаю, потом снова вдыхаю, как будто она воздух, который мне нужен, чтобы выжить.

Потому что так и есть.

Так или иначе…

Черт, эта девушка значит для меня все.

— Ммм, ммм, — сладко стонет она мне в рот, когда ее тело начинает достигать апогея, мышцы ее тугой киски сокращаются и выжимают дерьмо из меня наилучшим из возможных способов.

Я кончаю через несколько мгновений, ударные волны сотрясают нижнюю часть моего тела.

— Детка. — Я произношу обещание в ее волосы, любовно убирая влажные пряди с ее виска, и баюкаю ее в своих объятиях. — Джеймсон.

Она моя.