— У меня очень мало времени, — продолжала женщина, — уберите это, Ванесса. Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред, хотя это я могла бы сделать очень легко.

— Я машинально, — оправдалась я, убирая подушку в сторону.

Тем более, что это мне вряд ли помогло бы.

Миссис Моэм посмотрела на пол, где лежала убитая, брезгливо скривила губы и отодвинула ее в сторону ногой, как обычно сдвигают ненужное тряпье. Мэрион и при жизни не внушала мне симпатии, но этот жест мне не понравился.

— Я ее предупреждала, — сказала хозяйка дома, — говорила, чтобы она не трогала вас. Ванесса. В таком случае, она получила лишь то, что заслужила.

— Значит, вот как? — обрел дар речи Алекс, — говорите, она это заслужила?

— Не повышайте на меня голос, мистер Ламберт. Надо ли говорить, что вы живы только потому, что до сих пор находитесь здесь. Следует поздравить вас с редкой сообразительностью. И потом, вам ли обвинять меня в ее смерти, когда вы сами ее и убили.

— Но прежде вы сделали из нее свое подобие, — прошипел он, сузив глаза.

Миссис Моэм рассмеялась.

— Свое подобие? Вы шутите! Эта пустая девица не унаследовала и сотой части моей силы. Она только получила кое-какие способности, которые растратила столь бездарно. Мне не следовало обращать ее, это было моей ошибкой. С вами я подобной ошибки не повторю.

Это было сказано легким тоном, но никто из нас не обманулся этой мнимой легкостью. От этих слов так и веяло холодом и угрозой. Пожалуй, мне следовало радоваться, что миссис Моэм решила сохранить мне жизнь, пусть даже на основе моего сомнительного таланта.

Тем временем женщина перевела взгляд на меня и сказала куда мягче:

— Полагаю, вы уже все поняли, Ванесса. Поэтому мне ни к чему тратить слова и объяснять вам, кто я такая и кем являюсь. Хочу сказать только одно: что ваше присутствие в доме было для меня большим удовольствием и вы проявили огромное терпение и выдержку, раз столь великодушно меня терпели. И еще одно: сегодня утром вы должны уехать. Хотя поверьте, я бы с большим удовольствием наслаждалась вашим обществом и дальше, но сейчас мне сложно контролировать ситуацию. Из-за мистера Хаксли. Он хочет… ну, вы сами знаете, чего он хочет.

Я кивнула.

— Кстати, мистер Ламберт, — миссис Моэм вновь повернулась к Алексу, — вам будет интересно узнать, что ваш друг намерен поступить также и по отношению к вам. Вы неверное уже успели заметить, что он очень властный и любит, когда ему подчиняются. Заполучив вас, он сумеет реализовать эти качества. Предупреждаю вас не потому, что хочу оказать вам услугу. Просто мне вполне достаточно одного мистера Хаксли.

— Ах, ты…, - Алекс подскочил.

Я дернула его за руку и прошипела:

— Сядь.

— Глупцы редко следуют добрым советам, — презрительно процедила сквозь зубы миссис Моэм, — и учатся только на собственных ошибках. Вы хотите узнать, страшна ли я в гневе?

— Он не хочет, — поспешно вставила я.

И без того вид у этой женщины стал таким, что я ее едва признала. Она как-то неуловимо изменилась и в то же время осталась такой, как прежде. Но теперь следовало дважды посмотреть на ее лицо, чтобы узнать в ней прежнюю миссис Моэм.

— Мне не хотелось вмешивать вас в эту историю, Ванесса, — она улыбнулась мне, вновь став такой, как обычно, — но что сделано, то сделано. Иногда бывает трудно удержаться. Я хорошо владею собой и умею контролировать свои чувства, но не бесконечно. И в этом отношении с представителями сильного пола мне труднее.

В комнате стояло молчание. Алекс не стал садиться, но и болтать тоже перестал. То ли вид миссис Моэм произвел на него неизгладимое впечатление, то ли он в кои веки решил меня послушаться.

— Что ж, прощайте, Ванесса, — сказала хозяйка дома, — я была рада принимать вас у себя, хотя, конечно, удобства этого дома оставляют желать лучшего.

— Прощайте, миссис Моэм, — отозвалась я, — в целом, я почти привыкла.

— Вы всегда были деликатной девушкой.

Улыбнувшись напоследок, она развернулась и ушла. Причем, ушла так основательно, что ни я, ни Алекс не успели понять, как именно это произошло. Я довольно долго смотрела на дверь, отмечая, что ключ по-прежнему торчит в замке и могла бы биться об заклад, что она заперта.

