– О, так я принадлежу тебе, да? – И она действительно принадлежала, но чем больше времени она проводила с ним, тем больше осознавала, что она не единственная, кто был полностью поглощен их отношениями. Она была его в такой же степени, что и он – ее. Ей нравилось, как понимание этого заставляло ее себя чувствовать: желанной, радостной, могущественной, уверенной. Она никогда бы не подумала, что влюбленность может сделать ее более сильным человеком. Теперь ей нужно было лишь заставить Логана прекратить использовать слово на букву Д при обращении к ней. Они были гораздо больше, чем просто друзья. И он должен был понять это так же, как и она.

– Надеюсь, что это так. Любовь без взаимности – это полный отстой.

– Так значит, это любовь, – надавила она, сердце гремело в ее груди. Она хотела, чтобы он признал, что у него были более глубокие чувства к ней. Ему нужно было признать это, чтобы она чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы рассказать ему, как сильно он ей небезразличен. Ведь он хотел бы услышать это, правда?

Она мгновенно оказалась на диване рядом с ним, когда он столкнул ее с колен. Ее сердце сжалось.

– Не будь наивной, Тони. Мы знаем друг друга недостаточно долго, чтобы давать этому какое–то название. Почему мы не можем быть просто друзьями?

Она отвернулась от него, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, чтобы он не понял, насколько глубоко его слова ранили ее. Она была наивна и глупа в любви, но ему не стоило было быть с ней таким козлом.

– Давайте продолжим интервью, – сказал он.

Она была не в настроении брать у него интервью. То, что начиналось как игривое общение, обернулось кислой миной. Зачем она настояла на том, чтобы заставить его признать, что он ее любит? Это заставило его защищаться и капризничать. Это заставило ее чувствовать себя отвергнутой и недостойной. Если он любил ее, то сказал бы ей, когда был бы готов. А если он никогда не… Ее грудь сжалась, и одна из слез, которые она пыталась сдержать, скользнула по ее щеке. Она не могла вынести и мысли об этом.

– Тони?

Она вытерла рукой лицо, надеясь, что он не заметил, как она расстроилась. Возможность быть с ним делала ее сильнее, но мысль о том, что она может потерять его, превращала ее в бесхребетное существо. Ей нужно было найти способ укрепить свое сердце. Она не хотела быть одной из тех отчаянных женщин, которым необходим человек противоположного пола, чтобы чувствовать себя полноценно. Ей хотелось, чтобы в ее жизни была любовь, которую она видела у своих родителей. Любовь, в которой каждый был цельным и сильным сам по себе, а находясь вместе их естественное великолепие только усиливалось. Именно этого она и хотела.

– Дар предупреждал, что это произойдет, – вздохнул Логан.

– О чем он тебя предупреждал? – огрызнулась она.

– О том, что ты примешь наши сексуальные отношения за серьезные, романтические.

– Если бы ты ограничивал наше общение только сексом, я бы ничего не перепутала, – закричала Тони, ее боль быстро сменилась гневом. – Но ты этого не делаешь. Ты делаешь все, чтобы постоянно быть рядом со мной. Ты ревнуешь меня к другим парням. Ты очень внимательный и говоришь мне по–настоящему приятные слова. Я знаю, что я тебе небезразлична.

– Как друг.

Челюсть Тони сжалась. Как могло такое хорошее слово звучать настолько ненавистно?

– Думаю, что это не я что–то перепутала, – сказала она. – Думаю, это ты.

– Я? – Он оборонительно поднял руки. – Детка, ты и представить не можешь, скольких женщин я трахнул за своею жизнь.

– Только потому, что ты трахнул десятки ...

– Сотни.

– Сотни? – ее живот скрутило.

– Может быть. – Он пожал плечами. – Я потерял счет.

Она нахмурилась.

– Только потому, что ты трахнул сотни женщин – действительно, сотни? – Она покачала головой, пытаясь осознать его утверждение. Должно быть он преувеличивал. – Это еще не означает, что ты знаешь все о любви.

– Теперь ты станешь утверждать, что знаешь о любви больше, чем я. – Он насмешливо фыркнул.

– Я никогда не была влюблена, – призналась она. Пока не встретила тебя. – Но я видела любовь. Я видела ее у своих родителей ежедневно в течение первых пятнадцати лет моей жизни. Я знаю, как она выглядит.

