I

В приемной возле стола секретаря спиной к окну сидел парень. Лицо его было в тени. Сидел он, откинувшись на мягкую спинку кресла и небрежно закинув ногу на ногу. Увидев Егоркину, он улыбнулся радостно и вскочил. Галя только теперь узнала его.

— Борис? Ты зачем…

У него было такое радостное лицо, словно он ждал ее и наконец дождался.

— Как зачем?! Тебя увидеть хотелось!.. Ты так похорошела за эти месяцы. Замужество тебе на пользу… — Борис говорил с восхищением. — Пополнела чуточку. Чудо! А я каждый день тебя вспоминал…

— Странно! — усмехнулась Егоркина и указала на дверь в кабинет Жанны Максимовны. — Люба там?

— Что странно? Ты взгляни на себя! — указал он на большое зеркало на стене двери. — А родинка твоя меня всегда с ума сводила!

Галя невольно оглянулась, увидела свое отражение в зеркале: удивленное лицо с остреньким носом и маленьким ртом, темное пятнышко на подбородке, и шагнула к кабинету, приоткрыла дверь. Люба была там. Жанна Максимовна увидела Егоркину и позвала:

— Заходи, ты мне нужна. Садись, — потом снова взглянула на секретаршу, закончила разговор с ней. — Так и печатай. Завтра утром ко мне на стол…

Люба вышла.

— Галенька, нескладно получается у нас, — заговорила Жанна Максимовна. Она чуть ли не на другой день своей работы в жэке стала звать сотрудников по именам, а Галю и Любу, как самых молодых, ласково — Галенька, Любонька. — Подбили мы итоги соревнования за первый квартал, у тебя самый большой долг по квартплате. Аж семнадцать процентов! Это не годится… Премию срезать придется. Надо подтянуть… Ты весь жэк назад тянешь!

Егоркина хотела сказать, что, когда она приняла участок, долг был двадцать семь процентов, но промолчала. Семнадцать процентов тоже не мало. Все-таки дело сдвинулось, надо еще раз пройти по квартирам злостных неплательщиков. А у нее не готовы сведения по собакам. Это же в каждой квартире надо побывать. Ох, Господи, когда же все успеть!

Борис сидел возле Любы в прежней уверенной позе. Галя, не глядя на него, подала Любе подготовленный отчет по расходу электроэнергии в жэке за квартал. Она помогала его составлять главному инженеру.

— Нина Михайловна просила перепечатать, — сказала Галя и двинулась к выходу. Она слышала, как скрипнуло кресло. Борис поднялся и шел следом.

— Погоди! — сказал он в коридоре, догоняя. — Я тебя так давно не видел.

— Соскучился? — усмехнулась Галя.

— А то нет… Я действительно часто о тебе думал. Так хочется к тебе в гости.

— Ты знаешь, я так не люблю гостей!

— Не может быть!

— Видно, может, раз не люблю.

— Галина Васильевна, — послышался из кабинета главного инженера голос Нины Михайловны. Стояли они рядом с дверью в ее кабинет. — Зайдите ко мне!

— Я рад, что увидел тебя, — улыбался Борис.

— Твое дело, — взялась за ручку двери Галя.

— Галина Васильевна, ты отчеты отдала на перепечатку?

— Один отдала, а другой досчитываю.

— Торопись, торопись, а то мы всегда последними сдаем. Надоело замечания выслушивать…

Делать отчеты по расходу электроэнергии и воды обязанность главного инженера. Но Нина Михайловна, когда не успевала сама, подключала к этому техников. На этот раз ей помогала Галя. Ходила по подвалам, снимала показания водомеров, подсчитывала расход, составляла ведомость. Егоркина старалась сделать отчет поскорей, угодить главному инженеру. Нина Михайловна дружила с женщиной из жилотдела, где ставили на очередь на служебные квартиры и распределяли их, и она обещала Гале замолвить за нее словечко.

— Ты сейчас с Борисом разговаривала? — спросила Нина Михайловна, приглушив голос.

— Да…

— Это сын Жанны Максимовны…

— Борис ее сын?! — воскликнула Галя удивленно.

— Держись от него подальше… Я тебе по-матерински говорю…