Через десять минут мы бросаем на пол тренировочные маты. Мы оба разуваемся и босые встаём друг напротив друга.

— Самое важное правило, — объясняет Хром, — следи за своим противником. По его взгляду ты сможешь понять, когда он захочет на тебя напасть. Зачастую он на мгновение отводит глаза или смотрит в упор. Иногда он также делает шаг назад.

Я киваю, и Хром бросается на меня.

— И какой только что был знак? — придушенно спрашиваю я, потому что он лежит на мне, выдавливая из меня весь воздух. Я не могу даже рукой пошевелить.

Хром дьявольски улыбается:

— Бывают более опытные противники, которые не выдадут себя. С ними тебе надо использовать другое оружие.

Я, не раздумывая, бью его лбом в нос, но он, как всегда, оказывается слишком быстрым для меня и уклоняется, поэтому я лишь вскользь касаюсь его подбородка.

— У меня тоже припрятаны пара приёмчиков, — говорю я сердито. Ненавижу, не смотря на свою профессиональную подготовку, быть такой беспомощной.

— Приёмчики маленькой девочки, — шепчет Хром мне на ухо и резко выпускает меня. Он вскакивает и снова встаёт передо мной.

«Сейчас я покажу тебе парочку по-настоящему гадких девчачьих приёмчиков», — хочется мне сказать, но я прикусываю себе язык. Я не смогу противостоять Хрому, нужно признать это наконец.

— Хочешь ещё со мной поиграть или научишь уже чему-нибудь?

— Ну, хорошо. — Хром кивает. — Я покажу, что ты можешь сделать, если противник кидает тебя на пол, и кажется, что выхода нет. — Он снова бросается на меня, но в этот раз не придавливает, и я могу освободиться. Думаю, он сознательно даёт мне преимущество. Мы боремся друг с другом, и я точно знаю, что он намеренно касается моей груди или проводит пальцами между ног. Его прикосновения возбуждают меня.

Сейчас, когда он больше не хочет меня, я хочу его ещё сильнее. А больше всего мне не хватает его поцелуев.

Хром прижимает губами к моей шее и бормочет:

— Ты можешь укусить своего противника. — Он прикусывает слишком нежно, так что его укус пробирает меня костей. Кроме того, он щекочет меня, и я не могу сдержать смех.

— Знаю я всё это, расскажи мне что-нибудь новенькое. — Это сексуальное напряжение между нами почти невыносимо. Я чувствую его возбуждённое дыхание, чувствую через штаны напряжённый член. Я трусь о него и выгибаю навстречу бёдра, чтобы поиграть с Хромом.

Чем дольше мы друг с другом боремся, тем более игривыми становимся. Хром легко переворачивает меня на живот, словно я кукла. Затем он раздвигает мне ноги и хватает меня сзади за промежность.

— Что ты теперь будешь делать, а? — шепчет он.

Ещё несколько недель назад я испугалась бы до смерти, если бы мужчина — Воин! — прижал меня таким образом, а теперь мой клитор сильно пульсирует под его рукой, а трусики стали мокрыми от желания.

— Что я теперь буду делать? — Провокационным образом я поднимаю ягодицы и трусь о его пальцы. — Спрошу тебя, неужели Энн не так хороша в постели, как ты думал, или почему ты сейчас так возбуждён? — «Чёрт, Мираджа, ты всё ещё ревнуешь?»

— О чём ты говоришь вообще? — удивлённо спрашивает он.

— У тебя что-то с ней есть.

— С Энн? — Смеясь, он переворачивает меня на спину. На его лице написано неверие и веселье. — Она резвая кошечка, но не в моём вкусе. — Хром садится на меня и придавливает мои руки у меня над головой, но ненадолго, затем он начинает их гладить.

«Кошечка? Я его кошечка, и только я».

— Поцелуй меня, — шепчу я, облизнув губы.

Хром тяжело дышит, его грудные мышцы подрагивают.

— Прекрати.

— Тогда отпусти меня.

Кажется, он не может этого сделать. Его лицо всё приближается.

— Я не хочу стоять на пути у твоей мечты.

О чём он говорит?

— Ты и не стоишь.

— Но буду.

Когда он говорит, его губы почти касаются моих. Как я хотела бы поцеловать их. Я высовываю язык и обвожу контур его губ.

Хром со стоном закрывает глаза, но не отстраняется. Его эрегированный член упирается мне в живот, и я обвиваю Хрома ногами.

— Займись со мной сексом, — мягко приказываю я. — Трахни меня, здесь и сейчас. — Однажды этот способ уже сработал, чтобы привязать его ко мне. Однако сейчас я говорю это, потому что сама по нему чахну. Меня едва не разрывает от потребности в его любви, его теле, его запахе.

