Монах скинул балахончик, под ним оказался молодой парень комплекции примерно, как у Лекса, только черты лица были грубее и волосы черные до лопаток. Но в темноте кто там увидит? Зато на его бедрах и голенях был самый настоящий арсенал — кинжал, несколько метательных ножей, тонкая веревка с петлями на концах, короткая дубинка, которой так умело пользовались монахи при потасовках с местным и не очень местным населением, а еще, на удивление, длинное шило. Лекс даже растерялся от неожиданности и сразу вспомнил рассказ отца, что шило — самое подлое оружие в драке. Человек в пылу драки и не заметит такой удар, а случись приехать милиции, все живы и здоровы, и даже крови нет, только вот пострадавший умрет позже, от внутреннего кровотечения, и сам не поймет, почему так резко поплохело…
А парень-то не так прост, как кажется. Лексу даже не по себе стало. Он посмотрел на Бэла.
— У тебя тоже такое есть? — Бэл молча кивнул головой, — покажи…
Бэл без возражений поднял подол балахона. Под балахоном он был голый, если не считать оружия. На икрах были закреплены метательные ножи, которые так любят Крин и Мэл, на бедрах два ножа, явно парные, маленький моток тонкой веревки, удавка и верная дубинка, и еще пара метательных ножей на левом плече.
— Я тоже хочу нож на ноге, — протянул Лекс и почувствовал себя Ламилем, который выпрашивает вкусности, — я не смог закрепить нож, но не идти же безоружным?
— Тебе не надо, — Бэл покачал головой и спрятал свой арсенал, — тебя будут защищать, а сам ты без навыка только поранишься. Хочешь носить нож, давай, я тебя научу, как с ним обходиться.
— Ну, и ладно, — Лекс недовольно дернулся и засопел, — тогда поторопимся. Тиро подготовил самочку с корзинами, ее надо вести осторожно и на длинной веревке, чтобы в случае чего никто не пострадал.
Бэл молча кивнул и выпрыгнул из окна. Лекс выскочил следом и по привычке хотел пойти первым, но Бэл придержал его за руку и молча кивнул себе за спину. После этого спрятал руки в рукавах и опустил плечи и голову, становясь сразу ниже и тоньше. Лекс повторил за ним и постарался не делать широких шагов, вместо этого семеня. Они зашли за угол и тихо проскользнули мимо детей во дворе, наблюдавших за новой забавой. Мальчишки, когда замечали белые рясы, старательно уступали дорогу и отводили взгляд, стараясь не смотреть на то, что их пугало так долго.
Тиро стоял возле ящеров монахов и держал под уздцы самочку с поклажей. Лекс не удержался и засунул нос в корзины. Горшок и амфора были дополнительно завернуты в ткань и на всякий случай все было переложено сухой травой. Тиро отнесся к опасности со всей ответственностью. Домоправитель дал команду охранникам на воротах, к тому времени, как их открыли, Бэл и Лекс сидели в седлах и пятками понуждали своих коротколапых ящеров к движению.
За воротами молча дожидались еще двое всадников и десяток пеших монахов, которые, окружив всадников, резво бежали по сторонам. Все люди уступали дорогу, без волнения и возражения пропуская четверку монахов и груженую самочку, которых сопровождали монахи. У городских ворот пешие монахи остановились, а всадники ударили пятками по бокам ящеров, заставляя их перейти на рысь. За их спинами стражники закрыли ворота, оставляя их за городом. Лекс оказался вторым в маленькой колонне, которую замыкала самочка с двумя корзинами.
Дорога уходила ровной стрелой. Она была уже по-вечернему пустынной. Все путники или были уже в городе или готовились к ночлегу. На первой же развилке монах повернул в сторону и направил маленький отряд вдоль фруктового сада. Неширокая дорога, похоже, была на стыке двух имений и после очередного поворота превратилась в неглубокий овраг. Отряд без раздумий отправился в низину оврага, который с каждым метром становился все глубже и глубже. Вскоре с одной стороны появились деревья, а впереди отряд легионеров.
Лекс напрягся вначале, заметив два десятка вооруженных людей, но судя по тому, как уверенно ехали монахи, это была точка сбора. Воины были в кожаных доспехах и с застегнутыми шлемами на голове. Только один человек был без шлема, Лекс с радостью узнал Сканда и, скинув капюшон, направился прямо к нему.
