Ее ногти задевают значок Кирка, который мальчик прикрепил к школьной сумке сестры вчера вечером, а Тея забыла снять. На нем, как это ни смешно, блестит щит Капитана Америки.

Паук разочарованно стонет сквозь маску, дергает руками. Во всех его движениях читается нерешимость, прикрытая броней альтер-эго. Тея думает, что, будь у нее вторая тайная жизнь, в ней она тоже вела бы себя гораздо увереннее.

— Слушай, — вздыхает девушка, — на самом деле я считаю, что ты делаешь что-то невероятно важное. Правда. — трюкач подозрительно щурится и молчит. — Ты людям помогаешь, район спокойнее делаешь. Это… это круто.

Он продолжает смотреть на нее и хранить молчание, будто проверяет на прочность. Тея не выдерживает уже через секунду.

— Боже, да я, правда, тобой восхищаюсь, — она повышает голос, всплеснув руками. Паук смеется. — Это не ложь во спасение или что-то в этом роде. Ты герой и в моих глазах, я не шучу.

— Но всегда есть какое-то «но», — подсказывает трюкач, пока Тея глотает ртом воздух. Она редко говорит комплименты незнакомым ей людям, особенно тем, кто старше нее или, предположительно, ровесник. Хвалить Кирка и Селесту в разы проще.

— Всегда есть «но», — соглашается Тея. — В данном случае мне боязно за твое здоровье.

Герой соскальзывает с парапета окончательно и, еле сдерживая фальшивый смех, хватается за голову.

— Это все из-за твоей мечты, да? — спрашивает он, делая несколько шагов прочь от девушки. — Поэтому ты врачом стать хочешь? Спасать всяких «дурачков в трико» вроде меня?

Тея улыбается и опускает взгляд на свои руки. Она стискивает пальцами носки пыльных кед, трет ярко-оранжевые шнурки. Селеста разрисовала их звездочками.

— Нет, — говорит, наконец, девушка. — Я хочу помогать там, где всякие герои бессильны.

***

— Так твой отец работал с мистером Старком? — спрашивает Питер, играясь с ручкой Теи. Девушка кивает, не отрывая взгляда от учебника по химии.

— Ну, может лично они и не встречались, но лаборатория отца находилась под руководством самого Старка, да.

— И что он делал?

Тея поднимает глаза к однокласснику. Нед и Питер сидят в библиотеке напротив девушки и ждут ее рассказов, будто от них зависит, сдадут ли все трое предстоящие семестровые тесты.

— Проводил кое-какие эксперименты, — нехотя отвечает девушка. — Слушайте, может, займемся все-таки химией? У нас тест на носу!

Питер быстро кивает, Нед же делает вид, что не слышал ее.

— А что за эксперименты? Он помогал Тони Старку строить его костюмы?

Тея закатывает глаза и с трудом стискивает зубы, чтобы не рявкнуть на чересчур любознательного Лидса. Питер замечает ее сердитый взгляд и чуть улыбается. Ну не смешно же, Питер Паркер. Пусть твой друг отстанет со своими расспросами…

— А разве тот несчастный случай не в лаборатории твоего отца произошел? — вдруг раздается откуда-то справа. Тея резко поворачивается, натыкаясь на молчаливую обычно Мишель. Спокойная, сдержанная, эта девчонка, кажется, появляется просто всюду, где есть Нед и Питер. И, с некоторых пор, сама Тея. Девушка поджимает губы, буравя ее взглядом, но одноклассница кажется неприступной и неподкупной.

— Я не специально это узнала, просто смотрела новости, — добавляет Мишель. Как будто от этого легче.

— Несчастный случай? — подпрыгивает неугомонный Лидс. — Что за несчастный случай?

— Господи… — Тея резко встает, собирая в стопку разбросанные по парте конспекты. — Я на крышу. С вами совсем не поучишься, как дети малые.

И уходит, оставляя мальчиков наедине со всезнающей Мишель. Тея боится, что та, несмотря на кажущуюся отстраненность, сейчас разболтает Питеру и Неду все сплетни из телевизора. Девушка не хотела бы задевать тему отцовской работы и того самого случая, но, если завтра ребята будут коситься на нее с осуждением, ей придется рассказать свою часть истории. Ту правду, которую не показывали по ТВ в выпуске новостей полгода назад.

На крыше сегодня прохладнее, чем обычно. Тея привычно бросает рюкзак рядом с решеткой вентиляции и идет к парапету, на ходу втыкая наушники в уши. Вчерашняя лекция возобновляется, как назло, на вопросе генетических отклонений, которые разбирает институт в Лондоне.

