XIV. The night brings counsel[49]
Сэру Эстли Куперу Ки уже в третий раз приходилось менять флагман. В темноте канонерка «Маринер» сняла вице-адмирала вместе с его штабом с «Руперта», безнадежно застрявшего на отмели близ островка с непроизносимым финским названием. На приказ идти к «Геркулесу», командир «Маринера», немного помявшись, выдал ошеломительное известие.
Бывший флагманский броненосец, имея мателотом «Пенелоп», погнался за одиноким русским монитором. Догнал, прижал к островам и совсем, было, собрался расстрелять, но русские уклонились от боя, юркнув, как крыса в щель, в пролив между островами. Дистанция до цели не превышала пяти кабельтовых, пролив был отмечен в лоции, как судоходный, и капитан «Геркулеса» не хотел упускать добычу. Но осторожность, все же, взяла вверх над охотничьим азартом, так что первым в пролив втянулся «Пенелоп». «Геркулес» шел за ним на расстоянии полутора кабельтовых. Погонные орудия осыпали русский монитор снарядами — без особого успеха. Впрочем, он так и так был обречен — вот-вот узость между островами останется позади, а уж на открытой воде броненосцы зажмут свою жертву в тиски и раскатают, как бог черепаху.
Первым на мину наскочил «Пенелоп». Двухпудовый заряд пироксилина проломил скулу ниже ватерлинии и повредил таранную переборку. Дали задний ход; броненосный корвет попятился и сел кормой на вторую мину. Взрыв своротил перо руля и покалечил винты, через пробоину и разбитые дейдвуды хлынули потоки воды. Водоотливные помпы не действовали — приводящий их в действие паровичок сорвало взрывом с фундамента. Судну оставалось держаться на воде считанные минуты, и капитан приказал оставить корабль. К счастью, до берега было рукой подать, так что обошлось без жертв. «Пенелоп» сел на дно с сильным креном на левый борт. Глубина здесь была не более тридцати двух футов, часть палубы и казематы правого борта избежали затопления. Команде оставалось куковать на берегу, любуясь косо торчащими из воды мачтами своего корабля. Но продолжалось это недолго…
На «Геркулесе» сразу поняли, что произошло — чертовы русские заманили их на мины! Вероятно, ловушка подстроена заранее: где-то на берегу скрывается гальванический пост; наблюдатели пропустили монитор, замкнули рубильник, и британцы оказались в смертельной ловушке!
С броненосца спустили шлюпки и катер с приказом обшарить фарватер и найти свободный от мин проход. Но перепуганным матросам мины мерещились в каждой затопленной коряге, в каждом клубке водорослей. Продолжать поиски в темноте смысла не имело, и с «Геркулеса» просигналили шлюпкам возвращаться.
Оставалось одно — высадить десант, обшарить остров, перебить минеров и обрезать провод, подающий ток на минное заграждение. Капитан приказал готовить десантные партии, но тут в низком ельнике, покрывающем остров, захлопали выстрелы, пару раз громыхнула пушка, и все смолкло. Над палубой повисло тягостное молчание. Через четверть часа его нарушили плеск весел, крики о помощи и отборная английская брань. В подошедшем вельботе оказалось двенадцать матросов и лейтенант с «Пенелопа»; они-то и поведали, что остров кишмя кишит стрелками и «сossacks», которые только что вырезали всех остальных из команды. У русских, по словам беглецов, имелись пушки, а кроме того, они захватили шлюпки и катер. А значит — вот-вот возьмут на абордаж «Геркулес», если тот немедленно не уберется из проклятого пролива!
Это оказалось последней каплей. Чернота на обоих берегах угрожающе шевелилась, бряцала саблями, штыками, целила ружейными и пушечными стволами, готовилась извергнуть из себя лодки, полные бородатых головорезов. А в черной воде, сзади, справа, слева, повсюду, таились начиненные смертью конусы, и не было ни единого шанса обойти их, вырваться на волю…
У британского капитана сдали нервы, и дальнейшее походило на пресловутое «Спасайся, кто может!» Битком набитые шлюпки одна за другой отваливали от борта обреченного судна и в кромешной тьме, на ощупь ползли к выходу из пролива. Единственное, на что хватило капитана — это приказать открыть кингстоны, пошуровать в топках, поднимая давление до упора, после чего, заложить под котлы и в снарядные погреба десяток динамитных патронов. Взрывы, столбы пара, броненосец опрокидывается, мачты утыкаются в дно — кончено!
До своих добрались не более трети команды — остальные то ли заблудились в темноте, то ли пристали к берегу и угодили на ножи к «сossacks», то ли просто утонули — шлюпки были переполнены сверх всякой меры, а волнение к ночи разошлось до трех баллов.
