Глава 15

Сидим в кожаных креслах, плечо Никите уже перебинтовали и извлекли пулю. Он держит мою руку в своей, на мягком подлокотнике, иногда перебирая мои пальцы. Я смотрю в иллюминатор — небо безоблачное, можно разглядеть внизу землю, реки, какие-то строения.

— Что-то не так? — Спрашивает парень, чувствуя моё напряжение.

— Последние дни мира? — Спрашиваю его, не отрывая взгляд от неба и земли.

— Я верю, что у тебя всё получится. — Сжимает мою руку сильнее: — Тебя беспокоит что-то ещё, я чувствую.

Я долго думаю, не могу разобраться в своих чувствах, не могу решить стоит ли об этом говорить, наконец выдаю:

— Если бы мне вернули мужское тело, что тогда?

Он смотрит на меня, потом отворачивается. Думает о чём то долго, становится неуютно, когда он говорит:

— Я не знаю.

Опускаю голову, смотрю на свои ноги и руки, криво усмехаюсь. Как глупо, как же это всё глупо. А на что, собственно, я расcчитывал, вернее рассчитывала? Он просто повёлся на красивое тело и грудь, лицо и всё остальное. Обычное желание.

— А ты, если вернёшь себе своё тело, что будет? — Спрашивает уже он.

Я снова молчу, и думаю-думаю. Но не могу ответить, как можно ответить на такой вопрос? Никак, пока это не случится, поэтому говорю тихо, как и он, честно:

— Я не знаю.

— За это можете не беспокоиться, вам не пережить повторной перестройки организма. — Поворачивается к нам Дмитрий, сидящий впереди. — Я уже молчу про второго человека, а нужен вам будет уже не человек, а эльф, как я понимаю.

— Может оно и к лучшему. — Пожимаю я плечами, и улыбаюсь Никите. — Тогда нам не придётся узнавать ответы на эти глупые вопросы.

— Я тоже так считаю, меня всё устраивает, надеюсь и тебя тоже. — Говорит парень твёрдо, сжимая мою руку. — Хватит о том чего никогда не случится.

— А если мне кислотой в лицо плеснут, и я уродиной стану — тогда что? — Спрашиваю его серьёзно.

— Проживём как ни будь, главное, что бы сиськи целы остались и задница! — Весело отвечает он.

— Дурак! — Бью его несильно кулаком в плечо, потом вижу, как он морщится, добавляю поспешно: — Прости!

— Нормально. — Отвечает парень, улыбаясь.

— Как прилетим — на первом уровне есть камеры регенерации, этакие капсулы, только задача у них немного другая — думаю Никита быстро восстановится. — Говорит Дмитрий. — Вы сказали, вам остался один шаг для выполнения задания?

— Да. — Отвечаю я: — Персонаж стоит у последней точки, но боюсь, что, когда вернусь — там будет много врагов, персонажи в игре уже успели выдать игрокам заданий на получение моей головы. Да, игроков сейчас нет, но сами местные могут собрать армию и выдвинуться к точке выполнения задания.

— Будем надеяться, всё пройдёт по плану, тем более, сейчас появились новые варианты решения нашей проблемы. Но то, что вы получите за выполнение задания — может пригодиться в будущем. — Задумчиво произносит Дмитрий.

— Что это? — Спрашиваю его.

— Узнаете, когда получите, не хочу сейчас распространяться, у всего есть уши. — Отвечает он.

— Если тут есть уши — нас собьют, или что ни будь сделают с самолётом. — Говорит недовольно Никита.

— Я вытащу тебя, всего несколько переходов в пустоту у земли. — Пожимаю плечами, успокаивая его.

Молчим, по громкой связи пилот сообщает что мы заходим на посадку, и желательно пристегнуть ремни. Странно — раньше всегда был страх перед полётами, а теперь нет. Не знаю, что изменилось, может быть я, эти новые способности. Незаметно кладу руку в карман и сжимаю рукоять кинжала. Так спокойней. В сумке под ногами валяется раскладной лук, застёжка открыта — только руку протяни.

— Дмитрий, а почему вы сразу не отключили игроков? — Спрашиваю его.

— Мы отключали, постепенно, в последние два дня. — Отвечает он нехотя: — Вы поймите, мы сами до конца не разобрались с этими устройствами, даже двадцати пяти лет не хватило — разве что информацию с них смогли снять всю. Да, мы создали этот простенький игровой мир, смогли придать форму тому, что там было, задать какие-то правила. Когда мир создавался — мы не знали про возможность переноса способностей, делали это как игру. А менять сейчас — не получится. Можно только всё разрушить, и придётся создавать заново, с нуля, поэтому работаем с тем, что есть.

