Жар-птица кивнула Бессмертному, принимая его волю и, попрощавшись, удалилась, оставив беспокойного мужчину думать о сложной судьбе. Нет у него, Кощея, сердца сейчас, ведь сам он — скелет, обтянутый кожей.

— Прекрасный! — вспомнил царь недавний случай в таверне у Одноглазого Лиха, и, громко фыркнув, принялся за сытный ужин. За окном разносилось громом карканье, заставившее мужчину вздрогнуть, потому что настоящих ворон в его землях нет, а иллюзии Серого всегда молчат.

— Чудеса…