Это был Джо Кокер с песней «You are so beautiful». Стайлс в наслаждении прикрыл глаза, узнавая любимую мелодию. Эйприл хотела что-то сказать, но решила не разрушать эту атмосферу, наполненную удивительным голосом певца. Гарри улыбался и вслушивался в каждое слово, в то время как девушка на другом конце телефона мечтательно прикрыла глаза.

- Ты так прекрасна для меня… - тихо промурлыкал он, подпевая.

Сердце Эйприл наполнилось теплом, когда она услышала его голос. Ей хотелось, чтобы он сейчас же оказался рядом, окутывая комнату своим крепким парфюмом и прожигая её уверенным взглядом. Она могла только мечтать о его сильных руках вокруг её хрупкой талии и о его губах напротив её губ. Они слушали эту старую романтичную песню и прерывистое дыхание друг друга, погрузившись друг в друга и в эту атмосферу. Их разделяли города и страны, но одна мелодия стала невидимой нитью для двух совершенно разных людей.

Когда музыка прекратилась, с губ Эйприл слетел разочарованный вздох. Она не хотела, чтобы этот момент заканчивался так быстро.

- Эта песня из твоего плейлиста? – после недолгого молчания спросил Гарри.

- Да.

- Под неё я влюбился.

Дей широко распахнула глаза. Он влюблялся? Это невозможно. Нет. Кто угодно, но не Гарри.

И тогда перед её глазами нарисовался образ маленькой девочки, которую Стайлс любил больше жизни. Она вдруг решила, что пора уже спросить у него то, что тревожит её с первого дня.

- Это была… мама Грейси?

Этот вопрос не застал Гарри врасплох, он давно ждал, когда Эйприл спросит. Поэтому вместо того, чтобы разозлиться, Стайлс лишь усмехнулся.

- Нет, - он покачал головой, устраиваясь в кресле удобнее и вертя в руках ножку бокала с недопитым вином. Он сделал глоток и прикрыл глаза в наслаждении. – Это было на выпускном, как у всех. А мать Грейс я никогда не любил.

Эйприл прикусила губу, подбирая слова.

- Но как так вышло, что…

- Что у нас появилась Грейси? – просто спросил он. – Тебе правда это интересно? Ты ведь беззаботная Эйприл, забыла?

- Я хочу знать, - честно ответила она и легла на спину, испепеляя взглядом потолок. – Расскажи. Мне всё о тебе интересно.

- Я был как ты, - он вдруг выпалил, заставив девушку принять сидячее положение. – Всё, что меня интересовало – выпивка, тусовки, девочки. Я был тем ещё говнюком в школе, ну, знаешь, задирал ботанов и слабаков, был капитаном школьной сборной, черлидерши на меня вешались. Родители жили не бедно, и проблем с поступлением в универ у меня не возникло. Делал все, как они скажут, лишь бы не трогали и не мешали развлекаться. Никого не напоминает? - он хмыкнул. Эйприл была поражена: до этой минуты она была уверена, что Гарри всегда был супер-правильным парнем, с детства прокладывая себе путь к таким вершинам. - Там я и познакомился с Оливией. На тот момент я уже жил в Лондоне. Мы были кем-то вроде самой красивой пары универа, но я не мог сказать, что она мне нравилась или я её любил. Она мне просто подходила. Оливия приехала учиться из Шотландии, любила зависать со мной в ночных клубах и мечтала о карьере модели. Банально, как по мне.

- Стой, Гарри, а на кого ты учился? - вдруг спросила Эйприл.

- Сначала архитектурный, а потом экономический факультет, - Стайлс самодовольно усмехнулся.

- И вы были одногруппниками?

- Да, когда учился на архитектора.

- Она влюбилась в тебя?

- Нет, я думаю, мы просто развлекались, - ответил он без капли сожаления. – Она пришла на вечеринку в честь моего двадцать третьего дня рождения в слезах и сказала, что беременна.

Гарри замолчал. Вероятно, вспоминать это ему было гораздо тяжелее, чем свои университетские годы. Эйприл поймала себя на мысли о том, что если бы она была рядом, то ободряюще взяла бы его за руку.

- Как я уже сказал, я был редкостным мудаком, - он сглотнул, собираясь с мыслями. Но это не значило, что ему было больно говорить о том, как неожиданно беременность нелюбимой девушки свалилась ему на голову. Гарри боялся реакции Эйприл на его дальнейшие слова. – Я её бросил. Наплёл что-то о том, что ребёнок не от меня и уехал доучиваться в Штаты.

Сердце Дей пропустило удар. Какой бы легкомысленной не была Эйприл, она всегда боялась, что это когда-то случится с ней. Гарри Стайлс был одним из тех мудаков, которых, как правило, девушки сторонились.

