В понедельник утром Коринна приехала в Кизебютель позднее обычного. Приехала она на «гольфе» Дитера и с его же номерным знаком, который вряд ли кто помнил.

Снег покрыл равнину, укутав ослепительно-белым покрывалом коричневые кусты. Домики в селении укрылись белыми нарядными шапками, отчего стали похожи на сказочные.

Фрау Кутчера, экономка Зайдельбаха, расчищала дорожку от снега. Увидев Коринну, она поздоровалась с ней, как обычно.

Доктор уже завтракал. Когда вошла Коринна, он поставил для нее кофе. Себе он заваривал мятный чай, который готовил из собранной и высушенной им самим мяты.

Они сидели у окна, из которого вдова Ерентрайх обычно наблюдала за сельской площадью. Зайдельбах достал из пузатой склянки несколько листиков чая и бросил их в заварник.

— Я сейчас приготовлю вам чай, — предложила Коринна и понесла заварник в кухню. На плите уже кипел чайник. Коринна встряхнула содержимое крошечного пакетика и, достав нож, поддела на его кончик немного белого порошка, а затем высыпала его на листики чая. Фред уверял ее в том, что порошок этот не имеет ни вкуса, ни запаха и абсолютно безвреден, а на человека он действует так, как будто тот впервые в жизни выкурил крепкую сигарету.

Запах свежего кофе смешался с запахом мяты. Коринна налила сквозь ситечко в чашку доктора чай.

— Вам нездоровится, Коринна? — с участием спросил доктор у девушки, отпивая из чашки чай.

— Да… А как вы об этом догадались?

— Вы очень бледны.

Она опустила глаза и сказала, что ночью плохо спала, так как накануне поссорилась с Горицей. Зайдельбах понимающе кивнул и замолчал.

Спустя час Зайдельбах пожаловался на то, что он неважно себя чувствует. Он сильно побледнел, и его то и дело бросало в дрожь. Немного погодя у доктора появился жар. Когда столбик термометра дополз до деления «39», Коринна испугалась: ведь Фред говорил ей, что от этого порошка у человека бывает лишь легкий озноб… А что ей делать, если Зайдельбах разболеется не на шутку?

Тем временем фрау Кутчера уехала в районный центр. Перед отъездом она сварила доктору рис, и Коринна предложила доктору поесть. Но Зайдельбах наотрез отказался от еды и лег в кровать. Скоро жар сменился ознобом. Не на шутку перепуганная, Коринна крутилась возле Зайдельбаха, стараясь как-то помочь ему.

Когда доктор наконец уснул, она безо всякого аппетита поела. Она понимала, что наступило время действовать.

Когда Коринна входила в комнату с кактусами, дверь тихонько заскрипела. Девушка замерла и прислушалась, но все было тихо.

Коринна поставила стул рядом с полкой, на которой стояли кактусы, и повесила на спинку стула шарф, который служил сигналом, что порошок подействовал. Затем она выглянула в окошко: сад лежал в белой нетронутости; ветки кустарника низко наклонились к земле под тяжестью снега. Человек, решивший подойти к дому с задней стороны, наверняка оставит следы на снегу.

Коринна дивилась разнообразию кактусов, некоторые из которых цвели. Любимый цветок доктора стоял на своем обычном месте. Коринна немного помедлила, не решаясь дотронуться до цветочного горшка.

«А что, если никакого микрофильма в нем нет?» — это сомнение привело ее в некоторую растерянность. На какой-то миг ей показалось богохульством добиваться своей преступной цели, опираясь на цитату из Библии.

Она взяла горшок в руки и вынула из него кактус вместе с корнями, растение вынулось довольно легко. А когда она увидела на дне цветочного горшка маленький предмет в форме эллипса, у нее перехватило дыхание, и кровь прилила к лицу. Предмет оказался размером с большой палец. Она мигом вынула его из горшка, в который тут же вложила кактус. На цыпочках Коринна вышла из комнаты и подошла к двери спальни, из- за которой слышалось громкое дыхание спящего Зайдельбаха.

Фред Горица остановил свою машину перед селением и, выйдя из нее, пошел неторопливым шагом, каким обычно прогуливаются прохожие, решившие понаслаждаться первым снегом и красивым зимним пейзажем. Однако он не рассчитывал на столь ветреную погоду, иначе он захватил бы с собой лыжи. Ветер оказался сильным, и Фред то и дело увязал в глубоком снегу. Шел он по дороге, которая проходила позади домов, из окон которых, как ему казалось, за ним наблюдали любопытные хозяева.

