- Это ведь благодаря нам та девушка сейчас на свободе. Мы помогли её родственникам…Кое-кто из вас, молодежь, даже лазил в осажденный замок, - как нарочно, менестрель посыпал соль на душевные царапины Тиара.

- И за это получили в дар отличного скакуна! – подхватил Янсор.

- А еще нажили могущественного врага, - оборвал всех менестрель. – Этот лорд Найлор не показался мне таким уж благородным. Он мог счесть нас виновными в том, что затея с похищением сорвалась. Я много лет, еще мальчишкой-подростком, бродил по Радужному Архипелагу и насмотрелся всякого прежде, чем примкнул к вашей труппе. И на собственной шкуре знаю, какими бывают лорды. Такие, как лорд Найлор, не прощают обид от тех, кто меньше и слабее их. Он наверняка будет мстить!

У костра повисло тягостное молчание. Артисты переглядывались, безмолвно спрашивая друг у друга совета.

- Что же делать? – высказал общую мысль Янсор.

- Я думал об этом всю дорогу, - признался мастер Неар. – У нас есть несколько вариантов. Первое – разойтись и отправиться каждому своим путем. Так нас труднее будет отыскать. Но некоторые из вас не могут бросить свою семью и профессию. Второе – затаиться в глуши, вроде той лесной деревеньки, осесть на одном месте и сидеть, носа не высовывая, пока лорду Найлору не надоест за нами охотиться. Но где мы поселимся и чем станем добывать пропитание?

- Кроме того, если мы будем сидеть на одном месте, нас быстрее обнаружат, - поддакнул мастер Боар.

- Да, и посему остается только последний вариант. Нам надо как можно скорее добраться до любого другого Острова, покинув Сапфировый. За границей Острова все его законы теряют власть. Лорд Найлор опасен для нас, только пока он и мы находимся именно здесь. Если мы покинем Остров, мы как бы очистимся от обвинений. Он просто вынужден будет прекратить преследование.

- Тогда нам тем более надо спешить, - забеспокоилась Таша. – Они же могут нас всех убить…

- Но умирать голодными как-то жалко, - оборвала альфару матушка Ханирель. – Всё готово! Налетайте!

Ниэль принесла деревянные миски и ложки, и две женщины стали разливать горячий ужин.

- Но отсюда мы все равно уедем, - сказал мастер Боар, - и как можно раньше. Что-то мне не нравится это место!

Лес вокруг озера и впрямь казался мрачным. Вековые ели подступали к самым берегам, тянули косматые лапы к воде, словно старались дотянуться и выцарапать светлый глаз. На полянке было тесно, еле-еле развернешься, и артисты невольно жались друг к другу, чувствуя на себе со всех сторон чьи-то внимательные и настороженные взгляды. Лес был не просто живым – что-то гнездилось в нем, и это «что-то» сейчас чувствовало присутствие чужаков.

Чтобы как-то развеять гнетущее впечатление, мастер Неар потянулся к лютне. Тихая мелодия полилась из-под его пальцев. Неспешная и какая-то задумчивая, она как нельзя больше подходила этому месту – и вместе с тем веселила и успокаивала. Мол, не все так страшно, есть в жизни и светлые стороны. Надо только немного потерпеть – и после бури обязательно наступает затишье, а любая ночь, даже самая долгая, всегда заканчивается днем.

Под эту музыку все понемногу успокоились, даже сынок Таши прекратил всхлипывать и заулыбался, а когда ему дали грудь, стал жадно сосать. У остальных тоже проснулся аппетит, и Ниэль разлила варево по мискам. Полужидкая похлебка из муки, овощей и остатков зелени, в которой для вкуса и запаха плавали несколько кусков солонины и маленькая косточка, под музыку показалась всем такой вкусной, что артисты яростно орудовали ложками.

Отложив лютню, мастер Неар присоединился к своим товарищам. У него, в отличие от остальных, музыка не будила того аппетита, но поесть было надо.

Он ещё налегал на свою порцию, когда странный звук заставил всех поднять головы. Рядом, в двух шагах от них, послышался утробный вздох-стон. И тут же испуганно заржали и забились на привязи лошади.

Подняв голову, Таша завизжала первая, и к ней присоединились остальные женщины. Мужчины же, вскочившие с мест, чтобы пойти успокоить лошадей, рухнули обратно, да так и остались сидеть, как окаменевшие – возле елей стояло странное существо.

