ГЛАВА 39

Ещё до рассвета Лерой и Ахига Вэй, вооружённые арбалетами, вошли в сарай и подошли к вольеру с арестованным. Зигфрид мельком посмотрел на них и отвёл взгляд. Никаких журналов он сейчас не читал, и его напускное добродушие, как впрочем, и выглядывающая порой разящая ненависть, исчезли. Мышцы лица его были какими-то обмякшими, словно он разом отпустил все маски, которые менял на протяжении своей жизни.

— Сегодня? — спросил он, не глядя на охотников.

— Да. Выдвигаемся сейчас, — ответил Лерой.

— Вы меня свяжете? Опутаете псевдосетью и потащите?

— Зависит от тебя. Ты можешь пойти сам и сохранить остатки достоинства, если сделаешь кое-что.

Зигфрид посмотрел на Лероя и слабо улыбнулся:

— А из тебя получился бы неплохой торговец, знаешь?

— Знаю. Я всю жизнь продаю тварей.

— Так чего ты от меня хочешь, охотник Обен, за то, чтобы я смог сохранить своё достоинство при казни?

Лерой достал денежный амулет Зигфрида. Тот понимающе усмехнулся.

— Ты должен вернуть кое-что, украденное у нас, — сказал Лерой.

— Только это? У меня денег намного больше, — ответил Зигфрид, испытующе глядя на короля.

— Только это, — твёрдо ответил Лерой.

Зигфрид взял свой денежник, активировал его и задумался.

— Прошу тебя позаботиться о моём двоюродном брате, — сказал он, — Я рад, что он выжил, несмотря ни на что.

Лерой не стал напоминать ему, что его брат только случайно избежал смерти после нескольких мучительных лет в темнице, на которую обрёк его Зигфрид.

— Мы и без твоей просьбы решили позаботиться о нём, и моя жена уже проектирует для него красивый светлый дом.

— Я переведу вам все свои деньги, — мимолётно улыбнувшись, сказал Зигфрид, — Заботьтесь о нём и дальше.

После этого он вывел на амулете цифры для перевода всей суммы, которая у него там значилась, в казну королевства долины Гофер, и отбросил более не нужный денежник в сторону.

— Вот и всё, — выдохнул он.

Ахига отпер замок, запирающий клетку, и, сурово глядя на Дадиани, открыл дверь. Охотники проводили осужденного к мириаподу, усадили его на переднее сиденье, а сами сели за его спиной, не выпуская из рук арбалетов. Сбежать по пути к пустоши Зигфрид не пытался.

Когда мириапод стал приближаться к перекрёстку с дорогой между странами, Лерой неожиданно увидел, что на площадке, на которой раньше собирались клиенты для платного сафари, собрались какие-то люди.

— Кто там ещё? — напрягся король, — Отец не мог никого прислать сегодня.

Охотники покрепче сжали арбалеты в руках и стали медленно приближаться к перекрёстку. Вскоре Лерой с удивлением узнал королей Синистры и Дестры, с двумя гвардейцами каждого, а также знакомого журналиста газеты "Пополо" с магом иллюзий.

Лерой слез с мириапода, тихо сказав Дадиани, чтобы он не двигался, а Ахиге показал жестом не спускать с осужденного прицела.

Он подошёл к ожидавшим, немного склонил голову перед монархами и спросил:

— Чем обязан визиту, Ваши Величества?

— Твой отец сказал, что тут сегодня ожидается охота, — прищурившись, улыбнулся король Синистры, — Вот мы и решили поприсутствовать. Поохотиться, то есть.

Лерой перевёл взгляд на короля Никиаса.

— Казнь. Склад, — пояснил тот коротко и серьёзно.

Лерой задумался. Не похоже было на то, что они собираются отнять Зигфрида. Силы для этого были слишком малы, а риск для монарших жизней велик — два умелых охотника просто так бы не отступили.

— Хорошо, — сказал он, приняв решение, — Тогда слушайте внимательно инструкцию поведения на охоте в пустоши Бисти…

Сегодня Лерой не стал бродить по пустоши. И конвоировать Дадиани неудобно, и таскать за собой всех сопровождающих не хотелось. Уснуть во время ожидания открытия портала они ему всё равно не дадут. Поэтому все расположились на площадке между столбами примерно в центре пустоши. Сначала короли соседствующих стран, наученные Лероем, прислушивались к ощущениям, и Никиасу даже один раз почудился сквознячок, но потом они расслабились и заговорили о посторонних вещах. Лерой видел, что королям нравится общество друг друга и его самого. Наверное, им приятно было находиться в компании людей, которые равны тебе по статусу и которые могут полностью тебя понять. Лерой их понимал, но сам он больше чувствовал себя "своим" с Ахигой. "Я всё-таки, прежде всего, охотник, а к статусу монарха ещё не привык по-настоящему. И неизвестно, привыкну ли когда-нибудь…", подумал он, при этом привычно внимая своим обычным ощущениям в бистинской пустоши. Журналист с магом иллюзий отошли в сторонку и тоже тихо общались между собой. Впрочем, журналист периодически доставал блокнот и что-то записывал туда, очевидно, как и Лерой, не забывая о цели своего нахождения тут.