Сэр Эстли Купер Ки остро пожалел, что не может прямо сейчас, не дожидаясь трибунала, расстрелять этого идиота, командира «Геркулеса», бездарно погубившего два броненосца. Но, увы, тот ушел от ответственности — сгинул в ночи вместе с катером, на котором позорно бежал с вверенного ему судна…
На этот раз флагманским кораблем был избран «Сьюперб», третий из «конфискованных» броненосцев. Он был заказан Турцией под именем «Гамидие»; постройку завершили около года назад, и когда стало очевидно, что войны с Россией не избежать, его изъяли в пользу Королевского Флота и спешно взялись за переоборудование. Работы велись сумасшедшими темпами — вместо проектных полутора лет кораблестроители ухитрились уложиться в два месяца[50]. В итоге броненосец, задуманный как несколько увеличенный «Геркулес», получил самую многочисленную в Королевском Флоте артиллерию главного калибра — шестнадцать десятидюймовок. «Сьюперб» сохранил парусную оснастку и во время перехода на Балтику показал отличную остойчивость при семибалльном ветре.
Прибыв на борт, вице-адмирал первым делом затребовал сводку потерь. Полученные сведения не внушали оптимизма: с учетом гибели «Геркулеса» и «Пенелопа», вчерашний день стоил им четырех броненосцев! Причем, это лишь те, что были потоплены. «Руперт» прочно сидел на отмели, и снять его быстро не удастся, даже если не принимать в расчет полученные в бою повреждения; «Тандерер» лишился носовой башни, «Нептун» так избит, что его вообще не стоит принимать в расчет.
Вице-адмирал проверил выкладки. Все верно — если посчитать ранее понесенные потери, Эскадра Специальной Службы уже лишилась семи броненосных судов, целых семи! Из оставшихся, вполне боеспособны лишь пять — «Сьюперб», «Резистанс», «Лорд Уорден», «Принц Альберт» и «Циклоп». Еще один, «Гектор», был подорван возле Кронштадта, но повреждения уже устранены.
Есть еще «Тандерер» и «Нептун» — они, хоть и искалечены, могут занять место в линии. Пожалуй, можно добавить и «Клеопатру» с ее «черепаховой» броневой палубой. Еще два броненосца могут сойти, разве что, за плавучие батареи; «Руперт» же обречен, лучше сразу его взорвать, пока не достался русским.
Есть еще легкие силы: деревянный винтовой корвет, канонерка «Маринер», торпедные лодки «Лайтнинг» и «Везувий» и три авизо — но какой от них сейчас прок? Разве что, собрать расползшиеся в разные стороны корабли, оттянуть подальше от крепости, для перегруппировки.
Конечно, потери велики, но в распоряжении сэра Эстли Купера Ки, вице-адмирала Королевского Флота, еще много и орудий и кораблей. Русская эскадра, прорывавшаяся в Свеаборг, разгромлена — согласно донесениям капитанов британских броненосцев, под защиту фортов уползли один или два искалеченных монитора, — и не сможет оказать крепости помощь. Завтра русские заплатят за все!
С зюйд-веста, со стороны Моонзундского архипелага, от далёкого Готланда и Датских проливов медленно ползли на Свеаборг низкие облака. Ветер стих, то и дело принимался накрапывать дождь. В беспросветном небе ни звездочки; корабли, близкий берег, контур крепостных фортов на островах — все тонет во мраке. Лишь кое-где светляком мигнет фалрепный или кормовой фонарь, да отдраенный иллюминатор бросит на воду дрожащую полоску желтого света. Собачья вахта — у часовых и вахтенных слипаются глаза, тянет присесть, привалиться к бухте каната и не всматриваться больше в чернильную темноту за бортом. Лишь на броненосцах, потрепанных в дневной баталии, продолжаются работы — там мелькают фонари, раздается лязг, грохот кувалд, визг лебедок.
Они пришли после третьей склянки. Сначала над крепостью взлетела, рассыпая искры, сигнальная ракета. Несколько минут не происходило ровным счетом ничего, а потом до слуха часовых на палубе «Сьюперба» долетел взрыв. Громыхнуло со стороны берега, там, где выстроились «инвалиды», не способные двигаться и управляться — «Геката» и казематный «Вэлиант». Первому взрыву ответил второй, на этот раз со стороны моря. Рассыпалась сухая дробь винтовочных выстрелов, лихорадочным перестуком вступили в общий хор картечницы. Ухнуло орудие посолиднее, судя по звуку, не менее шести дюймов — и пошло! Взрывы и пальба гремели, не переставая; над морем взлетали сигнальные и осветительные ракеты, метались лучи прожекторов, выхватывая из темноты то пенный всплеск от падения снаряда, то борт судна, озаренный вспышками выстрелов, то хищный силуэт минного катера — деловитого убийцы, выбирающего очередную жертву.