– Повезло тебе.

Он взглянул на свои колени, и Тони впервые осознала, что Логан никогда не рассказывал ей о своей семье. Она рассказывала ему о своей – Логан поощрял, и, казалось, даже жаждал ее историй. Но все, что она знала о его семье, было то, что его родители развелись.

– Разве ты не видел любовь между своими родителями? – спросила она. – Прежде чем они разошлись, я имею в виду.

– Любовь между моими родителями? – Он цинично и холодно усмехнулся. – Между моими родителями не было любви. Они ненавидели друг друга. Лучшее решение, которое они когда–либо принимали, состояло в том, чтобы развестись. Я не знаю, зачем они вообще поженились.

– Прости.

– За что? Это не твоя вина, что они не могли ужиться вместе. Если кто и виноват, то это мой обожаемый старший братец. – Его губы слегка скривились, и она поняла, что он шутит. Но не была уверена, о чем именно.

– Что за человек твой брат?

– Я ненавижу его, так что это не имеет значения.

Тони не могла себе представить, как можно ненавидеть родного брата. Ее сестра была для нее всем, и она ужасно скучала по Бёрди.

– Почему ты ненавидишь его?

Логан поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Тебе какое дело? Хочешь написать об этом в своей книге? Напишешь что–то вроде: бедный Логан никогда не был влюблен, а далее последует душераздирающая история о сломанном доме и непримиримой вражде между братьями.

– Я бы не написала такого. – Тони не знала, должна ли она обижаться или сердиться на него за то, что он думал, что она предаст его.

– Отчего же, напиши об этом. Возможно, мои мытарства привлекут пару симпатичных кисок в мою постель.

Тони нахмурилась.

– Ты становишься таким придурком, когда задевают твои чувства.

– Но у меня нет чувств. Ты еще не поняла этого?

Она покачала головой.

– Я ни на секунду в это не поверю.

– Ты утверждаешь, что я говорил тебе приятные вещи? Я говорил их только для того, чтобы залезть тебе в трусы.

Лицо Тони онемело от шока. Это не могло быть правдой, верно?

– Я говорю их каждой девушке, которую встречаю.

– Сотням девушек, – сказала она тихо.

– В точку.

Она смотрела на него, заметив напряжение в его плечах, складку на его обычно гладком лбу, и то, как его глаза отказывались встречаться с ее.

– Ты лжешь, – надеялась она.

– Почему ты так думаешь?

– Ты даже не смотришь на меня, Логан. – Она коснулась его руки, удивившись, когда вместо того, чтобы отпрянуть, он сжал ее руку железной хваткой. – По крайней мере, ты мог бы посмотреть на меня, пока разбиваешь мое сердце.

– Я не хочу разбивать твое сердце, Тони. – Он поднял ее руку и прижал к груди. Его сердце билось о ее ладонь. – Я не могу видеть тебя расстроенной, потому что это разбивает мое.

И она не должна была принимать его слова иначе, чем за глубокие чувства к ней? Может быть, он просто не был готов признать, что он чувствовал. Или, возможно, она принимала желаемое за действительное.

– Я знаю, что тебе не нравится, когда я называю тебя своим другом, – сказал он.

Она непроизвольно съежилась. Ее неприязнь этого была слишком очевидна?

– Выслушай меня, Тони.

Она кивнула, сопротивляясь желанию защитить свое нежное сердце рукой. Как будто это поможет.

– Все отношения в моей жизни херово заканчивались. Все, за исключением отношений с моими друзьями. Мои друзья всегда были для меня семьей больше, чем моя настоящая. Поэтому, когда я называю тебя своим другом, я не хочу, чтобы ты воспринимала это легкомысленно.

– О… – Она не знала, что еще сказать. Она не понимала, что он придавал этому слову особый смысл. Она предполагала, что это было его способом заставить ее держаться подальше, а не наоборот.

– Это конечно не предложение руки и сердца, – добавил он, сжав ее руку.

Она глухо рассмеялась, больше от напряжения, чем от его шутки.

– Мне жаль, что я надавила на тебя.

– Тебе жаль? – Он поднял брови, встречаясь с ней взглядом, заставляя трепетать ее сердце и бабочек в животе.