Словно бык, готовящийся к нападению, Джой протерла окровавленные ступни об пол.

— Мне не нужна твоя система, — сказала она. — Мне нужна твоя жизнь. Ты забрал мою душу. Я заберу твою!

Секунда и глаза девушки вспыхнули огнем. Она бросилась на Архитектора словно лев, выпрыгивающий на добычу из густой травы.

— Жаль, — сказал мужчина.

Вытащив из-за спины пистолет с дротиками, он одним выстрелом свалил Джой с ног. По инерции ее тело скользило по полу еще около метра, остановившись прямо возле блестящих туфель Архитектора. То с какой яростью она посмотрела на мужчину заставило его отвести взгляд. Впервые в жизни он дал слабину.

Слыша, как за спиной бежит толпа секьюрити, Архитектор скомандовал:

— В блок «С» ее. Шавке нужно преподать еще один урок.

***

— В чем дело? — Ольга трепала Кевина за рукав кожаной куртки, в то время как Фрэнк блевал на асфальт в ближайшем переулке.

После промотки кадров видео, что он включил в помещении кафе, Чейза всего затрясло. Он выбежал прочь, не сказав ни слова. Кевин закрыл ноутбук и со стеклянными глазами бросился за другом, забыв попрощаться с родным братом.

Найдя детектива в подворотне, Сакс остановился, дав коллеге минутку перевести дух. Он знал человека, который был на ролике. И прекрасно знал, что из этого следовало. Но что за буря творилось в душе Фрэнка, после увиденного, этого не мог представить себе никто.

— Кто на том видео? — спросила Ольга. — Это его дочь?

Так и не ответив на вопрос, Кевин, медленной поступью, подошел к Чейзу, который только что выплюнул все содержимое желудка. Фрэнк сел возле мусорного бака и прикрыл лицо руками. Спрятаться. Убежать. Чтобы никто не видел. Ничего не говорил.

Позабыв о грязи и прочем мусоре, Сакс присел рядом с напарником. Молча, только достал из кармана пачку сигарет и прикурил. Струйка густого дыма воспарила к небу, а Кевин, видимо переборщив с непривычки, закашлялся.

— Будешь?

Фрэнк взял сигарету и покрутил ее в пальцах. На лице детектива было столько боли, что от одного его вида, Кевин сам хотел расплакаться.

— Это не она, — сказал Сакс.

— А разве это что-то меняет?

Раскрыв ладонь, Чейз приставил огонек сигареты к коже, пытаясь ощутить боль. Но ничего не происходило. Тот сгусток скорби внутри, копившийся долгие годы, а теперь вскрытый и показавший свое истинное лицо, не давал ощутить хоть что-нибудь кроме чувства утраты. Все, о чем мог думать Чейз, так это о пистолете, уютно спрятанном под пиджаком и о своем виске.

— Уходи, — Фрэнк сжал горящую сигарету в кулаке.

— Нет, — отрезал Сакс.

Ольга зашла в небольшой закуток между домами, где из освещения горел лишь одинокий фонарь на столбе. Посмотрев на Чейза полностью опустошенного и разбитого, она достала из сумки ноутбук и нажала на кнопку воспроизвести.

Увидев до смерти испуганное лицо девушки, лежащей на столе, с привязанными ногами и руками, Холден уже стало не по себе. Но когда в объективе появились лица Нила Геймана и Армена Гаспаряна, жадно смакующие момент расправы над жертвой, у Ольги затряслись руки.

То с каким зверством они насиловали бедняжку не шло ни в какое сравнение. Девушка кричала. Звала на помощь. Молила о пощаде. Пыталась сопротивляться. Но все ее потуги лишь еще больше забавляли садистов.

Избитая, беспомощная, отрешенная от мира, она смотрела в объектив камеры, в то время как насильники смеялись и шутили. Им было плевать на нее. Все что их заботило, так это удовлетворение низменных потребностей.

Хоть они и закончили свою мерзость, но страдания пленницы только начались. В кадре появился новый человек.

Высокий. В черной мантии и маске шакала он расхаживал вокруг стола, к которому привязали жертву. Каждое движение отражалось каким-то звериным отголоском жестокости. Тусклый свет от лампочки, болтающейся на потолке, падал на широкие плечи мужчины, в момент, когда он расставлял свечи по полу.

По мере того, как загорались огни, Ольга все отчетливее видела рисунок пламенных крыльев. Почти точно такой же как сделал Феникс, когда казнил Геймана. Проклятый адвокат! Если бы сейчас Холден вновь увидела его труп, то без зазрения совести плюнула бы в изуродованные глазницы ублюдка.

На секунду видео прервалось. В следующем кадре в комнате уже стоял огромный крест, окруженный сотней свечей. Человек в мантии развязал бездыханное тело девушки и, схватив за волосы, скинул со стола. Заглянув в объектив, сверкая уродливой маской, он спросил:

— Как тебе, Джой?

Услышав имя дочери, Фрэнк поднялся на ноги и подбежал к Ольге. Глядя на отрешенное лицо Холден, Чейз аккуратно забрал ноутбук и повернул к себе монитором. От вида изнасилованной Линдси Фрэнк хотел тут же разбить лэптоп об асфальт, но нужно обязательно досмотреть до конца.

— Он что… обращается к твоей Джой? — прошептал Кевин.

— Не знаю.

— Неужели есть люди способные на подобное? — Ольга вытерла лицо рукавом кофты и подошла к коллегам, внимательно всматриваясь в картину ужаса, творившуюся на экране.

Больше всего на свете Фрэнк хотел узнать: кто скрывается под маской шакала. Кто тот мерзавец, что отнял его дочь? Кто та мразь на видео?

— Джой, — повторил человек в мантии, смотря в камеру. — Это все ради тебя.

Следующие тридцать минут трое полицейских наблюдали сцену казни молодой и красивой девушки, которой не исполнилось даже восемнадцати. Когда Линдси прибили к кресту, Ольга хотела убежать прочь. Спрятаться и больше никогда и никого не видеть. Но то с какой чудовищной виртуозностью орудовал ножами мужчина в маске заставило досмотреть до конца.

Тридцать минут крови насилия и крика. В этом темном проулке, с единственным фонарем, все трое полицейских потеряли часть себя. Ни один нормальный человек не сможет посмотреть на подобное и остаться прежним. Это не просто убийство. Это настоящее наслаждение властью над чужой жизнью.

Методичные порезы, превращали некогда красивую ровную кожу в нечто напоминающее красную палитру художника, заляпанную грязными кистями автора. Он убивал ее медленно. Не торопясь. Отнимая жизнь по сантиметрам.

И в тот момент, когда шакал взял свое произведение искусства в кадр, показав каким должно выглядеть настоящее зло, Чейз не удержался и выбросил ноутбук. Экран лэптопа треснул, ударившись об асфальт и все трое полицейских увидели изуродованное лицо, смотрящее на них с той стороны человечности.

То же самое лицо, которое сейчас несет смерть и разрушение по всему городу.

— Это невозможно… — прошептала Ольга.