Кутерьма, неожиданности и наставления

Вернувшись, я позвала мальчиков в дом, обсудить, что произошло за вечер и решить, что делать завтра. Но первым я решила выполнить обещание и снять ошейники. Переступив порог, я услышала уже привычное ворчание Лекса:

— Наконец-то вернулась, дурында! А то твоему лису тут поплохело!

Иду к Рику, по дороге к кровати, ловлю кота и целую в макушку. Вот и все, 5 минут тишины гарантированно, котик в шоке, молча хлопает глазами.

Сажусь к лису, который свернулся клубочком, обнимаю его крепко:

— Я тебя не бросила, я тут, успокойся, лисенок мой, — он прижался и ткнулся носом в шею. Спустя пару минут я попросила:

— Отпустишь меня ненадолго, обещаю, из дома не выйду, я до стола и снова обратно, хорошо? — долгий взгляд и кивок в ответ.

Порылась в сумке и достала кусачки.

— Ребята, решайте, кто первый ложится на стол, — заявила я ошарашенным мордашкам, щелкая кусачками, — ну, чего замерли? Я же обещала вам, — улыбнулась ободряюще.

Замирая и робко, на стол первым полез Крис, лег на спину и замер.

— Пару минуток потерпи и будешь свободен, — с улыбкой приласкала его по волосам, — Голову выше, мой хороший.

Экзекуцию белоухий выдержал, почти не скуля, но с прижатыми ушками и с широко распахнутыми глазами, сжав кулаки. Сняв с него железку, поцеловала в лоб.

— Ты умничка! Эл, теперь ты.

Элестель старался держаться более твердо, но замирающее дыхание и плотно прижатые уши выдавали и его страх.

— Вот и все, — целуя и его в лоб, снимаю ненавистный атрибут с его шеи. А когда обернулась на Криса, то там уже сидел огромный белый песец.

— Ты такой красивый, Криси, — восхитилась я, потрепав я его за ушками.

Оглядела довольные мордашки ребят, вернулась к Рику, сев на кровати, облокотившись удобнее о ее спинку, положила морду лиса на свои колени и ласково гладила за ушками.

— Как прошло у вас? Удалось предупредить рабов? Во сколько их можно забирать завтра?

— Мы предупредили тех, кого знаем сами, но они не особо верят, что они кому-то нужны. А забирать лучше с самого утра, пока многие постояльцы спят и они все в рабской комнате, — рассказал эльфик.

— Ты лучше расскажи сама, что там с принцем? И почему тут ты металась вся в крови? — вставил свои пять копеек отмерший кот.

Я вздохнула и приступила к краткому рассказу о моих вечерних приключениях.

— Так что я теперь государственный преступник, саму советницу королевы уничтожила, — усмехнулась грустно, завершая рассказ, — но это лишь начало, завтра украду принца! И ты, Лекс, пойдешь со мной в качестве домашнего питомца.

— Что? Это я!? Я!? Питомец? — вопил оскорбленный кот.

— Ну, не хочешь питомцем, тогда только меховым воротником, выбирай, — добила я усатого.

— Так меня еще никто не оскорблял! — шипел злющий кот.

— Все бывает в первый раз, — пожала плечами я, — ребятки сообразите ужин, а потом спать, завтра будет жутко тяжелый день, — попросила мальчиков, прикрыв глаза.

Но ужин отложился, так как через пару минут кто-то стал лупить в дверь, чуть не снеся ее с петель.

— Входите уж, открыто! — крикнула я кому-то очень буйному, желая уши ему оборвать.

И в дом ураганом влетел, тот черноухий волчонок, плюхнулся перед моей кроватью на колени и затараторил:

— Там! Там! — махал он хаотично руками, — спасите, помогите!

— М-да… Покой нам только снится… Ребята, готовьте ужин и присмотрите за Риком, пойду, посмотрю, что ТАМ стряслось, — поцеловав лиса в лоб, обернулась к черноухому, — ну, веди давай, показывай, что у тебя случилось.

Он вскочил и вылетел из дома, вздохнула и поторопилась за ним. Привел меня он в домик Ольги, а там… Когда только Оля успела… На простынях ее кровати лежал паренек, волчонок и тоже черноухий, но на нем не было живого места. Синяки, порезы, ожоги покрывали почти все его тело. В голове всплыли слова "забыл, как твой брат отрабатывал за твой отказ?" Скрипнула зубами и захотелось оживить советницу, чтобы вот все это с ней самой сделать. Теперь у меня уже не стало ни капли сожаления, что я ее уничтожила.

— Все вышли вон, кроме Ольги и его брата. Быстро! — рявкнула я на толпу зевак, что стояла вокруг кровати в гробовой тишине.

