- А ты что здесь делаешь? - сквозь зубы процедил он.

- В своё время именно я рекомендовал тебя Камилле как любителя древностей и спутника для экспедиции. Если ты доставляешь ей неудобства, я чувствую себя обязанным это пресечь.

- Что ж, тогда давай поговорим с тобой, - с нажимом произнёс взбешённый поэт.

- Непременно. Только не здесь.

- В таком случае выйдем.

Канцлер сделал приглашающий жест в сторону двери.

- Только после вас.

«Дом на холме», 32 г. э. Леам-беат-Шааса

- Кстати, - задумчиво произнесла девушка, - я так и не знаю, что тогда между вами произошло. Вы?..

- Мы вместе пообедали, - с лёгкой улыбкой ответил Ламберт.

- И всё? - она была явно удивлена.

- Ну не драться же нам было, верно?

- Конечно, нет, просто мы дважды ещё виделись с Маркусом после этого, и ты себе не представляешь, какие гадости он про тебя говорил...

- Отчего же, - равнодушно отозвался Канцлер, - вполне представляю. Например, что я ублюдок, прижитый моей шлюхой-матерью от её любовника-авантюриста, с которым она сбежала после смерти мужа-солдафона, слюнтяй, не способный к военной службе, никудышный маг, мужеложец и кастрат, трус и неудачник, об которого весь двор кесаря вытирает ноги, не способный даже...

Она зажала ему рот рукой.

- Ты в парке за кустами прятался? Или жучок на меня повесил?

Он осторожно развернул её руку и поцеловал в чашечку ладони.

- В этом не было необходимости. Стандартный набор обвинений.

- Так вот он говорил, и с каждой секундой я презирала и ненавидела его всё больше. И невольно сравнивала с тобой...- её быстрые пальцы запутались в сложном узле его шейного платка. - Ты бы никогда не опустился до подобной мерзости... ты самый благородный, самый умный, самый мужественный человек, которого я когда-либо знала... - справившись с платком, пальцы принялись за пуговицу воротника, спускаясь вниз и расстёгивая вторую, третью... Камилла с удовлетворением отметила, что всегда бледные тонкие губы Канцлера ярко заалели. - И ты всегда был рядом, не пытаясь подчинить меня себе или заполучить в свою собственность. Ты не приписывал мне достоинств, которыми я не обладала, ты знал меня лучше меня самой... и никогда ничего не требовал. И я, наконец, осознала, что...

Её рука скользнула за отворот рубашки. Грудь у Канцлера оказалась гладкой, без единого волоска, и очень твёрдой. Камилла почувствовала, как бешено заколотилось сердце у неё под ладонью.

На одно короткое мгновение барону отчаянно захотелось подхватить её на руки и отнести в спальню. Но часть сознания Ламберта, всегда остававшаяся глухой к сентиментальным переживаниям, услужливо нарисовала перед его внутренним взором звено боевых магов, вскидывающих руки в синхронном заученном движении. Канцлер издал звук, больше всего похожий на глухое рычание, и с видимым усилием отстранился, сделав несколько неверных шагов к окну, прижался к витражному стеклу лбом и крепко сжатыми кулаками. Дышал он тяжело и неровно.

Камилла непонимающе уставилась на так странно ведущего себя мужчину.

- Канцлер, изволь объясниться.

- Мне не следовало позволять тебе приезжать сюда.

- Но ты нуждался во мне.

- Да, - ответил он, всё ещё прижимаясь к стеклу.

- В чём дело?

Он повернул к ней лицо - мертвенно бледное, но уже спокойное.

- Годами я мечтал сделать тебя хозяйкой не только моего сердца, но и моего дома, видеть тебя матерью моих детей и исполнять любую твою прихоть. По иронии судьбы, - он криво усмехнулся, - дождаться взаимности мне пришлось как раз тогда, когда я перестал быть подходящей партией.

Она вопросительно подняла бровь.

- Что ты несёшь?

- Тебе лучше держаться от меня подальше, - глухо произнёс он.

Великолепная акустика музыкальной залы весело разнесла звонкий звук пощёчины.

Барон фон Штосс удивлённо прикоснулся к своей щеке.

- Больно!

- Очень на это надеюсь! - с хищной улыбкой ответила ведьма со сверкающими от ярости изумрудами вместо глаз, в которую неожиданно превратилась его гостья.

- То есть ты потратил годы на то, чтобы меня соблазнить, а теперь предлагаешь держаться от тебя подальше?

