Алекс схватил палочку и, усевшись на скамейке, принялся вспоминать то, что он помнил со школьной программы. За этим занятием его застал Рарх, который принес готовые фигурки уже окрашенных шахмат. Поинтересовавшись, чем он занимается, сразу включился в рассказ Алекса о векторном сложении и вычитании и понятии пространственного вектора. Например, когда вещь поднимают в гору, то тогда на нее действуют два вектора: вперед и вверх, а когда бросают, то вектора будут вначале вверх и вперед, а потом вперед и вниз.

— И зачем все это надо? — поинтересовался Рарх. — Какая разница, какие силы действуют на летящий камень?

— Это важно! — возмутился Алекс. — Если понимаешь векторы силы и можешь рассчитать полет камня, то тогда сможешь точно рассчитать, на каком расстоянии надо будет поставить требушет для кидания камней!

— Что такое требушет? — еще больше удивился Рарх.

— Ну, это такое осадное орудие, с его помощью бросают большие камни и разбивают стены противника! — воскликнул Алекс.

— Какое такое орудие? — раздалось почти над самым ухом рыжика.

За всеми этими разговорами Алекс совсем не смотрел по сторонам, оказалось, что приехал Сканд, и теперь он возвышался над ними как рок и зло сверлил Алекса глазами.

Рарх только хрюкнул и осторожно сполз со скамейки, постаравшись удрать подальше от грозного генерала. У него это получилось, а вот Алекс нахально затер голой ногой надписи на песке и постарался изобразить невинность на лице.

— Орудие? — Алекс захлопал глазками. — О-о… какое орудие? Вы, наверное, не расслышали, мы говорили о шахматах! Мне Рарх вырезал новые фигурки для игры. Такие красивые! Хотите посмотреть?

— Нет, я прекрасно услышал «требушет», — Сканд схватил волосы рыжика на затылке и приподнял его над скамейкой. — Отвечай!

— Ты не расслышал! Я говорил «требую еще»… — рыжик спокойно посмотрел на генерала и сжал губы. — Рарх деревянных дел мастер и у него очень ловкие руки. Мне понравилась его работа!

— Ты говорил об осадных орудиях, которые ломают стены, кидая камни!

Генерал, похоже, не собирался сдаваться, но Алекс тоже был достаточно упрям. Сканд посмотрел в горящие упрямством глаза и отпихнул от себя рыжика. Он увидел на скамье два узелка, крашеные в красный и синий цвет и, развязав один из них, увидел искусно вырезанные фигурки шахмат. Он недовольно фыркнул и, швырнув фигурки на песок, отправился к брату.

Сканд услышал от отца, что младший муж объявил начало гнездовья, и поспешил встретиться с братом. У них было несколько незаконченных дел. Они ушли внутрь дома и вскоре Чока отправила туда рабов с едой и напитками. Алекс только рассмеялся, когда увидел перепуганного Рарха, который с испугом смотрел на затертые на песке черточки и цифры. А потом тот поднял недоуменный взгляд на рыжика.

— Но ты ведь говорил об орудии, только я не понял о каком…

— Тише, — Алекс прижал палец к губам друга. — Это будет моим шансом на свободу. Молчи! Это тебя могут выкупить родные, а я боевой трофей и так просто меня на свободу не отпустят. Прости, что испугал тебя, я не хотел…

Рарх скосил глаза на палец на своих губах, а потом улыбнулся как мальчишка. Он молча кивнул головой и прошептал как великий заговорщик:

— Конечно, ты говорил «требую еще», этот Сканд просто глухой пенек. Не расслышал таких простых слов! Везде ему про оружие кажется! А что бы ты хотел еще?

— Сделай мне доску для шахмат! — сразу нашелся Алекс. — Я тебе сейчас объясню, что я хочу…

Алекс подхватил палочку и стал рисовать шахматную доску, которая становится коробкой для хранения фигурок. Рарх заинтересовался новой работой и сразу отправился на поиски подходящей древесины в поленнице.

На третий день в дом Пушана пришли повитуха с помощницей. В доме грели воду и разговаривали вполголоса. Младший муж даже отпустил домой кузнецов, а остальным приказал сохранять тишину. В воздухе витали напряжение и ожидание. Алекс издали увидел, как рабы заносят в небольшую комнату корзины с едой и кувшины с водой. Там была большая лежанка на полу и несколько шкур животных. Чока заказала дополнительные дрова и теперь присматривала, как их разгружают в положенное место.

