Глава 7. (…) Возвращение

Помещение озарили красные отсветы, а вой сирены раздался так громко, что заложило уши. Один из дежурных специалистов комплекса «Сфера», качающийся на кресле у пульта, завалился спиной вперед, падая на пол, а второй от неожиданности пролил кофе себе на брюки. Не обращая внимания на боль от кипятка и мокрые штаны, специалист вскочил и бросился по коридору в помещение C8, где была зафиксирована нештатная ситуация.

Заскочив в отсек, разделенный на пять VIP-lounge зон, дежурный бросился к третьей двери. Распахнув ее, он подбежал к кокону, приложив к сканеру ладонь, подтверждая доступ, и рванул рычаг аварийного выхода в мир первого отражения.

Никакой реакции — лишь сильнее забилось в судорогах изумительно прекрасное тело путешественницы. Специалист невольно скользнул взглядом по освещенной синим неоновым сиянием обнаженной фигуре графини Аренберг, едва прикрытой держателями экзоскелета; вернувшись было взглядом к сенсорному экрану, он по наитию поднял глаза и замер, даже не замечая, как открывается от ошеломления и ужаса рот.

Кожа графини начала покрываться старческими морщинами, сильное молодое тело на глазах усыхало, истончаясь — превращаясь в скелет, словно обтянутый пергаментом. Сквозь ревущую сирену аварийной тревоги пробрался писк кардиомонитора — на котором тянулась ровная полоса.

У специалиста задрожали руки — поскуливая от ужаса перед происходящим, он не знал, что делать, раз за разом подтверждая доступ, активируя режим возвращения в мир мертвой — уже мертвой — девушки. Второй дежурный замер рядом, увидев мумию, в которую превратилось несравненной красоты графиня.

Неожиданно иссохшая девушка словно налилась оранжевым светом — вновь возвращаясь к прежней форме, наполняясь жизнью, вот только руки и ноги ее уже были объяты языками пламени.

С громким хлопком с путешественницы слетела маска экзоскелета, и удивительно привлекательное лицо исказило гримасой боли, а глаза наполнились чистым пламенем. Раздался взрыв — и кокон перестал существовать, разлетаясь мириадами осколков стекла, пластика и стали. В ореоле остатков экзоскелета хрупкая, объятая магическим пламенем фигурка рухнула на пол — закричав так, что стоявший в отдалении специалист вылетел в коридор. Смяв коллегу и бегущую — запаздывающую — бригаду реаниматологов.

Ребекка в это время выгнулась дугой, не замечая плавящихся под ней стекла и стали, и встала на четвереньки, вновь пронзительно завизжав, пытаясь выплеснуть боль. Крик не помогал — и, тонко подвывая, графиня свернулась на полу в позе эмбриона, обняв колени и едва не обезумев от живого пламени внутри — постепенно перемешивающегося с взъярившимися зелеными языками ее проснувшейся родной магической стихии.

Вокруг пятачка со сжавшейся на полу графиней бушевали сполохи красно-зеленого магического пламени — постепенно опадая, но еще не давая никому приблизиться. В отсеке уже находилось три бригады реаниматологов и несколько руководителей — наблюдая за тем, как дрожит в центре буйства огня кажущаяся сейчас такой хрупкой фигурка.

Отбросив с прохода пытающихся подняться врачей и специалистов, с пронзительным криком к лежащей вздрагивающей девушке подскочила полуодетая Адель, падая на колени и обнимая Ребекку. Даже не обратив внимания на опаляющее — для других — пламя. Практически моментально опавшее — сверкнувшее отблеском в глазах юной француженки.

Ребекка, заново переживая произошедшее, позволила себе несколько раз всхлипнуть и даже немного поплакать, прижавшись к юной француженки. Но практически моментально взяв себя в руки, поднялась, оскальзываясь на оплавленной поверхности — выпрямляясь с поистине царственной осанкой.

Столпившиеся вокруг разрушенной и выжженной комнаты моментально попрятали взгляды — все, кроме первой бригады реаниматологов. Врачи, выполняя долг, торопливо — но осторожно — двинулись к графине. Будучи, впрочем, почти сразу остановлены коротким, но величественным жестом.

— Одежду мне кто-нибудь принесет? — поинтересовалась Ребекка — даже не дожидаясь конца фразы, несколько человек уже сорвалось с места.

Пережившая смерть и возродившаяся в чистом пламени графиня выглядела как ни в чем не бывало — и только все еще держащаяся за ее предплечье Адель чувствовала, какая буря эмоций бушует сейчас в душе у Ребекки.