— Жизнь не так проста, Джош. Ты это знаешь. Когда пытаешься завести отношения после такого начала, как у нас, они обречены на провал.

— Не надо так говорить. Ты ведь чувствуешь это между нами. Я знаю, что чувствуешь, — мой голос похож на мольбу. Не хочу уходить от нее, пока она не скажет мне уйти.

— Это другое, Джош. Чувства тоже никогда не бывают простыми. Мы все жаждем того, что плохо на нас влияет. Хотим есть шоколад вместо овощей. Хотим в чем-то переборщить, но рано или поздно это убьет нас. Эмоции, чувства, желания и потребности — это просто индикаторы, а не решающие факторы. Мы можем следовать за ними или игнорировать. Можем сами выбирать, что полезно, а что вредно. Я сделала свой выбор, Джош, и впервые в жизни этот выбор — я сама.

Вот какую девушку мне хотелось увидеть. Страстную и дерзкую, ту, что стояла на моем пороге в первый день на Ибице, бросив пакеты к моим ногам.

— Ты закончила? — спрашиваю я, глядя на Холли и наблюдая, как быстро вздымается и опадает ее грудь, пока девушка старается успокоить дыхание. Больше всего на свете мне хочется подойти и поцеловать ее, но если я чему-то и научился, то именно тому, что она, как и я, не готова к такому проявлению чувств.

Холли смотрит на меня, растерянно нахмурив брови. Похоже, она думала, что после ее страстной речи я сдамся и уйду. Но девушка ошибается. Мягкий кивок ее головы говорит мне все, что нужно знать. Всем своим видом Холли показывает, что хочет услышать мои слова.

— Я не знаю, что случилось в твоей жизни, Холли, но хочу узнать. Хочу знать о тебе все. Хочу знать, почему ты сказала, что только сейчас ставишь себя на первое место, а еще о призраках в твоем шкафу.

Она открывает рот, чтобы прервать меня, и я поднимаю руку, чтобы остановить ее.

— Пожалуйста, позволь мне высказаться, и если твое решение останется тем же, то я уйду.

Следует пауза, а затем еще один мягкий кивок.

— Ты ставишь меня в невыгодное положение, потому что знаешь призрака, которого я ношу внутри. Знаешь, что чуть больше года назад я потерял жену, — сглатываю, и горло сжимается от моего признания, но я прогоняю это ощущение и продолжаю, потому что Холли должна знать все. Ее глаза смягчаются при моем признании, однако я благодарен, что она не произносит привычные для общества слова сочувствия. — Ты также знаешь, что она умерла, когда родился мой сын, однако не знаешь остального, — я шагаю вперед. Холли не отступает и не говорит мне остановиться, поэтому делаю еще один шаг и продолжаю. — Я никому не рассказывал о себе. И никому не рассказывал о ней, но хотел бы, если позволишь, поделиться этим с тобой.

Еще один шаг вперед, пока не останавливаюсь достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней.

— Я не собираюсь лгать, это некрасиво. Чувство между нами может стать началом для чего-то прекрасного. Трудно признать, но что-то внутри меня хочет открыть тебе душу, и надеюсь, что, в конце концов, ты примешь мои извинения, потому что увидишь, что я больше не являюсь тем человеком, или, по крайней мере, стараюсь им не быть.

Еще один шаг, и если подниму сейчас руку, то смогу коснуться ее щеки или провести кончиками пальцев по ее розовым губам.

— Я делаю выбор прямо сейчас. Выбираю себя, но при этом надеюсь, что данный выбор приведет меня к тебе.

— Джош, — ее голос едва слышен, а мое имя наполнено эмоциями, которые она не может выразить.

— Когда я говорил тебе раньше, что ты не она, то не хотел тебя обидеть. Ты не она, но мне и не хочется, чтобы ты была ею. Я стою перед тобой и молю об еще одном шансе, потому что ты — это ты. И мне хочется знать о тебе все. Хорошее и плохое. Потому что, Холли, — шепчу ее имя и протягиваю руку, касаясь ее лица, потому что не в силах остановить себя. — Ты безумно красива.