Самолёт чуть встряхивает, и мы катимся по посадочной полосе. Рядом останавливаются машины, какой-то чёрный микроавтобус. Судя по знакам на нём — это полиция. Расстёгиваем ремни, и по очереди вставая, идём к выходу. Там уже подкатили трап, спускаемся, вдыхая холодный воздух.

Из машины уже высыпались люди в камуфляже и с автоматами, обступают нас и закрывают своими спинами. Вот как мне удалось высоко взлететь — теперь я такая важная персона. Но, боюсь, когда всё кончится, независимо от результата — меня будут держать под контролем, может и оставят в этом Центре навсегда.

— Прошу. — Говорит Дмитрий, показывая на открытую боковую дверь микроавтобуса.

Мы забираемся и садимся с Никитой рядом, Дмитрий напротив нас. Дверь закрывается, и машина трогается.

— Может быть можно что бы ещё кто-то со мной вошёл в игру, помочь? — Спрашиваю нашего начальника: — Есть же у вас, наверное, высокоуровневые персонажи.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Качает он головой: — В прошлые разы, когда мы наращивали помощь выполняющему задание — сложность повышалась в разы, вы справитесь, игра хочет что бы вы выполнили это задание, я уверен.

— Это очень странно звучит — «игра хочет». — Бурчу я.

— По-другому не могу сформулировать, вы сначала пройдёте в Центре несколько тестов, и сможете пообщаться с учёными, возможно они вам расскажут точнее. — Говорит Дмитрий.

Окна в машине не тонированы, но за ними только лес, с обоих сторон. Мы скорее всего едем по какой-то частной дороге, потому что других машин я не вижу. Только две спереди и две сзади — сопровождающие.

Чувствую себя сейчас неуютно. Вообще, после той ночи с Никитой мы испытываем смущение, не говорили об этом ещё ни разу. Тогда накатили эмоции, гормоны, молчу уж про алкоголь, пусть его было и немного. Мы должны об этом поговорить, обязательно, иначе так нельзя дальше.

Машина наконец останавливается, осматриваюсь. Вокруг только лес, мы на поляне, в центре которой небольшая бетонная коробка со стальной дверью. Вряд ли это единственный вход, скорее какой-то запасной выход. Дверь автоматическая, открывается, уезжая в бок. Мы заходим в светлое помещение.

«Лифт.» — Догадываюсь я.

Не перестаю левой рукой сжимать кинжал за рукоять, всё равно неспокойно. Правую держит парень, и когда я на него бросаю взгляды — улыбается, подбадривает. Проходит секунд пять, и двери открываются, мы выходим в длинный коридор с кучей надписей и пометок на английском.

— Первый уровень. — Говорит Дмитрий.

Охрана от нас отстаёт, видимо это уже считается безопасным местом. Мы идём по коридору, сворачиваем в небольшую серую комнатку, где стоят только три подобия капсул, с виду они гораздо проще устроены. На английском могу прочитать «Блок регенерации».

— Раздевайтесь, укладывайтесь, думаю часа три хватит. — Говорит Дмитрий, и выходя, добавляет: — А мы пока c Сашей пройдём все тесты.

Продолжает меня называть Сашей, нейтрально. Видимо какой-то совет от психологов, что бы у меня крыша не съехала, как у некоторых других «экземпляров».

— Хочешь я пойду с тобой, а оно и само заживет? — Спрашивает парень. — Ты не бойся главное, всё будет хорошо, я с тобой, и всегда будет так.

— Нет, не надо. — Качаю головой. — Спасибо.

Он притягивает меня, и нежно целует в губы, без языка. Мы открываемся друг от друга, и я, повесив сумку с луком на плечо, иду за Дмитрием. В этот раз не ждём лифта, спускаемся по лестнице.

— Большой комплекс? — Спрашиваю его.

— Тянется до самого города. — Кивает наш «куратор».

Мы спускаемся этажей десять вниз, и выходим в очередной коридор с кучей пометок. Тут уже стены из какого-то белого пластика, или похожего на него материала. Везде указатели, множество коридоров. Мы идём вперёд, и я в какой-то момент останавливаюсь, когда мы огибаем большой зал. Там, посреди, стоит огромнейшее вращающееся колесо из блестящего металла, горят куча огней, ходят люди и что-то записывают, переключают какие-то провода на множестве панелей. Больше всего это похоже на игрушку-юлу, у нас в детдоме была когда-то такая в детстве.