На Зигфрида Дадиани никто не обращал внимания, или, во всяком случае, никто с ним не общался. Лишь маг иллюзий в начале сделал визуализацию того, как он пришёл под конвоем охотников. Собственно, Зигфрид и сам не искал чьего-либо внимания, и, что называется, "ушёл в себя", сидя на камне, куда его усадили охотники. Тем не менее, Ахига Вэй бдительно оставался у него за спиной.

Через некоторое короли проголодались и достали из сумок еду, которую положили рядом на один камень. Лерой тоже добавил на этот камень свои продукты, а часть их отдал Дадиани вместе с фляжкой, наполненной водой.

— Фляжку оставь себе. Возможно, она тебе пригодится в другом мире, — разрешил он.

Дадиани не ответил, но, сделав пару глотков, немного дрожащими руками сунул фляжку к себе за пояс. Есть он ничего не стал. Лерой сменил Вэя за спиной осужденного, дав другу возможность перекусить.

Пустошь не стала мучить ожиданием высоких присутствующих лиц и осужденного — портал открылся около полудня.

— Встали, бегом! — скомандовал Лерой, ощутив знакомый сквозняк.

Он первым прибежал к нужному месту, которое, по счастью, оказалось не слишком далеко. Следом прибежал Ахига, таща за шиворот заплетающего ногами Дадиани. Лерой быстро показал королям с гвардейцами и журналистам, где им остановиться. Потом он одной рукой взял Зигфрида за плечо, во вторую руку взял кинжал, остриё которого держал возле тела осужденного, и подвёл его к мареву готовящегося полноценно открыться портала.

— Быстрее войдёшь — больше шансов убежать от твари, которая сейчас появится, — сказал он Зигфриду.

Тот как-то растерянно посмотрел на Лероя и сделал шаг против усиливающегося ветра. Было видно, как тяжело даются ему эти шаги, как приходится напрягать всю силу воли, чтобы продолжить движение навстречу своей вероятной смерти. Когда он почти касался грудью трепещущего проёма, Лерой сунул ему в руку свой кинжал.

— Иди.

Зигфрид Дадиани с каким-то отчаянием на лице сделал последний шаг и скрылся в портале. Едва колыхнувшись, марево портала по-прежнему изображало прозрачность и сквозь него были видны столбы пустоши, но казнённый из видимости исчез.

Лерой быстро отбежал назад и вскочил на покатое подножие одного из столбов пустоши. Он ещё только поднимал арбалет вверх, когда проём портала окрасился тёмным и из него раздался хорошо знакомый Лерою отвратительный скрежет — это складывался и вновь вытягивался позвоночник снюся. Тварь, как обычно, вплыла в пустошь на клубах чёрного тумана, сверкая тремя рубиновыми глазами.

— Не стрелять! — крикнул король до того, как успевший щёлкнуть предохранителем арбалета Ахига нажал на спусковой крючок.

Лерой быстро взглянул на часы и попытался сообразить, что ему делать. С одной стороны, он давно намеревался попробовать воплотить идею Лоры и поймать снюся живьём. С другой стороны — сегодня тут были другие люди, а главное, короли Синистры и Дестры, и измотать монстра бегом по освещённым солнцем местам пустоши было чревато страшными последствиями для них.

Между тем снюсь обрадованно направился к ближайшему к нему человеку, которым был Лерой, на ходу вытягивая к нему свои туманные щупальца. Лерой стал пятиться от него в сторону, по прежнему пока находясь на возвышении. Снюсь максимально вытянул свой позвоночник и его глаза сверкали почти напротив глаз Лероя. "Глаза…", подумал Лерой, "А что, если…"

Не раздумывая больше ни мгновения, Лерой сунул руку в карман и открыл заученным движением пакетик с перцем. Он метнул жгучее облако прямо в красный треугольник, образуемый глазами твари. Монстр резко остановился, собрал позвоночник вниз и взметнул почти весь свой чёрный туман к голове, окутав её очень плотным облаком. Настолько плотным, что его позвоночник стал чётко видимым прутом, стоявшим на небольшой подушке из остатков тумана.