Дом, купленный Зайдельбахом, он узнал еще издалека по большому окну комнаты, в которой росли кактусы. Сломав несколько дряхлых штакетин в изгороди, он пролез через образовавшуюся дыру в сад. Посмотрев в окно, он сразу же увидел шарф Коринны, повешенный на спинку стула.

Дверь оказалась незапертой. Горица отворил ее и оглянулся; взгляд его упал на свои отчетливые следы на снегу, которые вели от дыры в изгороди через палисадник прямо к дому. Коринна ожидала его в сенях. Приложив палец к губам, она тут же передала Фреду загадочный эллипс.

Фред с такой осторожностью взял его в руку, как будто это был динамит. Вынув из кармана огарок свечи, предусмотрительно захваченный им из дома, он зажег его. Осторожно он открыл эллипс кончиком перочинного ножа, а затем перевернул и вытряхнул себе на ладонь его содержимое. На его руке лежала крошечная металлическая капсула с откручивающейся крышкой, в которой хранился тоненький рулончик микрофильма. Рулончик Фред осторожно переложил в миниатюрный целлофановый пакетик, а затем, достав из кармана другой, точно такой же рулончик, вложил его в капсулу и завернул крышку. Вложив капсулу в предохранительный эллипс, Фред в течение нескольких секунд подержал его над пламенем свечи, чтобы с него исчезли следы от пальцев.

— Положи его обратно, на свое место, — прошептал он.

Коринна понимающе кивнула. Она знала, о чем сейчас думал Фред: узнав о пропаже прототипов, Зайдельбах, по-видимому, утешался мыслью, что процесс производства является его личной тайной и потому все расчеты и формулы заснял на микрофильм.

Услышав голос доктора, который громко звал Коринну, она махнула Фреду и поспешила к старику, у которого снова поднялась температура. Она пообещала ему приготовить жаропонижающий компресс.

Однако, прежде чем пройти в ванную, Коринна успела положить эллипс с микрофильмом на свое место — на дно цветочного горшка. Только после этого она с облегчением вздохнула. И тут ее охватила радость, какая бывает у человека, добившегося большого успеха: настоящий микрофильм теперь находится в их с Фредом распоряжении, а это означает, что скоро она станет обладательницей чека на один миллион марок!

Горица же тем временем поспешно прошел в помещение, где крестьяне обычно хранят различные хозяйственные инструменты. Ключ, который он достал из кармана, к двери подошел. Разбросав ногой солому, он отыскал люк в подвал, который был заперт. Фред тихо выругался: Коринна, видимо, плохо сняла отпечаток с ключа, и замок никак не открывался.

Вспомнив, что в коридоре он видел ломик, Фред принес его и с его помощью сорвал замок. Подняв крышку люка, он спустился вниз.

К вечеру Зайдельбаху стало лучше: жар спал, по профессор чувствовал сильную слабость. Коринна предложила свою помощь, но он отказался, сославшись на то, что фрау Кутчера вполне справится одна.

Геральд фон Венген был в тот день явно не в духе. Пройдя контрольный пост, он очутился возле лифта высотного дома «ВОМА». Он намеревался поговорить с Линдштедтом, но того якобы не было на месте. Специальным лифтом он поднялся на одиннадцатый этаж. Охранник, прежде чем открыть лифт, заглянул в кабину: он был из новеньких и не знал фон Венгена в лицо.

Фон Венгена принял директор Виндиш, принял настолько приветливо, что даже угостил тем редким сортом виски, который в «Посейдоне» слыл за фирменный напиток, а затем высказал пожелание в ближайшем будущем сотрудничать с отставным генералом более тесно. От такого приема настроение у фон Венгена сразу же стало лучше. Правда, вскоре оно снова испортилось.

— Я имею в виду сотрудничество в операции «Степной барашек», пояснил Виндиш.

Фон Венген кивнул. Он давно ждал возможности, чтобы загладить провал майора Вольнофа успешной операцией.

«Будет до чертиков обидно, если мы не справимся с этим Лорхером. Небось снова придется отчитываться по этому делу самому Линдштедту», — раздраженно подумал он.