Гаури ходил по дому празднично одетый и с корзинкой в руках. У него в косе были яркие цветные ленты. Точно такими же лентами была украшена и корзинка. Все в доме кланялись ему и желали счастливого вылупления. Рыжик тоже кланялся всякий раз, когда видел младшенького, но тот подчеркнуто его не замечал и проходил мимо. Уже к обеду в корзинке Гаури появилось первое яйцо. Оно было сравнительно небольшим и формой напоминало мяч для регби. Продолговатое и неожиданно желтого цвета в коричневую крапинку, как веснушки на носу.

Ближе к ночи в корзинке Гаури было уже пять яиц. Они все были желтые, только вот крапинки на каждом яйце были разные. Старший муж проводил младшего до дверей, и у входа вручил ему небольшой меч. Гаури кивнул головой и очень уверенно взял в руки оружие. После того, как Пушан закрыл двухстворчатые двери, он связал ручки длинной лентой на очень замысловатый и длинный узел, который походил на плетение макраме. Расправив концы и потоптавшись у двери, он вскоре отправился в гарем, где его с повизгиванием встретили наложники.

У двери прямо на полу оставили сидеть раба из числа тех, кто приехал с младшеньким. Ночь прошла тихо, а вот с утра Гаури заскучал, и с тех пор под его дверьми кто-то сидел и развлекал младшего хозяина дома. Это были и наложники, которые по очереди исполняли песни или играли музыку, или пожилой раб, в длинной рубахе, читавший вслух свитки. Это были поучения по поведению и ведению хозяйства для младших мужей.

Алекс очень удивился такому выбору для чтения, но сам с интересом сидел за соседней дверью и внимательно слушал чтеца. Это было на самом деле поучительно, хотя совершенно занудно. Своим пафосом и высокоморальными поучениями это все скорее напоминало роман восемнадцатого века, когда сам сюжет порой прерывался на философские размышления о добре и зле. Но в целом это было очень поучительно, особенно для рыжика, которому очень хотелось разобраться в обычаях и порядке этого мира.

Когда чтеца сменяли музыканты, то Алекс уходил покушать или посидеть в саду, но стоило только услышать, что чтеца опять вызывают, то он бросал свои занятия и мчался занять присмотренное местечко неподалеку. Там его несколько раз заставала Чока, она всегда улыбалась ему и гладила по голове как ребенка, который наконец, взялся за ум, а вот от Пушана Алекс откровенно прятался. Иди, знай, что придет ему в голову от скуки.

К концу третьих суток Алекс понял, что чтение пошло даже не по второму, а уже по третьему кругу и он уже все слышал. Он отправился на розыски Чоки. Несколько положений в уставе для младших мужей явно требовало дополнительного разъяснения, но только вот Чока выглядела не на шутку встревоженной. Алексу пришлось приложить много усилий, чтобы разговорить ее и понять, о чем она волнуется.

— Гаури наверное из-за недостаточного опыта не позаботился о кормилице для ребенка. Меня привели в дом еще до того, как младший муж правителя стал собирать яйца для кладки. Кормилиц в богатые дома всегда покупают заранее. Не у каждой женщины бывает много молока, и поэтому рабыням разрешают высмотреть свое яйцо и потом кормить ребенка. Если ребенок становится полненьким, то значит, у нее много молока, и тогда ее выставляют на торги как кормилицу. Причем продают вместе с ребенком, чтобы молоко не пропало, пока вылупится кладка господина.

— Так ты была рабыней? — удивился Алекс. — И у тебя был ребенок!

— Да, — Чока улыбнулась рыжику. — У меня была чудная дочка, пухленькая и сладенькая, как конфетка. После того, как кормилица выкормит ребенка, ей по закону полагается свобода. И, как правило, ее сразу берут нянькой для ребенка. Она собирает деньги и потом выкупает своего ребенка, а если очень повезет, и своего мужчину. — Увидев немой вопрос в глазах у рыжика, она продолжила свой рассказ. — И я, конечно, выкупила свою дочку, поскольку она была еще ребенком, то она мне стоила недорого, а потом все деньги тратила на нее. А мужчину мне выкупать было незачем, поскольку яйцо у меня было от предыдущего хозяина.