– Тогда в чём дело? – в голосе ведьмы прозвучало лёгкое недоумение.

– К чему этот диалог? – поинтересовался Карл Иоганнович. – Мы все понимаем, чем закончится ваш визит, не правда ли?

– Мы надеемся, что вы добровольно отправитесь с нами, не оказывая сопротивления, – вмешался блондин. – Тогда мы не причиним вам вреда, и вы получите возможность предстать перед справедливым судом.

Старик посмотрел на него, не скрывая презрения. Всё это пустые слова для наивных дурачков. Он, Карл Мартер, уже не в том возрасте, чтобы надеяться на помилование. Да и по какому праву кто-то будет его судить? Он не для того столько трудился и не собирается ни от кого ждать помилования. Тем более что он его, в общем-то, и не заслужил.

– Начнём, – сказал старик, закрывая глаза.

Он должен доделать работу, хоть она ему и не по душе. Блондинке придётся умереть. Кто бы ни спас её, он лишь ненадолго продлил её существование.

Лера закатила глаза и рухнула на пол, как подкошенная. Хизеши растерянно глядел на неё, открывая рот, как рыба. Риота сориентировался быстрее. Он вошёл в Кава-Мидзу и там бросился навстречу старику. Но тот был намного сильнее – Риоту подняло и швырнуло в волны, невидимая сила потащила мага вглубь потока, раскручивая всё сильнее. Его словно привязали к скоростному катеру и бросили в воду. Он чувствовал, как кости сжимаются от нарастающего давления.

– Аяко! – крикнул блондин, но девушка уже свернулась на полу в позе эмбриона, закрыв глаза и обхватив руками колени – её любимая поза во время контакта с Кава-Мидзу. Не обычного, конечно, бытового, так сказать, а серьёзного, требующего напряжения всех сил. Такого, как сейчас. Маги становились уязвимы во время перехода в Кава-Мидзу, их плотские оболочки оставались без присмотра, и у Аяко срабатывал инстинкт: желая защититься, тело само сворачивалось в позу эмбриона. Вполне объяснимое явление, как утверждал Озему Канэко.

Ведьма мысленно ринулась навстречу колдуну, увлекая за собой настоящий шторм энергии. Но Мартер встретил её сияющим багровым щитом, встопорщенным сотней длинных тонких шипов. Смертоносный водопад Аяко, принявший форму узкого клинка катаны, разбился о него вдребезги, но девушка тут же собрала новый для следующей атаки.

Тем временем Лера билась в конвульсиях. Её тело извивалось на полу, и даже мощные руки Хизеши не могли сдержать её резких ломаных движений. Изо рта девушки шла пена как при эпилептическом припадке, и бугай с ужасом смотрел на неё, не зная, что предпринять. В какой-то миг ему пришло в голову, что в Леру вселился Они, и лишь усилием воли он заставил себя не выпускать её. Отвращение смешивалось со страхом и растерянностью – таких чувств Хизеши не испытывал даже на поле боя, под шквальным огнём.

Лера видела сгущающийся мрак. Тени тянулись к ней, словно щупальца, обвивали руки и ноги, откуда-то доносился торжествующий каркающий хохот, а вдалекеслышался звук хлопающих крыльев.

Боль быстро охватывала тело Леры. Девушка не могла пошевелиться: её мышцы сокращались совершенно произвольно. Кости ломило, словно они готовились взорваться изнутри. Изо рта ведьмы вырвался душераздирающий вопль ужаса и отчаяния, во все стороны полетели хлопья пены.

Это заставило Хизеши очнуться от оцепенения, которое вызвал у него припадок Леры. Поднявшись на ноги, он с рычанием бросился на колдуна и, словно заправский регбист, опрокинул старика вместе с креслом навзничь. Затрещали старческие кости, но маг не отреагировал – он был полностью погружён в Кава-Мидзу и не чувствовал боль.

Хизеши вскочил и легко поднял тело колдуна над головой, чтобы швырнуть об пол, но передумал и вместо этого резко опустил его на согнутое колено. На этот раз хрустнул позвоночник, и в тот же миг старик открыл глаза. На секунду в них застыло изумление, а затем они остановились.

– Кажись, всё! – объявил Хизеши, оттянув на тонкой морщинистой шее шарф и приложив два пальца к дряблой коже. – Окочурился.

Аяко, застонав, открыла глаза. Из прокушенной губы стекала струйка крови.

– Точно всё? – спросила она хрипло.

– Да, сдох! – удовлетворённо констатировал Хизеши. – Голыми руками замочил! Никаких ваших волшебных штучек не понадобилось.