- Я тебя соблазнять ещё не начинал...

Вторая пощёчина оказалась сильнее предыдущей, и Канцлер несколько секунд так и простоял с закрытыми глазами, заново восстанавливая дыхание вместе с самообладанием, предоставив Камилле любоваться его профилем, на котором проступил след её ладони.

- У тебя есть основания сердиться на меня, - медленно произнёс он. - И прекрати, наконец, меня бить! - на этот раз он поймал её руку, сначала одну, а потом и другую, в воздухе.

Девушка молча пыталась вырваться, прекрасно понимая тщетность своих попыток, но не в состоянии от них отказаться.

- Бездушная сволочь! На что я рассчитывала?! Чем я лучше бедняжки Наины? Ты заставляешь сначала поверить в сказку, а потом...

- Прекрати истерику и выслушай меня.

Камилла замолчала и зло уставилась на него.

- Против меня начали войну. Пока не знаю кто, но он, или они, знают обо мне и технологии некромантов достаточно, чтобы отключить сигнальные контуры и подобраться едва ли ни к самому дому. Возможно, это не предел их возможностей.

Его чистый лоб пересекла напряжённая вертикальная морщинка.

- Если им станет известно, что ты для меня значишь... Если ты попадёшь в руки моих врагов, каково тебе будет видеть меня их марионеткой? Что ж, возможно, эти стены и смогут защитить тебя. И мой дом вместо твоего замка станет твоей тюрьмой. Разве могу я желать такой судьбы тебе, ставящей свободу превыше всего на свете?

- Уже не превыше, - тихо отозвалась она, и мужчина освободил её руки.- Если ты будешь со мной, я согласна больше никогда не выходить отсюда.

Он покачал головой.

- Но я не буду. Я не могу оставить всё это так, как загнанный зверь ждать решения своей участи... скоро я должен буду уехать. И, вероятно, надолго.

- На сколько?

Он отвёл глаза.

- Я не знаю. Месяцы... может, годы.

Она побледнела.

- Но ты ведь вернёшься?

- Я сделаю всё от меня зависящее, - он всё ещё не смотрел на неё.

- Канцлер, ты же понимаешь, что этого недостаточно, - в её голосе отчётливо зазвучали металлические нотки, так хорошо знакомые членам сената, но с ним она впервые говорила подобным тоном.

Ламберт вопросительно поднял бровь.

- Как я буду ждать тебя, если ты даже не пообещаешь вернуться?

- У меня нет права просить тебя об этом, - тихо заметил он.

Она резко вскинула голову.

- Мне двадцать пять лет, я красива, умна и образована, и до сих пор не только не замужем, но ни разу ещё не построила романтичных отношений серьёзнее лёгкого флирта. Благодаря тебе. И если ты...

- Я не привык давать обещания, когда не уверен, что смогу сдержать их.

- Что ж, - её глаза подозрительно сузились, - тогда я тебе кое-что пообещаю. По возвращении в столицу я поинтересуюсь у начальника тайной полиции, что делал легион в Венеде и куда подевались пленные маги, а ещё...

- Ты этого не сделаешь! - резко оборвал её Канцлер.

- Можешь не сомневаться, что сделаю!

- Тебе непременно надо влезть в неприятности?

- О, прикрытие я какое-нибудь придумаю. Заведу роман...

- Это, конечно, твоё право, но оставь венедских магов в покое. Я не позволю тебе впутаться в эту историю.

- Интересно как? - ехидно сощурилась Камилла. - Тебя ведь здесь не будет.

- Я... попросил Салема позаботиться о тебе во время моего отсутствия.

Камилла рассмеялась.

- Ты серьёзно считаешь, что этот сопляк сможет меня контролировать? Право же, Канцлер, это несерьёзно.

Вздохнув, Ламберт устало потёр глаза. При виде этого жеста у Камиллы болезненно сжалось сердце, но опыт в ведении переговоров научил её скрывать подобные слабости.

- Камилла, чего ты хочешь от меня?

- Дай слово, что вернёшься целым и невредимым. И я буду сидеть тише воды ниже травы.

С минуту он молча рассматривал её, потом повернулся и бросил через плечо:

- Иди за мной.

Канцлер привёл её в свой кабинет. Здесь висел его великолепно выполненный герб. Под ним помещалась шпага. Ламберт снял её со стены и показал девушке.

- Это церемониальная шпага фон Штосс. Была вручена Ульрику фон Штосс, основателю рода, кесарем Вальмаром. Передаётся из поколения в поколение носителю титула.