Он показывает мне, что делать, и вот я уже на связи с мэром Форстером. Разговор не занимает много времени: я называю цифры, он благодарит меня и желает счастливого новоселья. После этого я слышу только шум.

Хром выключает устройство и возвращает в карман.

— Как ты сюда попал?

— Прошёл через пирамиду, а потом через поле. Женщина по имени Энн показала мне дорогу.

— Мне тоже она помогла добраться сюда. — Я поглаживаю плечо, потому что свежая рана чешется, и тогда Хром замечает повязку.

— Что у тебя там? — Он наклоняется ко мне и задирает рукав.

— Саманта удалила номер и штрих-код.

Хром гладит мою руку. От его нежного прикосновения, через меня проходит электрический разряд.

— А ещё она взяла у меня кровь.

— Зачем?

— Просто обычный анализ. — Хром встаёт и выглядывает на веранду.

— Мне тоже нужно кое-что изменить. Ты мне поможешь?

— Конечно. — Что он задумал?

Он открывает коробки и копается в них.

— Здесь есть бритва? Я хочу постричься.

Я открываю коробку, в которой чуть раньше нашла нож, и достаю ножницы.

— Тебе придётся довольствоваться этим. У нас пока нет ни электричества, ни водопровода.

Его глаза расширяются, а уголки губ изгибаются:

— Здесь прямо как в средневековье. Прощай роскошь.

— Это плохо?

Хром подталкивает меня к краю стола, так что я почти сажусь на него, и целует меня.

— Ничто не может быть важнее свободы, разве нет?

— Ничто? — спрашиваю я самодовольно, наслаждаясь мягкостью его губ и игрой языка.

— Кроме тебя.

Хотя сейчас я гораздо больше хотела бы кое-чего другого, я забираю у Хрома ножницы и клацаю ими в воздухе:

— За нас. И за свободу!

Хром уселся в нашем «огороде» на стул. На нём только узкие трусы-слипы, что очень меня отвлекает, потому что я не могу не таращиться на его тело. Я едва не ткнула его в ухо.

«Сконцентрируйся». Я понятия не имею, как сделать приличную причёску ножницами, поэтому, запустив руку в волосы, я веду ею по коже головы и срезаю всё, что остаётся поверх пальцев. И это выглядит не так уж плохо. Рыжий цвет отрос уже примерно на сантиметр, и вскоре окрашенными остаются только кончики волос. По бокам головы я срезаю больше, и получается, что волосы на макушке длиннее. В результате выходит очень сексуальная мужская причёска, как мне кажется. С каштановыми волосами Хром выглядит совершенно иначе. Уже не как демон, но по-прежнему чертовски привлекательно.

Он рассматривает своё отражение в зеркале и проводит рукой по голове.

— Тебе надо открыть парикмахерскую. — Он усмехается так самоуверенно и выглядит при этом крайне соблазнительно, сидя в одних трусах в огороде, что мне хочется его съесть. Мне! Такое вообще возможно?!

— Ты весь в волосах, — говорю я тихо и пытаюсь сдуть с него срезанные волоски. Но поскольку его кожа слегка покрыта потом, они приклеились повсюду намертво: на его широких плечах, рельефных мышцах груди, плоском животе. Чем выше встаёт солнце, тем становится жарче. Мне ещё предстоит привыкнуть к пустынному климату. Лучи, словно иголки, колют мою белую кожу.

Хром встаёт и выносит из дома канистру. Он поднимает её над головой и льёт на себя воду. Я скольжу руками по его коже, чтобы обмыть её. Я не могу устоять, чтобы не коснуться его везде. При этом я глажу его поверх намокших трусов и пару секунд тру слегка набухший член.

Хром тут же отставляет канистру в сторону и смотрит на меня томным взглядом:

— Сегодня была длинная ночь, тебе не кажется?

— Хм. — В моём горле пересохло, настолько я взволнована. Я знаю этот взгляд и точно знаю, что Хром задумал. Я хочу этого так сильно, как не хотела никогда.

Он берёт меня за руку, и мы вместе идём в дом. Там он снимает трусы, поднимает меня на руки и несёт в спальню. Он бросает меня на кровать, его глаза сверкают.

— Нам нужно срочно её опробовать, не думаешь? — Хром пристально смотрит на меня, стоя у кровати и поглаживая напряжённый член.

Как будто в трансе, я киваю и торопливо раздеваюсь. Мой пульс зашкаливает. Время пришло, я знаю это.

Я постоянно кошусь ему между ног. Хром такой твёрдый, что головка уже обнажилась от кожицы.

Я так сильно его хочу, мне необходимо почувствовать его в себе.

Я сбрасываю с ноги последнюю часть одежды и растягиваюсь на спине. Но когда Хром, словно хищник, на четвереньках ползёт по кровати, я слегка пугаюсь и сажусь.