Высокое, примерно в полтора эльфийских роста, тощее, косматое, с длинными передними конечностями, свисающими чуть ли не до земли, оно топталось на задних лапах и поворачивало туда-сюда массивную голову, которая лежала на покатых плечах, как кочан капусты на блюде. Лица видно не было, только два глаза горели в темноте, как два факела. Существо шевельнуло передними конечностями и вздохнуло опять.

Женщины на миг затихли – то ли готовые упасть в обморок, то ли набирая воздуха для нового крика. Обеими руками вцепившись в локоть мужа, Ниэль простонала:

- Что это?

- Лесной тролль, - ответил Янсор, который несколько лет прожил в чаще леса и научился разбираться в его обитателях. – Наверное, одинокий самец.

Тот вздохнул в третий раз и что-то проворчал. У троллей свой язык, и сейчас он явно попытался что-то сказать, но эльфы его не поняли.

- Он нас съест! Съест! – обморочным голосом, всхлипывая на каждом слове, причитала Таша. Девушки дрожали от страха. Только матушка Ханирель сохраняла видимость спокойствия – она жила на свете достаточно давно и смерти боялась немного меньше. Кроме того, оставалась надежда, что, съев одного, тролль оставит в покое остальных, и старая женщина всерьез раздумывала о том, чтобы пожертвовать собой ради дочери и ее детей.

Не сводя глаз с застывшего тролля, мастер Неар попятился. Глядя на него, потихоньку стали отползать и остальные, причём девушек пришлось волочить едва ли не силой – так сковал их страх. При этом менестрель случайно задел рукой лютню. Струны жалобно звякнули – и тролль дернулся, протягивая лапу.

- Ого! – раздумав отползать, музыкант опять тронул струны, извлекая новый звук.

Тролль склонил голову набок, переступив с ноги на ногу. Еще один аккорд исторг из его широкой груди что-то вроде вздоха.

- Погодите! – менестрель взял инструмент. – Он, кажется, пришел, чтобы послушать музыку!

В доказательство своих слов он заиграл, и тролль, к удивлению всех остальных, остался стоять на месте, лишь чуть покачиваясь из стороны в сторону в такт мелодии. Иногда он взмахивал длинными руками и склонял голову то к одному, то к другому плечу.

Осмелевшие артисты понемногу вернулись к огню. Крунху подбросил в костер несколько веток.

- Вот уж не думал, что мои родичи – такие любители музыки, - проворчал он.

- Про них мало, что известно, - прошептал мастер Боар. – Лесные тролли живут поодиночке или небольшими группами – мать и один-два детёныша – поэтому они эволюционируют так медленно. Но я слышал, что их пытались приручать. Они незаменимы, как сторожа и носильщики. Ну, и как охранники тоже, но слишком тупы, чтобы принимать решения самостоятельно. Всегда рядом должен быть кто-то, кто отдает команды. Однако, теперь я вижу, что среди них бывают исключения.

- Тем более, это лесной тролль, - добавила матушка Ханирель, - а у тебя в роду были горные. Они несколько умнее.

Менестрель продолжал играть, никто из артистов не делал резких движений, и тролль постепенно придвинулся ближе. Взгляд его горящих выпученных глаз скользнул по лицам собравшихся. Он шумно вздохнул.

- М-может, он есть хочет? – пролепетала Ниэль.

Матушка Ханирель тихо поднялась, взяла за дужку уже остывший котелок и осторожно подтащила поближе к чудовищу. Сзади ахнула ее дочь. Ничего. Может быть, он действительно…

Тролль засопел, наклоняясь. Из пасти его пахнуло гнилью. Женщина поставила котелок на землю, выпрямилась, отступила на шаг… А тролль наклонился ниже, протянул лапу и запустил ее в остатки похлебки. Вытащил, всю облепленную комочками муки и овощами, облизал…

- Ешь, - негромко сказала матушка Ханирель, - это вкусно.

Ворча и постанывая, тролль пальцами выскреб котелок, черпая варево горстями, и уставился на женщину в упор.

- Больше ничего нет.

Словно поняв ее слова, лесное чудовище развернулось и тихо потопало прочь.

- Он просто голодный был! – осенило Раэну. – Поел, ушел и даже не поблагодарил!

Матушка Ханирель заглянула в опустевший котелок.