– Молодец, – без энтузиазма похвалила Аяко. – Не уверена, что справилась бы с ним сама.

– Да ладно, не прибедняйся, – махнул рукой Хизеши.

– Я серьёзно, – покачала головой Аяко. – Очень сильный колдун.

– А так и не скажешь, – хмыкнул Хизеши. – Внешне-то чистый сморчок.

Он помог девушке подняться.

– Ты в норме?

– Жить буду.

Хизеши вдруг нахмурился и резко развернулся.

– Чёрт! – выкрикнул он, бросаясь к Лере. – Я и забыл совсем!

– Пусти! – Аяко подскочила к девушке, сбросив оцепенение. – Не мешай!

Оттолкнув бугая, она положила руки на Леру и принялась поспешно читать заклинание.

– Что с ней? – спросил Хизеши. – Одержимость? Или эпилепсия?

Покачиваясь, подошёл Риота, опустился рядом на корточки. Вид у него был бледный. Маг едва сдерживал тошноту: старый колдун изрядно потрепал его.

– Не части! – прохрипел он, обращаясь к Аяко. – Ты только что оттуда – побереги себя.

– Что ж, мне бросить её подыхать?! – резко ответила ведьма, закрывая глаза.

– Смотри, Кава-Мидзу этого не любит, – пробормотал с беспокойством Риота.

Ведьма не ответила. Она думала лишь о том, чтобы вытащить с того света умирающую на её глазах девушку. Заклинание, которое применил Мартер, было одним из сильнейших. Он явно намеревался убить блондинку сам – раз уж не прокатил трюк с вызыванием демона.

Мужчины замерли, не спуская с Аяко глаз. Ждали.

Наконец, ведьма убрала с «пациентки» руки и устало отстранилась.

– Ну, что?! – спросил Хизеши. – Вышло?

Ведьма качнула головой.

– На сегодня с меня хватит, – проговорила она.

– Хватит, хватит, – поддержал Риота, помогая ей встать. – Бери эту, – сказал он Хизеши, кивнув на Леру.

Тот молча взвалил блондинку на плечо. Она была словно под наркозом, руки и ноги болтались безвольно, судороги отступили, гримаса боли и ужаса исчезла с милого личика.

– Как мешок с картофаном, – прокомментировал бугай. – А что с этим? – поинтересовался он деловито, указав на тело старика.

– Ничего, – ответила Аяко. – Надеюсь, его душа попадёт к Тэкеши-Оно!

– Можешь не сомневаться! – хмыкнул Риота. – На том свете старый хрыч сполна хлебнёт.

Они вышли в прихожую, затем спустились по лестнице. Хизеши открыл заднюю дверцу машины и уложил Леру на сиденье – рядом с аккуратно и профессионально упакованной в пластиковые стяжки секретаршей и по совместительству горничной теперь уже покойного Карла Иоганновича. Рот у неё был залеплен куском скотча. Девушку они встретили на лестнице, когда она только отошла от двери квартиры с ключами в руках, так что сразу было ясно, что работает она у старика. Амбал её мигом сграбастал и отнёс в машину. Аяко предложила воспользоваться ключами секретарши, но Риота решительно воспротивился, заявив, что вовсе незачем давать старику понять, что девчонка у них.

– Что будем делать с ней? – спросил теперь Хизеши, глядя в распахнутые от ужаса глаза пленницы.

– Решим, – ответил Риота, устраивая Аяко на переднем сиденье.

Сам он влез назад, потеснив Леру и секретаршу.

– Только без фанатизма, – попросила, поморщившись, Аяко.

– Будь спокойна, – Риота сорвал со рта пленницы кусок скотча и тут же предупредил:

– Не орать!

Девушка судорожно сглотнула. По миловидному личику потекли слёзы.

– Звать тебя как? – поинтересовался Риота.

– Алёной, – еле слышно проговорила девушка.

– Знаешь, кто приходил к старику, кто от него уходил? Есть журналы визитов, какие-нибудь записи? Где хранятся, покажешь?

– Да.

– Что «да»?

– Всё.

Риота ухмыльнулся и легонько похлопал Алёну по плечику. Достал нож и за пару секунд освободил руки и ноги девушки от пластиковых хомутов.

– Ну, веди, детка, – сказал он с широкой улыбкой маньяка. – Беатриче ты наша.

Распахнул дверь, вылез из машины и даже руку подал. Алёна от растерянности и испуга протянула свою, но тут же отдёрнула. Риота рассмеялся.

– Давай-давай! – поторопил он. – Нечего рассиживаться, не на именинах.

– Мы вас тут подождём, – сказал Хизеши.