Мысль о том, что изначально он не принял Грейси, привела её в ужас. Гарри повёл себя как трус. Оставил свою беременную девушку и сбежал. Она так хотела его ненавидеть, но это был не конец истории.

- Полтора года я не получал от неё никаких новостей. Это был мой первый день в Лондоне после приезда, я разбирал свои вещи и спешил на собеседование, когда в дверь позвонили. Это была Оливия. Оливия с Грейси на руках.

Гарри прикусил губу и вылил остатки вина в бокал. Ему срочно нужна сигарета.

- Я сразу узнал эти зелёные глаза. Они были такими же, как у меня. Она улыбнулась и потянула ко мне свои маленькие ручки. Я впал в ступор, а девушка передо мной просто покачала головой и протянула мне ребёнка, словно Грейси была каким-то подарком. Ну, знаешь, тем подарком, которые остаются у тебя после бывших, и ты спешишь избавиться от них. Пока я находился в шоке, она начала что-то говорить об опекунстве, которое оформлено на меня, о мести и было что-то ещё. Последнее, что она сказала перед тем как уйти – она не готова стать матерью и собирается заключать договор с шотландским модельным агентством, а отцовство выбьет из меня всё дерьмо.

- Она просто отдала ребёнка и сбежала?

- Да, - глухо ответил Гарри. – Я пытался остановить её, но на моих руках была маленькая девочка, а в её глазах было столько боли, словно она всё понимала. Я пытался найти Оливию, но она оборвала все контакты. Первые полгода были безумными. Грейси была полностью на моей маме, пока я ездил в Уэльс, чтобы найти её, потом в Нью-Йорк, чтобы сдать выпускные экзамены, пока безбожно надирался, не в силах смириться с происходящим. Однажды во мне что-то щёлкнуло и я поехал домой. Я так боялся, что она не примет меня, что заплачет или испугается. Но как только я вошёл в комнату, её глаза загорелись какими-то непонятными мне эмоциями. Грейси подбежала ко мне и обвила мою шею своими маленькими ручками. Когда она сказала «папа», мой мир уже перестал быть прежним.

Эйприл быстро заморгала, пытаясь отогнать слёзы. Ей не было жаль Гарри. Но это действительно трогательная история.

- И ты остался с ней?

- Сначала я уехал в Лондон, принял приглашение на работу, которое очень долго откладывал, потому что не хотел стабильности. Снял квартиру и забрал Грейси к себе. Бесконечные няни, плач по ночам, учиться говорить, читать по слогам, готовить это противное пюре, кататься на велосипеде, работа сутками, повышение, выгодная сделка, детский сад, новая квартира, новая должность – и вот они мы сейчас. Я был редкостным мудаком, И всё, чего я добился – благодаря Грейси. Возможно, мне хотелось загладить свою вину перед ней, показать, что я могу быть хорошим отцом. Я так благодарен Оливии за неё. Грейси – вся моя жизнь.

Гарри выдохнул. Ему, определённо, стало легче, в то время как Эйприл с улыбкой прожигала потолок взглядом. Он открылся ей. Самый ледяной айсберг дал трещину, и она была тому причиной. Дей стала гораздо ближе к нему, и это впервые не казалось таким пугающим.

- Спасибо, Гарри, - прошептала она, пряча улыбку.

Мужчина широко распахнул глаза. Он был почти уверен, что Эйприл возненавидит его.

- Но… за что?

- За то, что открылся мне.

Никто из них не мог вымолвить и слова. Это было интимнее секса, глубже любых прикосновений и приятнее любых ласк. Они не чувствовали себя опустошёнными, потому что каждый отдал частичку себя друг другу, наполняя себя до краёв. Совершенно новое, неизвестное прежде чувство поселилось в душе Эйприл, а Гарри… ему просто было хорошо.

Они болтали ещё какое-то время, обмениваясь воспоминаниями и любимой музыкой, когда Стайлс устало зевнул.

- С ума сойти, уже три часа ночи, - спохватилась Дей.

- У меня четыре утра.

- Между нами разница в один час?

- И в двенадцать лет.

Эйприл прикусила губу, уставившись на свои руки. Гарри просто пожелал ей спокойной ночи и повесил трубку, так, словно это не он поделился с ней самым сокровенным и не он разговаривал всю ночь напролет, наплевав на утреннюю конференцию и вылет в Лондон. Девушка бросила телефон в сторону и накрыла лицо ладонями, пытаясь сосредоточиться на совершенно новом чувстве. Как бы она не старалась понять себя – выходило это с трудом, ведь стоило ей закрыть глаза, как в сознании сразу же появлялся образ этого мужчины, который завладел её разумом. Это было похоже на болезнь, ведь синдромы были похожие: лихорадит, в мыслях путаница, нет сил пошевелить даже кончиками пальцев. Она заболела.