Глава 20. Что за шутки?

В кабинете было накурено. Вернее, дым висел такой, что впору вешать топор. Озему Канэко восседал за столом и мерил присутствующих тяжёлым взглядом. Под ним ежился даже Хизеши, не говоря уж про остальных.

— Итак, – проговорил Канэко, доставая сигару и золотую гильотину. – Березин у нас, и он жив. Это плюс, – он щелкнул гильотиной, и по столу покатился зелёный кончик сигары. – Но на машину, перевозившую Березина, было совершено нападение. Это минус, — кэндзя воткнул сигару в рот, чиркнул лучиной и сосредоточенно прикурил. — Кто мне объяснит, почему? – Старейшина обвёл взглядом своих сотрудников.

Те сидели, опустив голову или глядя в сторону. Никто не рвался вступать с сэнсэем в дискуссию.

— Позвольте? – по-ученически поднял руку Риота. В другой он держал банку энергетика, правда, закрытую: пить при кэндзя, когда тот не в духе, не решался.

Канэко кивнул.

– Неприятно говорить, — Риота оглядел собравшихся. — И да простят меня присутствующие, но ответ напрашивается только один. Среди нас пасётся стукачок.

Несколько голов повернулись к нему, но большинство ямабуси отреагировали более сдержанно. Было заметно, что такой ответ вертелся на языке у многих.

— Вот именно, — спокойно кивнул Канэко, выпустив облако дыма. — Думаю, это можно считать очевидным фактом.

Несколько человек одобрительно закивали.

-- Отлично, – продолжил кэндзя. – Осталось выяснить, кто это. Я не зря собрал именно вас. Присутствующие здесь, – Старейшина сделал маленькую паузу, – знали или имели доступ к информации, касающейся Березина.

При этих словах несколько человек недоумённо переглянулись. Это не осталось незамеченным Канэко.

– Некоторые из вас, – сказал он, – только могли бы получить доступ к этой информации, если бы приложили определённые усилия. Для, так сказать, чистоты следствия мне пришлось собрать и вас. На данном этапе мы вынуждены рассматривать все варианты.

Риота снова поднял руку. Канэко бросил на него недовольный взгляд, но кивнул.

– Вы уже знаете, кто крот, сэнсэй?

Кэндзя вперился в него яростным взглядом.

– Зачем бы я тогда вас собирал? – процедил он.

Риота, казалось, не смутился. Держался, по крайней мере, хорошо.

– Просто, понимаете, сэнсэй, – сказал он, – обычно столько народу собирают, когда уже знают преступника, и его осталось только разоблачить, – Риота пожал плечами. – Ну, вот я и подумал…

– Ты что, детективов начитался? – спросил Канэко ледяным голосом.

Некоторые ямабуси заметно поёжились.

– Простите, сэнсэй. Люблю этот жанр. Так что, я прав? Убийца среди нас? – Риота обвёл присутствующих подозрительным взглядом.

Повисла тягостная пауза. Канэко сверлил глазами нахального мага, тот старательно делал вид, что ничего не замечает. Разглядывал на банке надписи.

– Я так понимаю, мы с Аяко тоже под подозрением? – прогудел, нарушив тишину, Хизеши.

Ведьма незаметно ткнула его локтём в бок, но громила этого даже не заметил.

– Все под подозрением, – резко ответил Канэко, словно нехотя отрывая взгляд от Риоты. – Потому мы здесь и собрались. В словах Утиямы есть резон, – неожиданно добавил он совершенно спокойным тоном. – Крот действительно в этой комнате. Один из присутствующих действовал по заданию Инквизиции и регулярно сливал ей сведения о тот, чем мы занимаемся. В том числе, информацию о Березине.

В кабинете поднялся гул.

– Тихо! – поморщился Канэко, и все тотчас заткнулись. – Утияма прав и в том, что мне известен крот. Вернее, я думаю, что знаю, кто он. Но мне хочется обладать уверенностью.

Ямабуси потрясённо молчали, глядя на сэнсэя. Никто не смел переглядываться: вдруг сосед и есть предатель?

– По логике детектива, кротом должен оказаться я, – неожиданно заявил Риота.

– Почему это? – поинтересовался Канэко.

– Слишком много болтаю.

