4. СЕЙФ

Грузовик с грохотом мчался по пригороду. Шофер мусолил во рту кончик недокуренной сигары и удивленно поглядывал на своего шефа. Лорхер был не в настроении и с мрачным видом смотрел вперед. Водитель ухмыльнулся: старик за какое-то дорожное происшествие был лишен водительских прав на два года и потому продал свой «мерседес».

— Моя коляска совсем рассыпается, господин директор! Пора бы и новую купить! — как бы мимоходом заметил шофер.

Лорхер пробормотал что-то нечленораздельное, поскольку на покупку новой машины у него сейчас не было денег. На остановке автобуса он вышел из машины и с недоверием посмотрел на удаляющуюся машину.

Дом, в который он должен был явиться, видимо, давно не ремонтировался. Следы от пуль и осколков, оставшиеся на его фасаде, были лишь кое-как залеплены штукатуркой. Лорхер вошел в прихожую, стены которой были облицованы мрамором. Он поднялся на шестой этаж и, остановившись, чтобы передохнуть, приложил руку к сердцу, а когда оно немного успокоилось, нажал на кнопку звонка.

На обитой железом двери висела табличка: «Берт Крампен. Фотоателье».

В ателье послышался какой-то шорох, и Лорхер почувствовал, что за ним наблюдают. Внезапно дверь приоткрылась на ширину ладони, в образовавшуюся щель просунула морду здоровая собака, которую держала на поводке молодая дама.

— Кто вы? И что вам нужно? — поинтересовалась она.

— Инна, кто там пришел? — послышался из-за двери мужской голос.

Лорхер с облегчением вздохнул, поняв, что он пришел не напрасно: Крампен оказался дома.

— Ты ли это?! — удивленно воскликнул мужчина, увидев Лорхера. — Вот уж не ожидал, так не ожидал! Входи же! — с этими словами хозяин снял с двери цепочку, однако Лорхер попросил сначала увести собаку.

— Ты же знаешь, что на меня бросаются все собаки, — объяснил Лорхер, который не терпел, чтобы у его охранников на фирме были четвероногие друзья.

Поношенный спортивный костюм Крампена делал его фигуру еще более бесформенной. Хозяин увел собаку в другую комнату, из которой она продолжала громко лаять.

Ателье одновременно служило и рабочим местом, и квартирой, в которой имелось три кабинки с кушетками, которые почему-то напомнили Лорхеру одно заведение, в котором он изредка бывал в молодости. Он вежливо отклонил предложение хозяев позавтракать вместе с ними, хотя на столе появились деликатесы, которые он очень любил.

— Как я вижу, живешь ты безбедно, — заметил Лорхер, не отказавшись выпить рюмку коньяка.

— Ты нас познакомишь? — с упреком попросила Крампена молодая женщина.

— Господин Лорхер, фабрикант, владелец… — начал представлять гостя хозяин.

— Уж не рождественских ли хлопушек? — хихикнула дама, рассердив этим Лорхера.

— Да, это он собственной персоной, — подтвердил Крампен. — Тебе этого не понять! — И, повернувшись к Лорхеру, хозяин проговорил: — Это Инна! Думаю, что этого вполне достаточно!

Инна посмотрела на Крампена и на гостя и неожиданно рассмеялась:

— Ну и умора! Как вы оба выглядите, очень даже похожи!..

Лорхер и Крампен удивленно переглянулись. Лорхер как-то кисло усмехнулся: так же, как Крампен, он выглядел по крайней мере лет этак двадцать назад, а теперь у него уже были внушительный живот и хотя небольшая, но все же лысина.

— Это почему же умора? — спросил Крампен. — Довольно часто сын бывает похож на отца!

От удивления Инна разинула рот, а придя в себя, с упреком сказала:

— Об этом ты мне никогда не говорил.

— А зачем? — спросил Крампен как-то безучастно. — Моим отцом он стал только после установления факта отцовства!..

— Оставь в покое эту старую историю! — потребовал Лорхер, а затем добавил: — Мы слишком долго не виделись.

— Целых три года, а два года назад умерла моя мать! — Последние слова Крампена прозвучали укоризненно.

— Мне очень жаль, — произнес Лорхер тоном, как будто речь шла об умершей кошке. Кошек он любил, но зато терпеть не мог собак. «Значит, Трудхен Крампен умерла», — мелькнуло у него в голове. С ней Лорхера ничего не связывало, разве что одна-единственная безумная неделя отпуска, которую он провел вместе с ней на озере. «Печальный отпуск», — подумал он, вспомнив о выплаченных им алиментах. — Ты не известил меня об этом, а то бы я… — только и успел проговорить Лорхер, но сын тут же перебил его:

— Прислал венок, не так ли? Разреши, я немного похихикаю? Услышала бы это мать, то, пожалуй, в гробу бы перевернулась! Она тебе ничего не была должна. Ну да ладно, оставим это! Что, собственно, случилось? Не без причины же ты ко мне пожаловал!