Хром садится рядом и притягивает меня к себе на колени. Он убирает руки за спину и целует мои губы, шею, груди. Он сильно сосёт мои соски, его эрекция упирается мне между ног. Он становится всё более несдержанным, его поцелуи — всё более неистовыми. Когда я начинаю гладить его член, Хром зарывается пальцами мне в волосы.

— Ты нужна мне, кошечка. — Его язык толкается в мой рот, прямо-таки трахая его. К счастью, мой рот никогда не интересовал Блэра. Он принадлежит только Хрому. И я сижу сверху, я всё контролирую.

Я приподнимаюсь и, разминая мышцы на его плечах, бормочу ему в губы:

— Ты мне тоже.

Он тихонько рычит мне на ухо и просовывает руку между нашими телами. А затем толкает в меня палец. Когда он дотрагивается до клитора, внутри меня разрастается восхитительное ощущение.

Хром слизывает мои соки со своего пальца и снова суёт его в меня, а затем размазывает с него влагу по моим соскам.

— Ты такая вкусная. — Хром облизывает меня, а затем кусает, но лишь одними губами. Он не сделает мне больно… и всё же, я цепенею. Пусть и чуть-чуть, но я напряжена…

Хром замирает и открывает глаза.

Я ни в коем случае не хочу сбить настрой, потому что тоже испытываю желание… и ещё какое! И никто не сможет мне сейчас помешать, тем более мои демоны из прошлого. Хром — лучшее, что со мной когда-либо случалось, и я хочу, чтобы он, наконец, мог быть со мной самим собой.

Я тут же вцепляюсь ему в волосы и притягиваю его, чтобы поцеловать. При этом я трусь о него промежностью. Но он, тяжело дыша, отстраняется и ложится на спину.

— Возьми меня, — приказывает он хрипло, и я не могу перед ним устоять.

Я сажусь поверх его твёрдого ствола и трусь о него, гладя Хрома по груди. Он олицетворение мужчины; сильного, но чуткого. И он хочет получить меня целиком, он ждал этого так долго.

Когда я обхватываю член, моя рука дрожит. Он несгибаемым стержнем торчит вверх, словно штырь. Что мне видится в нём? Опасное оружие или орган для получения удовольствия? Страдание и сила подразумевают друг друга, и я слишком часто получала этот урок за последние месяцы. Но сейчас всё будет хорошо. Я хочу наконец снова стать женщиной, которой была раньше; женщиной, которая наслаждается сексом.

Я подвожу упругую головку к своему входу и осторожно опускаюсь на неё. Сантиметр за сантиметром она входит в меня, растягивая и наполняя.

Бёдра Хрома дёргаются, и он бормочет ругательство, но продолжает сдерживаться, хотя несомненно, хочет толкнуться навстречу. Его глаза заволокло пеленой желания, руки вцепились в мои бёдра. Я хотела бы двигаться вперёд постепенно, потому что боюсь боли, но когда член оказывается во мне полностью, и я ощущаю лишь чистое желание, когда мои мышцы пульсируют вокруг него, и я чувствую себя с Хромом одним целым, я начинаю медленно скакать.

— Это так охренительно. — Хром хватает меня за талию и поднимает, а затем опускает, его взгляд прикован к нам между ног. Мы соединены друг с другом, и я чувствую, как крепко мои мышцы обхватывают член. С каждым движением вверх и вниз Хром толкается в меня быстрее и жёстче. Как же сильно мне не хватало этого ощущения. Я чувствую лишь чистое удовольствие, и более чем влажная для него.

— Да, оттрахай меня, малышка, — шепчет Хром, когда я перехватываю инициативу.

Я опираюсь руками за спиной на его бёдра, раздвигаю ноги и начинаю быстро двигаться вверх-вниз. С каждым разом я впускаю его в себя всё глубже, а он начинает кружить большим пальцем по моему клитору. Это дарит такое чувство свободы — наконец-то снова расслабленно заниматься сексом. Я освобождаюсь настолько, что не могу и не хочу сдерживать оргазм. На меня надвигается настоящий ураган, клитор пульсирует под пальцем Хрома, моё влагалище хотело бы вобрать его в себя целиком. Оторвавшись от реальности, я запрокидываю голову и отдаюсь наслаждению. Моё лоно раз за разом сжимается вокруг члена, словно хочет выдоить его. Хром хватает меня за ягодицы и натягивает на себя. Я чувствую, как он изливается в меня, наполняя своим теплом. Одной рукой он касается моей груди, живота, бедра, словно хочет коснуться везде. Наконец, он перестаёт меня держать, и я опускаюсь на него. Я лежу ухом на его груди и слушаю, как бьётся его сердце.