Глава сороковая

— Что это было? — прохрипел голос. Череп слегка потряхивало, когда дряблые высохшие сухожилия на шее пытались двигаться. — Я думал, что услышал что-то…

Гвен уставилась на голову, широко распахнув глаза. Просто голова. И тело. Не рук, не ног, а только переплетения проводов и трубок, поднимающихся из его выставленного на показ мозга, ну, и кишки. Невозможное, отвратительное.

Живое.

— Звучало, как выстрелы, — Гвен услышала, как сама произнесла это. Её голос был тихим и испуганным.

— Громче! — приказал труп. — Я вас не слышу!

Гвен теперь уже не знала, кричать ей или смеяться. Всё происходящее было как устрашающим, так и нелепым. Она не чувствовала в себе сил начинать разговор с трупом. Но всё же…

— Вы… живы?

— Что это было? Я сказал говорить громче!

— Как вы можете быть живы? — спросила Гвен. Её голос дрожал, но она была намерена задать этот вопрос. — Точнее, как возможно, что вы…?

— Вы сказали что-то про стрельбу?

— Да, да, сказала. Для меня прозвучало, как выстрелы. Должно быть, что-то происходит в склепе… — Гвен встряхнула головой и провела рукой по волосам. Какая-то часть её думала, что стрельба означала, что прибыла помощь, возможно, даже в лице Джека и Йанто. Но Гвен не могла позволить себе надеяться, но также не могла позволить такой возможности исчезнуть.

Гвен сделала неуверенный шаг вперёд. Она изучила тело до мельчайших деталей, но теперь, когда она узнала, что оно живое, Гвен чувствовала себя неловко, приближаясь поближе Эта тварь внутри однозначно была слепой, да и насекомые всё ещё вползали в тело и выползали из него. Но каким-то образом Гвен чувствовала, что это был не просто разлагающийся мертвец.

Это была личность.

— Кто вы? — спросила она, заговорив громче на этот раз.

— Фрэнк, — сказал труп. — А кто вы?

— Меня зовут… Гвен.

— Ты здесь новенькая? Я не узнаю твой голос. Теперь я уже совсем ничего не вижу.

Гвен открыла рот, чтобы ответить, но потом закрыла снова.

— Мне здесь не нравится, — сказал Фрэнк. — Они не ухаживают за мной должным образом. А медсёстры никогда не разговаривают со мной.

— Медсёстры?

— Я думал, что они должны ухаживать за мной лучше, — продолжал Фрэнк. — Учитывая обстоятельства.

— Обстоятельства?

— То, через что я прошёл — через что все мы прошли. Война — это ад, дорогая. Война — это ад.

— Подождите, — Гвен внезапно смогла связать факты, будто лампочка загорелась у неё в голове. — Вы — Фрэнсис Морган?

— Да.

Гвен моргнула.

— Вы были ранены в Первой Мировой Войне.

— Первой? О чём ты говоришь?

— Это было больше девяноста лет назад…

— Я знаю, что провёл здесь вечность, дорогая, но явно не так долго… — тихое хихиканье сорвалось с высохших губ. — Хотя можно потерять счёт времени, когда больше не можешь видеть. — Он начал кашлять. Жалкие, хриплые усилия, которые не выдавали ничего, кроме пыли и насекомых. — Кстати… можешь принести мне стакан воды, дорогая? В горле пересохло.