— Вы так долго добирались, — Сканд перехватил поводья своего молодого ящера, который был под седлом вместо Шу, все еще караулившего яйца в стойле, — я уже подумывал отправиться навстречу.
— А Кирель не приехал? — удивился Лекс.
— Приехал, — один из воинов ответил знакомым голосом, — я не мог пропустить такое представление. А еще пришлось переодеться, как воину. Так странно оказаться с голыми коленками! Чувствую себя юным подростком!
— Твои голые ноги не только тебя смущают! — воин рядом с переодетым Кирелем снял шлем и оказался Шарпом, — я уже ревную тебя к седлу, на котором ты так развратно раздвинул ноги.
— Как скажешь, дорогой, — Кирель томно мурлыкнул, — я могу показать тебе сегодня ночью в постели, какой я умелый наездник…
Воины, стоящие неподалеку, похмыкали, но воздержались от привычных этому миру комментариев. Лекс, убедившись, что все в сборе и теперь все зависит только от него, сразу занялся делом. Он достал кирпичи и листы свинца и сделал макеты домов.
— В вещах колдунов обнаружилось оружие, — Лекс показал амфору и горшок, — оружие очень опасное, и вдобавок ко всему, ядовитое. Поэтому вам надо подняться наверх оврага и внимательно смотреть за ветром, чтобы ни в коем случае не оказаться в ядовитом дыму.
Воины и монахи покрутили головами, определяя, куда именно дует ветер, и резво взобрались на склон. Рядом с Лексом остался только Сканд, который спешился и стоял рядом.
— Почему ты не уходишь? Я что, непонятно сказал? — удивился рыжик, — поднимайся наверх, оттуда все будет видно и слышно.
— Я буду с тобой, — мотнул головой генерал, — я успею утащить тебя от яда…
Лекс тяжело вздохнул и согласился. Сканд стоял набычившись, будто собирался драться за свое право рисковать жизнью вместе с мужем. Лекс передал ему амфору и велел держать крепко, а заодно крепче держать ящера и отойти подальше. Лекс осторожно отлил из горшка желеобразной массы в маленький горшок и, отбежав дальше, метнул в «домики» снарядом. От удара фугас воспламенился и бросил во все стороны белесые искры, который подожгли траву и камни рядом. Вместе с этим повалил столб белого дыма, и всадники наверху оврага сразу переместились в новое место.
Тот «домик», в который попал маленький горшок, загорелся вначале пронзительным белым огнем, а потом свинцовый лист оплавился и огонь провалился внутрь, зажигая на своем пути кирпич и землю. Лекс стал громко объяснять, что температура такого огня намного больше, чем у костра, поэтому свинец расплавился, и кирпич тоже загорится, потому что у него есть пустоты с воздухом. И затушить такой огонь можно только большим количеством песка, но не земли. В земле есть корешки и перегнившая органика, которая, наоборот, поможет огню разгореться хоть ненадолго…
Поскольку горшочек был маленький, Лекс осторожно подобрался с наветренной стороны и закидал ногой шипящие остатки брызг, для надежности притоптав землю. Он пояснил, что в основе этого состава лежит фосфор, поэтому помимо ядовитых испарений, он взрывается от удара. Небольшой снаряд уже прогорел, оставив после себя некрасивые потеки свинца и оплавленный в некоторых местах кирпич. Ветер равномерно сдувал остатки ядовитых выделений в сторону от Лекса и Сканда, и рыжик вместе с мужем подошли ближе, чтобы осмотреть, что осталось.
С верха оврага спустились зрители, кто-то из монахов отважно схватился руками за оплавленный свинец и сразу бросил на землю. Но потом опять осторожно подхватил по углам и понес показывать всадникам. Насколько понял Лекс, это были Кирель и Шарп. Прожжённая в свинце дырка произвела на всех неизгладимое впечатление.
— Как такое маленькое могло прожечь дыру в толстой железке? — Кирель обеспокоенно посмотрел на дыру, а потом на Лекса, — это точно колдовство!
— Примерно, как превращение из медной монеты в золотую, — фыркнул рыжик, — ловкость рук и никакого колдовства! Только в этот раз трезвый расчет и запретные знания, недаром колдуны собирают у себя свитки со знаниями и умных людей. Они узнали то, что им было недоступно, и использовали знания во вред, а ведь могли сделать много полезных вещей!