IX

Егоркин был осужден городским судом на четырнадцать лет с содержанием в колонии строгого режима.

Попрощаться с ним разрешили только сестре Варюньке. Галя была в больнице. К тюрьме пришли вчетвером: Варюнька, Наташа и Маркин с Антошкиным пришли раньше назначенного времени. Стояли у ворот, ждали. Тихо переговаривались. Антошкин без уверенности в голосе говорил, что будет добиваться, чтоб пересмотрели дело Егоркина: не может быть такого, чтобы в наши дни человек страдал невинно, не может быть, чтобы нельзя было найти правды. Его слушали так, как слушают слова утешения на похоронах.

К воротам тюрьмы лихо подкатила и тормознула черная «Волга», и почти тотчас же распахнулась дверь проходной, и вышел неторопливо и важно седоватый мужчина.

— Начальничек какой-то, — прошептала Варюнька, наблюдая за ним.

Но это был Леонид Семенович Барсук. Не знала Варюнька, что немало слез прольет она из-за этого начальничка. Он приостановился на мгновение возле «Волги», оглянулся вокруг с улыбкой, сказал: «Денек — прелесть!»

«Волга» рыкнула глухо, дернулась, лихо развернулась и бодро покатила от ворот.

День был действительно хорош. Недели три подряд лил дождь. Небо осенними тучами было затянуто. В последние годы в Москве летом часто такое случалось. Но сегодня с утра солнце, тихо, безветренно, но никто из четверых, ожидающих у ворот тюрьмы, не замечал этого.