«Черт», — думает Тея и злится пуще прежнего. Хоть бы Мишель держала язык за зубами.

Она разминает руки и ноги, чтобы избавиться от раздражения, пинает об дверь красно-синий мячик, который стащила из игрушек близнецов, и, удостоверившись, что никакие клоуны в трико ее сегодня не наблюдают, несколько минут нещадно машет руками, как будто борясь с невидимым противником.

Сейчас, если бы перед ней стоял кто-то осязаемый, она смогла бы побить его без обыкновенного сожаления.

Только совсем запыхавшись, Тея выдергивает из ушей наушники с давно притихшим менторским голосом и упирается руками в колени. Она вспотела, и прохладный ветер ощутимо мажет ее по влажной коже шеи и щек.

— Ты не думала пойти в реальную секцию по боксу?

Тея устало вздыхает.

— Тебе не надоело подкрадываться со спины, как шпион? — девушка оборачивается, упираясь взглядом в сгорбленную фигуру человека-паука. Тот пожимает плечами.

— Я звал тебя, но ты меня не слышала.

— Игнорировала, — ухмыляется Тея и с наслаждением потягивается из стороны в сторону. Потом подходит к оставленному без присмотра рюкзаку, добывает оттуда сэндвич с курицей. — Будешь?

Трюкач, как обычно, отказывается.

— Не, я захватил с собой, — и поднимает в воздух пакет с хот-догом из лавки мистера Долмара. Тея снова хмыкает: герой Куинса скромничает, словно мальчишка.

— Между прочим, мой брат приготовил для тебя самый острый сэндвич в мире, — говорит девушка, садясь рядом с пауком — он на парапете, она внизу, упираясь в кирпичную стенку спиной. — Покрошил туда весь холопеньо.

— Я не ем острое, — извиняется трюкач. — Тошнит потом.

— Ага, так брату и передам.

— Не надо! — паучок дергает ногой, подхватывая пакетик Теи с едой, и ловит на лету предложенный сэндвич. — Давай я дома его съем. Передай ему спасибо.

Они едят в молчании. Тея не смотрит на героя предположительно своего возраста, пока тот, оттопырив маску, жует хот-дог из лавки Долмара. Но в конце концов девушка, не выдержав, спрашивает:

— Как ты умудряешься скрывать от родных и друзей свое альтер-эго?

— А? — соус с его ланча капает Тее на руку. Горчица и специи, ну еще бы.

— Твои родители должны быть слепыми и глухими, чтобы не замечать персонажа с ютьюба прямо у себя под носом, — добавляет девушка.

— А если у меня нет родителей?

— Значит, братья и сестры.

— А если и их нет?

— Значит… — Тея замирает с поднятой рукой, не донеся сэндвич до рта. — Ой, прости. Не стоило на эту тему…

Из-за своего раздражения она совсем забывает о чувстве такта и собственном же обещании не лезть под кожу этому герою в трико. Несмотря на интерес, который они оба друг к другу проявляют — нельзя отрицать, странноватый парень в маске, спасающий людей, все-таки не может не привлекать внимание Теи, особенно после их спора, — девушка решила не трогать ни его хобби, ни личную жизнь. Только сказала Кирку и Селесте, что виделась с человеком-пауком, и случайно обронила это при разговоре с Недом. Иначе с чего бы он с еще большим усердием принялся так на нее наседать.

Хотя Тея не помнит, когда это она успела проболтаться самому любопытному фанату паучка о своем тесном знакомстве…

— Так… — трюкач доедает свой хот-дог и спрыгивает с парапета, успев пафосно сделать сальто. — Из-за чего ты злишься?

Тея трет нос от смущения.

— Да, ерунда. Одноклассница сказала кое-что, чего не следовало. Странно, обычно она вообще не встревает в разговоры окружающих, а тут… Неважно.

— Она тебе не нравится? — паучок клонит голову, упирает руки в бока. Тея доедает свой ланч и заталкивает пустой пакет в карман джинсов.

— Нет, она, вроде, ничего. Молчаливая, но наблюдательная. — девушка крутит на языке это определение, примеряя его к Мишель, и на это уходит пара лишних секунд. — Немного пугает. Но она приятная, умная. Мы вместе ходим в кружок по декатлону, она говорит, что я заменяю в их команде Питера.

— Что? — переспрашивает паук, как будто прослушал половину слов Теи. — А его что, исключили?