Старейшина кивнул, словно соглашаясь с шуткой, но, когда заговорил, в голосе его звучал металл:

– Мы тут не книжки пишем, – он повернулся к Аяко. – И речь действительно идёт об убийце. Человек, который здесь присутствует, подставляет своих собратьев и мешает нашему общему делу. Я не знаю, почему он это делает, – кэндзя болезненно поморщился. – Возможно, ему заплатили, возможно, внедрили к нам изначально. Может, просто угрожали. Всё это не имеет значения, потому что человек этот – враг! – Канэко помолчал, а когда заговорил снова, голос его стал тише и напряжённей. – Трудно вычислить крота, понять, кто из людей, с которыми ты работаешь и которым доверяешь, – предатель. Но когда крот в ловушке, и остаётся её только захлопнуть, дело – за малым.

Во время речи Старейшины многие ямабуси переглядывались, словно пытаясь угадать, о ком говорит сэнсэй.

Аяко заметила на себе пару мимолётных взглядов и почувствовала мерзкий холодок: неужели кто-то подозревает её? Невольно она посмотрела на Хизеши. Он тоже здесь, хотя в его лояльности она усомнилась бы последней. С другой стороны, Канэко сказал, что присутствие некоторых – формальность. Может, поэтому Хизеши здесь? По критериям он, вроде, подходит: о перевозке Березина знал, во время стрельбы не пострадал, в поисках Навигатора участвовал. Но он ведь спас её из-под пуль и Березина вывез! Будь он кротом, что бы ему помешало подыграть нападавшим? Аяко стало не по себе из-за того, что она плохо подумала о напарнике, и ведьма положила ладошку на его огромную лапищу. Хизеши вздрогнул, опустил взгляд и растерянно улыбнулся. Потом, видимо, решив, что девушка встревожена, подмигнул – мол, не дрейфь, подруга, прорвёмся.

– Макото, мы готовы, – раздался голос Канэко, нажавшего кнопку интеркома.

Все, как по команде, развернулись к двери, в которую буквально через десять секунд вошёл приземистый широкоплечий мужчина с круглым открытым лицом и сияющей лысиной. Узкие глаза и выраженные скулы выдавали потомка азиатов. Лет ему было около сорока. Присутствующие хорошо знали вошедшего: Макото Ёсида пользовался большим доверием кэндзя. Но ямабуси не понимали, какое отношение он имеет к поискам Навигатора и, тем более, операциям, связанным с Березиным. Макото занимался техническим оснащением, электроникой и так далее. Под его началом работала целая команда, так что клан Ки-Тора не испытывал недостатка во всяких прибамбасах, если они требовались.

Поэтому, увидев в руках Ёсиды какой-то прибор, большинство решило, что это детектор лжи. В крайнем случае – сыворотка правды в оригинальной упаковке.

Канэко указал вошедшему на свой стол и положил докуренную до середины сигару на край пепельницы. Ёсида водрузил свою ношу перед сэнсэем и отступил.

Прибор имел форму куба, покрытого множеством то ли трещин, то ли прорезей, пересекавшихся в совершенно произвольном, на первый взгляд, порядке. Но, если присмотреться, они образовывали определённую систему-узор.

– Присядь, – кивнул Канэко Ёсиде, и тот послушно опустился на свободный стул. – А сейчас, – сказал сэнсэй, взглянув на присутствующих, – невиновные пусть приготовятся схватить предателя. Предупреждаю: он нужен мне живым, – голос Старейшины обрёл столь убедительную выразительность, что в кабинете повисла мёртвая тишина. – Как видите, перед вами артефакт, – продолжил Канэко будничным тоном человека, привыкшего к презентациям. – Известный большинству из вас. Уверен, здесь есть умник, которому не терпится сказать, что же это такое, – он вопросительно посмотрел на Риоту.

– Если вы настаиваете, сэнсэй, – пожал тот плечами.

– Будь любезен.

– Полагаю, перед нами куб Парацельса. Знаменитый артефакт, который наш давно покойный собрат по ремеслу, если верить записям, доставил с той стороны Кава-Мидзу. То есть, из Инферно. Всё это время куб считался утраченным. Одни утверждали, что Парацельс уничтожил это нечестивое произведение демонов, другие полагали, что спрятал. Судя по всему, правы были вторые.

Канэко одобрительно кивнул, несмотря на поднявшийся в кабинете возбуждённый шум.

– Риота совершенно прав. Это действительно тот самый куб. Как большинство из вас знает, его невозможно обмануть. Не важно, как нам удалось его раздобыть. Главное, он здесь, он работает, и именно с его помощью мы узнаем, кто крот, – Канэко хищно усмехнулся. – Макото, объясни всем принцип действия, – обратился он к Ёсиде.