Наконец, я вполголоса проговорила:

— Черт побери.

— Какая трогательная сцена, — выдавил Алекс из себя, — вот уж, не знал, что ты такая деликатная.

— Я и сама этого не знала.

— Мерзкая дрянь, — злобно продолжал он, — как мне хочется ее убить! С огромным удовольствием насадил бы ее на этот кол, как бабочку, — в подтверждение своих слов он потряс обломком стула.

— Не думаю, что она спокойно стояла бы и ждала, когда ты это сделаешь.

— В этом-то все и дело. Дьявол. Дальше становится все хуже и хуже. Ты права, нужно уезжать отсюда, и чем скорее, тем лучше. Придется сократить свой визит.

— Какой визит? — поинтересовалась я, хотя мне было все равно.

— А ты думала, я здесь живу?

— Конечно. Именно так я и думала. Вы это твердили мне столько раз, что я не могла не запомнить.

— Здесь живут мои родители, — пояснил Алекс, — я иногда к ним приезжаю, погостить. Правда, когда-то я тоже жил здесь, но теперь это в прошлом.

Я кивнула головой. Чем дольше общаешься с человеком, тем больше подробностей о его жизни становятся тебе известны. И иногда это такие подробности, о которых ты совершенно не хотел узнавать.

За окном постепенно светлело. Я перебралась ближе к подоконнику и не отрываясь наблюдала, как это происходит. Словно от моего пристального внимания рассвет ускорится.

— Черт, чтобы я еще когда-нибудь отправилась путешествовать по Англии, — пробурчала я себе под нос, — нет, только на море. А еще лучше, в Бразилию. Давно хотела съездить в Бразилию, посмотреть на Карнавал.

— Даже в Бразилии ты можешь напороться на местных вампиров, — фыркнул Алекс.

Он обладал поразительным даром утешения. После таких слов мне нестерпимо захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым.

— Почти светло, — прокомментировал он, — Господи, никак не могу дождаться. Ну, давай же.

Это он сказал рассвету, чтобы тот не задерживался. Я сдержала смешок. Ну конечно, сейчас солнце немедленно вынырнет из-за горизонта с громким воплем: «А вот и я!»

— На твоем месте я не хихикал бы, а лучше сходил бы и посмотрел на твою тачку. Ты уверена, что она на ходу?

— Раз миссис Моэм сумела загнать ее в сарай, то она на ходу.

— Да, — уже неприкрыто насмешничал он, — возможно, она просто толкала ее до самого сарая, так и не додумавшись завести двигатель.

Я приподняла брови, оторвала глаза от розовеющего неба и повернулась к нему.

— Да ведь это страшная тяжесть.

— Мне кажется, что при желании эта стерва могла бы поднять ее и отнести в сарай на руках. Ты вспомни Мэрион, которая видите ли не унаследовала и сотой доли ее способностей.

— Черт, — прошипела я.

— Вот именно. Так что, проверь, пока не поздно.

— Прекрасно. Только этого мне и не хватало для полного счастья.

— Все, — Алекс посмотрел в окно, — думаю, можно уходить. Солнце взошло. Вот что, Ван, ты иди и проверь свою машину. Если я все же окажусь прав, как бы этого тебе не хотелось, тогда собирай свои шмотки и подожди меня у шоссе. Я подъеду и прихвачу тебя.

Я несколько раз моргнула. Ну надо же, какое великодушие! Просто не ожидала от такого типа, как он. Да и если на то пошло, сама бы я даже не почесалась позаботиться о том, каким образом он будет выкручиваться. И о чем это говорит, Ван? Да о том, что ты — страшная эгоистка и думаешь только о себе. И мелочности в тебе тоже хватает, как раз на то, чтобы еще лет десять припоминать, как тебе досаждала эта троица и при случае твердить об этом до тех пор, пока у людей не начнутся судороги.

— Да, — наконец сказала я, — хорошо. Я так и сделаю. Спасибо.

— Не за что, — Алекс пожал плечами, — все равно по пути. Ты ведь едешь в Лондон?

— Почти. Мой дом в пригороде.

Он приподнял брови.

— Тогда цена на него просто астрономическая.

— Наверное, никогда не интересовалась.

Меня никогда особенно не заботили такие вещи, поскольку я не беспокоилась о деньгах. Наверное, хорошо, когда у тебя их много и ты можешь себе позволить не думать о них.