— А ты малыш, не смей умирать и не думай даже! — обратилась я к раненному.

— Как его зовут? — спросила я его брата.

— Вик, — ответил он глухо.

— О! Вик! Почти тезка — успокаивающе я заговорила с ним, хотя не была уверена, что сейчас он меня слышит, парень весь горел, — Я — Ника, так у нас зовут богиню победы, а ты Вик, от слова Виктор — победитель. Значит, победишь, слышишь меня — победишь, малыш!

Бормоча ему все это, рану за раной, заживляла его травмы.

— Ольга, бери таз с водой и тряпку, обтирай его, там, где я уберу раны, сбрасывай жар, — девушка тут же метнулась за водой.

Поверхностные раны заживить удалось в течение получаса. Затем я положила руку на его промежность, прося магию заживить не только близкие разрывы, но и подлечить все органы изнутри. Нити белого света проскользнули в мальчика, я почувствовала, что магия тянула мои силы все больше и больше, в один момент его тело вспыхнуло белым свечением и резко потухло, исчезли и нити, что шли от моей ладони к нему. Получилось, тело исцелить получилось, но что будет с душой? Еще один Рик?

— Оль, побудь с ним до утра, мне нужно к Рику вернуться, я ему обещала. А ты вроде медсестра у нас, справишься с жаром то, — медленно вставая с кровати, дала наставление и, шатаясь от потери сил, побрела в свой домик.

— Госпожа, что случилось? — кинулись меня поддерживать с обеих сторон мои мальчики. Улыбнулась им успокаивающе, — со мной все хорошо, мне просто пришлось достать еще одного из-за грани.

Села я к Рику и обняла крепче, думая, что же будет завтра с волчонком, с принцем…. глаза слипались и сил поесть не осталось, только и успела сказать:

— Поужинайте без меня, обязательно… — и я провалилась в сон.

Просыпалась я от того, что мне было очень жарко. Открываю глаза, оглядываюсь и офигиваю. Слева от меня лежит Рик уже в человеческом облике, а справа маячит чья-то черная макушка с черными ушами. Причем им обоим, похоже, тоже жарко и они светили голыми попами в потолок. М-да… что-то народонаселения в моей кровати много, ладно лисенок, а Вик как тут очутился? Я же Оле его оставила… И тут слышу сдавленный смешок, ну, конечно, Лекс сидит и давится смехом.

— Чего хохочешь? — шепчу я, — как этот тут очутился?

— Ты якорь им, они будут приходить к тебе. Во время стресса у них звериная сущность преобладает над человеческой и их тенет к тому, с кем они ощущают защищенность, — выдал котище все еще подхихикивая.

— То есть? Ты хочешь сказать, что скоро в моей кровати прибавится народа? — моя челюсть падает на пол и застревает там.

— Да, до тех пор пока они не найдут свои пары, — отвечает наглая морда.

— Ясин, гад! Предупреждать надо! — шиплю я в потолок, грозя кулаком.

— И чтобы ты сделала, зная заранее? — интересуется котище, — бросила бы их умирать?

— Нет… — вздохнула я, кладя ладони на макушки парней, ласково перебирая волосы, от чего они проснулись и две пары глаз заглядывали в самую душу с тревогой, — Доброе утро, спящие красавцы. Подымаем попки, одеваемся, умываемся и идем есть!

Лекс прав… Даже зная, что стану наседкой с цыплятами, это не остановило бы меня от спасения их жизней…

Слезая с кровати, я чуть не навернулась о чьи-то ноги, огляделась, ба! Да тут и братец на полу пристроился!

— Вставай! — трясу его за плечо, — тебя то звать как?

Он испуганно взвивается спросонья.

— Да тише ты! Как тебя звать?

— Рой, Госпожа.

— Рой, иди умываться и будешь есть с нами. Я на пять минут на улицу и вернусь.

Мне нужен был свежий воздух, собрать мысли в кучку… Нет, я понимала, что я буду за них всех отвечать, но вот такая реакция спасенных от смерти… Интересно… а эльфы… эти тоже будут так зависимы? Надо узнать, они вроде менее эмоциональны. Черт! Как все всё-таки сложно… Таааак, Ника, прекращай глупить! Сидишь тут, себя жалеешь, а что собственно произошло? В лисе и волчонке проснулась потребность в ласке и защите. Проснулась она ведь не на ровном месте, а после все ужаса что пережили, тебе, что жаль куска кровати и ласкового слова? Нет, не жаль. Так что хватит киснуть, пока ты тут время теряешь, принца подвергают насилию. Ну и кому хуже? Возьми себя в руки уже!