— Складно брешешь, достойно, — уважительно кивнула Тень, поднося к губам чашку с горячим какао, таки дождавшимся своей очереди. В глазах её отражением искусственного пламени от обогревателей мелькнули коварные огоньки. — Но раз уж ты такой проницательный, я пойду с козыря. Или… даже не с козыря, а с джокера?

Она засмеялась и подалась вперёд, отодвигая опустевшую креманку и почти ложась грудью на столешницу.

— Что ты ответишь, если я тебе скажу, что ты — единственное существо в Агентстве, которое может меня по-настоящему убить?

Демон помедлил, потом кивнул, признавая редкую даже в стенах «Альтаира» способность не просто сказать вслух о своей уязвимости, но ещё и непосредственному источнику опасности. Подумал ещё несколько секунд и кивнул второй раз, на этот раз своим мыслям.

— Я отвечу, что теперь знаю, какой подарок сделать тебе на Рождество, — медленно произнёс он. — Во-первых, не люблю быть «единственным». Принц в своё время достаточно накормил меня этими пирожками. А во-вторых… — тут в его глазах, будто в ответ взгляду его визави, заплясали чёртики. Он прянул навстречу Тени всем корпусом. — Спорим, что тебе понравится и что ничего подобного ты не видела за всю свою жизнь?

— Да ты совершенно невозможный тип! — восхитилась Тень, резко отклоняясь назад и как бы случайно мазнув губы Воина своим дыханием. О, эти женщины… Дышать ей было совершенно необязательно, но разве можно упустить момент?..

— И после этого меня — меня! — называют демоном совращения, — притворно возмутился Воин, отлично знавший правила вечной игры дам и джентльменов и следовавший им с неизменным удовольствием.

Тень невинно затрепыхала ресницами, допивая какао и при этом неотрывно глядя на собеседника.

— Да. Я невозможный тип, — с гордостью подтвердил тот, смыв с губ глотком коньяка вкус неосуществившегося. — Настолько, что, когда мы перейдём к иным темам, я ещё и о работе с тобой поговорю. Париж в этом году тебе запомнится надолго. И всё-таки, спорим или нет?

— Спорим, — решительно тряхнула головой Тень. — На желание.

И протянула через стол узкую бледную ладонь.

— На желание, — подтвердил Воин, пожимая тонкие пальчики, и с уже совсем залихватским весельем крикнул через плечо: — Француз! Разбей спор! Когда ещё при таком поприсутствуешь!

Редкие снежинки завели свой завораживающий танец в темнеющем небе над Францией. Их холодок и капризный характер никоим образом не могли повлиять на происходящее. Но в прихотливых движениях предвестниц Рождества таилось то, за что столь многие так любили зиму и время перед праздниками.

Обещание чуда.