Ночь. Рик

— Рик, ты понимаешь меня? — присела я на угол кровати, — лисенок, я хочу снять твой ошейник. Ведь ты хочешь его снять?

Его взгляд начал метаться, меняясь от страха до надежды и, наконец, я поймала зрительный контакт и, боясь его потерять, протянула к нему руку, ладонью верх.

— Давай, я пока просто потрогаю ошейник? Давай? — медленно киваю, провоцируя его на кивок.

— Больно не будет? — звучит его сорванный хриплый голос.

— Нет, конечно, нет, — радуюсь я его реакции, — я пока только потрогаю и посмотрю из какого он материала.

— Не делайте больно, — прошептал он, закрывая веки и судорожно сжимая пальцами одеяло.

— Рики, хороший мальчик, я не обижу, обещаю — подползая к нему ближе в самый угол, где он забился, — сейчас я коснусь шеи, не пугайся, — осторожно, двумя пальцами касаюсь его шеи, вздрагивает, как от удара тока, — шшшшш… сейчас потяну за ошейник немного, это не больно, — подсовываю пальцы под ошейник, щупаю материал. Рик в этот момент замирает, сильнее зажмуривая глаза и почти не дыша.

— Вот так, хороший мой, так, видишь, ничего плохого, — проведя немного по ободку, понимаю, что внутри кожаного обруча металл. Плохо, нужно кусачками брать, да и не с первого раза раскусит. Лишний стресс лису. Но удалять надо.

— Рики, открой глазки, — говорю, убирая пальцы от его шеи. Глаза медленно и не решительно приоткрылись. Снова полные страха. — У тебя в ошейнике металл, мне придется его перекусывать и пока я это делать буду, тебе нужно будет полежать на спинке и не шевелиться, что бы я тебя не порезала. Ты понял, что я от тебя хочу?

Напряженный взгляд в ответ:

— Надо полежать и не двигаться — произносится прочти шепотом.

— Да, лисенок, все правильно, — достаю кусачки, уповая, чтоб они взяли ошейник, показываю их лису, — вот, смотри, ими я буду перекусывать эту гадость на твоей шее.

Снова ужас в глазах при виде инструмента. Вдыхаю, выдыхаю, протягиваю кусачки ближе к рыжику.

— Посмотри, они не страшные, пару минут неудобства, и ты снова сможешь оборачиваться лисом. Ну же, хороший мой, ляг на спинку, — косится, начинает скулить в ответ, но медленно ложится на спину.

— Ай, какой умница! — приговариваю я обадривая. Усаживаясь удобнее. Черт! Темно тут. Нужен свет. — Лекс, где ты там! Посвети мне, держи фонарик, — втюхиваю подошедшему, что странно молчаливому, коту фонарик в зубы. От света Рик дергается.

— Тихо, мой славный, это лишь свет, боли он не причиняет. А сейчас закинь голову повыше и замри, — новый настороженный взгляд, но просьбу выполняет.

— Сейчас оттяну ошейник и буду его перекусывать, может быть неприятно, потерпи, это совсем недолго, — предупреждаю я лиса о действиях, берясь за ошейник.

Лишь стоило мне начать, как начался громкий скулеж, ушки и хвост поджались, но он держался и старался не шевелиться.

— Молодец, ты большой молодец, — успокаиваю его и по миллиметру перекусываю железку, — не больно, ведь не больно, неприятно, но ты справляешься. Еще немного, еще пару укусов, терпим, терпим, — наконец, металл побежден, растягиваю разрез и снимаю ненавистный атрибут с его шеи. Даже глазом моргнуть не успела, как передо мной вместо Рика появляется, большой рыжий лис, отскакивает в угол и поджав одну лапу, оскаливает зубы.

Устало улыбнулась.

— У нас получилось! — оседаю на кровать и наблюдаю, как лис пытается выпутаться из одежды, забавно елозя задними ламами в попытке сбросить штаны, когда ему это удается, то начинается война с рубашкой. Он подпрыгивает, вертится, елозит, а рубашка лишь оделась на голову.

— Тебе помочь? — протягиваю руку, чтобы стянуть мешающую ткань. Но лис замирает, тявк, рык и я опомнится не успела, как мою ладонь прошивают острые иголки зубов под комментарий Лекса:

— А я всегда говорил, что ты — дурында!

Зашипела и отдернула окровавленную руку, пытаюсь пережать укусы первой подвернувшейся тряпицей, коей оказываются штаны. Лишь замотав ладонь, замечаю шок в глазах лисенка. Так, надо успокоить, а то напридумывает, что я его за такое четвертую.

— Рииииик…. Рик, успокойся, я не сержусь, понимаю я, что ты испугался.

— Ты чего сидишь, как статуя? Залечить себя не можешь что ли? Чего кровищей его пугаешь? — снова драгоценный Лекс дает указания.

— Ох, я и забыла про магию! Да, да, сейчас залечу! Рик, смотри, сейчас все заживет, — показываю я руку рыжику, на которой стягивались прокусы.

— Как есть, дурында! — тяжелый вздох кота на заднем плане.

— Сам хорош! Молчаливая инструкция, из которой информацию приходится клещами тянуть! — огрызнулась в ответ.

Внезапно Рик стал менять позу, испугано-печально смотря на меня, он положил голову на кровать между передних лап, но попа при этом торчала вверх с поджатым хвостом. И вот эта композиция тихо поползла ко мне, издавая скулеж и дрожа, пока не уперся носом в мое колено.

— Я не сержусь, поверь, — медленно положила уже здоровую ладонь на голову лиса и тихонько погладила. Он вздрогнул и замер. — Рики, я не буду тебя бить, не бойся, — продолжила я ласкать его по волосам.

Миг и лис снова становится парнем, в той же позе, уперевшись лбом в мое колено и с попой торчком. М-да… зрелище…

— Лисенок, давай я тебе новые брюки сейчас дам? — спрашиваю, продолжая медленно перебирать рыжие пряди пальцами. Какие у него мягкие волосы…

— Я заслуживаю наказания, — слышится шепот, — Госпожа Люция выпорола бы меня у столба во дворе прилюдно…

— Рик, я не твоя госпожа, на тебе нет больше ошейника, ты больше не раб, с сегодняшнего дня ты свободен, слышишь, СВО-БО-ДЕН, — пытаюсь донести до него изменения в его жизни, — не будет больше Люции, не будет плохого прошлого, мы постараемся найти твою семью и перенесем их сюда, вы построите дома и будете спокойно жить, не опасаясь, что вас поймают в рабство.

Рик начал сворачиваться в калачик, прижав к груди колени и уткнувшись в них.

— Лисенок, все наладится, тем, что было, тебя никто не попрекнет, — пристраиваюсь на кровати со стороны его спины и укрываю его одеялом, не до брюк сейчас. Протягиваю руку, чтобы его снова погладить и слышу тихий плачь. Вот и хорошо, прорвало все же.

— Плачь, пусть со слезами уйдет все плохое, — обнимаю и прижимаю его к себе. Он снова замирает на миг, потом резко разворачивается и прижимается сам, судорожно удерживая меня за блузу, и продолжая всхлипывать, уткнувшись в мою грудь.

Не знаю, сколько времени прошло, пока обессиленный лисенок не заснул, все так же прижимаясь. Но первый контакт налажен, главное не пугать его, хотя бы первое время, и желательно занять работой. А сейчас спать. Об остальном я подумаю утром.