— Я не помешаю? — поинтересовалась Инна и, не получив ответа, добавила: — Мне все равно пора вывести Нерона на прогулку!

Инна вышла из ателье, а Крампен как ни в чем не бывало продолжал с аппетитом уплетать свой завтрак.

— А ты пока посмотри вот это! — предложил Крампен, протягивая Лорхеру альбом с фотографиями.

Лорхер начал листать альбом с фотографиями обнаженных женщин.

— Наиболее интересные помещены в самом конце, — заметил Крампен, уничтожая бутерброд с маслом и французским сыром.

— Порнография! — презрительно бросил Лорхер, узнав на фотографиях Инну — с разными партнерами и в разных кабинах. Кто был автором этих фото, нетрудно было догадаться.

— На этом ты и зарабатываешь деньги? — поинтересовался Лорхер.

В тоне Лорхера Крампен уловил пренебрежение, которое разозлило его. Он откинулся на спинку стула, закурил, а затем сказал:

— Если ты думаешь, что все я зарабатываю на этом дерьме, то ты глубоко ошибаешься! — И он показал рукой на уставленный закусками стол.

В этот момент в коридоре залаяла собака, услышав которую Лорхер испуганно оглянулся и, подойдя к двери, плотно закрыл ее.

— Переходи к делу, мы здесь одни, успокоил его Крампен.

— У меня есть одно предложение для смелого и опытного человека, которому я могу доверять, разумеется, за приличное вознаграждение!

— Выкладывай, о чем речь?

— Ровно в два часа у меня назначена встреча с одним человеком на автобусной остановке «Амзельгрунд»! Этот тип хочет остаться неизвестным, сорвав с меня куш в несколько тысяч марок!

— Сколько именно? — спросил Крампен.

Лорхер шумно задышал.

— Открывай все карты, или разговора не будет!

«Сейчас он потребует у меня десять процентов, но я ему более пятисот марок давать не намерен», — решил Лорхер, чувствуя в то же время, что ему нравится цепкая, как и у него самого, хватка Крампена. Сразу видно, что это его сын. Лорхер почувствовал нечто похожее на гордость.

— Десять тысяч, — сказал он.

— Черт возьми! Неужели бывают вести, которые стоят таких денег?

— Бывают и такие! Возможно, что для меня лично это вопрос жизни, ты понимаешь?

— Я уже соображаю. Тип этот хочет остаться инкогнито по двум причинам: либо он отъявленный мошенник, либо он хочет продать действительно что-то очень важное, за что в случае неудачи сам может поплатиться собственной головой.

— Видимо, так оно и есть, — согласился Лорхер. — В первом случае я хочу иметь возможность потребовать деньги обратно и получить их.

— А во втором случае тем более! — выпалил Крампен.

— Почему? Если он мне на самом деле поможет?

— Ты, видно, сильно постарел, — поучающе заметил сын. — Если этот тип сидит на «тепленьком» местечке, он охотно вернет тебе деньги обратно, лишь бы только не потерять этого места, а вместе с ним и голову. Положись в этом деле целиком на меня.

— Ты хочешь припугнуть его, так сказать, загнать в угол?

— Какие некрасивые слова, но они помогают избежать ошибки! Пятьдесят процентов от суммы мне — и все будет в порядке!..

— Это от десяти-то тысяч? Да ты с ума сошел! — выпалил Лорхер.

— И тысячу немедленно — в качестве задатка!

— Если бы и не наше сходство, то сейчас-то я тебя точно признал бы своим сыном, — проговорил Лорхер, поднося свою рюмку к бутылке с коньяком.

Крампен снова наполнил рюмку:

— Но ведь и ты получишь свои пять тысяч обратно. Я ведь тоже не начинающий!

— Что ты имеешь в виду?

— Как ты думаешь, каким образом я зарабатываю десять тысяч в месяц? Не на этом же дерьме! — И он небрежно показал рукой на фотоальбом. — Инна — талантливая девочка и имеет дело с богатыми, преуспевающими господами. Ее дело — провести ночь в мотеле! А там ее с помощью скрытой камеры запечатлят на пленку. Красивые фото гарантируют регулярное поступление писем с банкнотами!