Хром зажмуривается и стонет громче.

— Кошечка, прекрати. Я больше не смогу быть нежным. Я не хочу тебя пугать.

О боже, Хром, я так тебя люблю!

— Я хочу тебя таким, какой ты есть. Я не боюсь, потому что знаю, что ты доставишь мне только удовольствие.

Он с рычанием открывает глаза и сдёргивает с меня штаны, так что я лежу перед ним по пояс обнажённая. Затем он сдёргивает штаны с себя.

Хром стоит надо мной будто демон, высокий и сильный, его зелёные глаза, кажется, светятся.

Он смотрит на меня сверху вниз затуманенным взглядом. Его челюсти сжаты, словно он всё ещё размышляет, стоит ли ко мне прикасаться. При этом его член дёргается, да, и буквально встаёт на дыбы. Думаю, если бы я взяла его в рот, Хром кончил бы мгновенно.

Я переворачиваюсь, встаю на четвереньки и выставляю ему навстречу ягодицы. И шепчу через плечо:

— Возьми меня, как ты всегда хотел меня взять. Я этого хочу.

— Кошечка, ты пожалеешь об этом. — Он опускается на колени и обхватывает меня за талию. — Ты будешь меня ненавидеть.

Моё сердце колотится. Я действительно немного боюсь, но желание сильнее. Я верю, что Хром не сделает мне больно. Никогда не делал. Кроме того, ему больше не нужно сдерживаться ради меня. Может, это его тормозит? Потому что он не может выпустить из-под контроля свою страсть? При этом мне нравится, когда он становится более диким, пока он не ограничивает мою свободу, и я не чувствую себя в его власти.

Он грубо ведёт руками по моему телу вверх и вниз, а затем я внезапно чувствую его лицо на своём самом интимном месте. Он раздвигает мои ягодицы, зарывается носом между ними и облизывает меня сверху до низу.

— Ты вкуснее всего на свете, — шепчет он в мою вагину. Она пульсирует так сильно, как бьётся моё сердце. Его язык исчезает во мне, то лаская меня, то быстро толкаясь. Но я хочу не его язык, а его член! Я хочу почувствовать его глубоко в себе.

Впрочем, не успеваю я додумать мысль до конца, как чувствую, что Хром прижимает головку к моему входу. Она не медленно скользит, а врывается в меня. Хром погружается в меня так глубоко, что я вскрикиваю. Но не от боли, а потому что он достигает точки, от которой по моему телу расходятся восхитительные импульсы.

— Я тебя предупреждал… — В его голосе звучит мука, словно он противен сам себе, из-за того, что делает мне больно, но он не прекращает толкаться в меня.

— Это потрясающе, — говорю я, тяжело дыша, — просто продолжай!

— Проклятье, кошечка, боже мой, ты говоришь так, потому что…

— Заткнись и трахни меня! — Я не хочу сейчас говорить, я хочу только наслаждаться.

Он отстраняется и бросает меня на спину, так что я оказываюсь под ним. Он знает, что раньше я ненавидела эту позу, поэтому я киваю ему.

Схватив меня за колени, он раздвигает мои бёдра, а затем хватает мои руки и кладёт их на мои колени.

— Держи себя открытой для меня.

Он не будет меня держать, я сама должна предложить себя ему. Это непривычно, но увеличивает моё возбуждение. Контроль снова в моих руках. Моё сердце тает от любви. Даже в момент высшего наслаждения Хром думает обо мне.

Он снова начинает вылизывать меня. Его язык жёстко лижет между половых губ и так приятно мучает клитор. Я уже почти чувствую приближение оргазма, и тут Хром толкает в меня член. Получается, Хром то трахает меня, то лижет. При этом он мнёт мои груди и трёт большим пальцем клитор. Его толчки замедляются, мышцы живота напрягаются. Моё тело в наркотическом опьянении, каждое прикосновение Хрома всё быстрее ведёт меня на грань блаженства.

Я откидываю голову и, не сдерживаясь, стону, мои соски сильно напрягаются, я хочу только наслаждаться великолепной пульсацией, которая пронизывает меня. Клитор покалывает, внутренние мышцы судорожно сжимают член.

— Кончи для меня, кошечка, покажи мне всё.

Когда оргазм подходит к своей наивысшей точке, я оставляю бёдра раскинутыми и обеими руками раздвигаю половые губы. Я никогда ещё не делала такого. Мне немного стыдно, но ошеломлённое выражение лица Хрома всё компенсирует.