Глава 10000. Свет в конце тоннеля

Я шла рядом с Торговцем, замыкая колонну. Разумеется, мы были вынуждены довериться друг другу, но никто из нас друг другу по-настоящему не верил. Как только я выберусь из сырого запутанного подземелья, я рвану отсюда как можно дальше и как можно быстрее. Полагаю, расходиться мы будем спинами вперед и с оружием наизготовку, пока не исчезнем из вида. Но до тех пор, к сожалению, мы союзники. Так мы и шли, бок о бок, стараясь не отставать и не пускать друг друга себе за спину. В буквальном смысле.

— Можно тебя кое о чём спросить? — поинтересовалась я. Мы шли и смотрели строго вперёд.

— Мочи, — ответил он.

— Не провоцируй.

— Спрашивай, уже.

— Как ты добрался так быстро? Я забрала твой багги. А у меня дорога заняла всю ночь.

— Свой-то ты оставила.

Я помотала головой.

— Ты бы его никогда не нашёл. У тебя это заняло бы… — я замолчала, сложив два и два. Он повернул голову и молча на меня посмотрел, ожидая, когда я сама всё скажу. — Ты меня выслеживал.

Он отвёл взгляд и снова уставился вперёд.

— Всё время.

— С момента, как я вышла.

— На день раньше, вообще-то. Рейли за тобой постоянно наблюдал.

— Почему просто не устроил засаду? Зачем все эти игры? С таким раскладом ты вполне мог бы найти нужные запчасти просто случайно.

— Нужно было повысить шансы.

— Повысить шансы? Вас же было четверо.

Какое-то время он молчал, размышляя над ответом, затем нерешительно произнес:

— Я слышал разные истории.

— Истории? Какие истории? Нет никаких историй.

— О тебе?

— Да.

— Ещё как есть.

Я никогда не слышала, чтобы обо мне кто-то что-то рассказывал. Я не какая-то местная легенда. Большинство граждан даже имени моего не знают. И меня это устраивало. Я не какое-то пугало, каким он меня, видимо, считает.

— И где ты их слышал?

— Бродил как-то два года назад на северо-западном побережье Тихого океана.

— Я так далеко не забираюсь.

— Я обычно тоже. Но я был в компании одной судостроительной модели и тот завёл меня аж туда. Его звали Бобби Семь Пальцев.

— Забавно. Я знавала судостроительного бота по кличке Билли Девять Пальцев.

— Это он, — пояснил Торговец. — Только пальцев теперь меньше.

— Он же мог вставить новые.

— Ему нравится кличка.

— Он был в моём отряде.

— Во время войны. Знаю.

— Это он тебе рассказывал эти истории?

— Не затыкаясь.

— Значит, ты что-то услышал о том, что я вытворяла во время войны, и тебя это напугало, так, что ли? Мы все воевали, Торговец. Все вытворяли всякую херню. Какими-то поступками мы совершенно не гордимся, но совершали мы их все.

— Ага, только далеко не всё так пугало Билли. Он и сам, конечно, не был святым. Честно говоря, к тому времени, когда я шёл вместе с ним, он уже одной ногой стоял на помойке. В голове у него не всё в порядке.

— И никогда не было.

— Это правда, что ты таскала огнемёт?

— Да. Но только потому, что оказалась к нему ближе всего, когда его предыдущий хозяин получил в грудь разряд плазмы. Больше его брать никто не хотел. И не стал бы брать.

— Билли рассказывал другое.

— А что он рассказывал?

— Что все просто боялись отобрать его у тебя. Сказал, что огнемёт тебе нравился.

— Херня полная. — И так и было. Мне всё это совсем не нравилось. Я ненавидела всё происходящее. Ненавидела то, что мне приходилось делать. Я нечасто на что-то обижаюсь, но это меня выбесило. Это всё неправда. От начала и до конца.

— Он рассказал мне, как вы однажды наткнулись на подземный бункер, в котором были только дети…

— Ладно, ладно. Хватит.

— Значит, это правда.

— Не хочу об этом говорить.

— А ещё он рассказывал, как ты однажды искала кого бы убить, но заряда у тебя почти не оставалось, поэтому ты взяла острый кусок металлолома…

— Сказала же, не хочу говорить о войне!

— Говорят, ты выпотрошила 20 человек.

— Ёб твою мать, Торговец! Завали ебало!

Послышался голос Дока:

— Угомонитесь. Я уже сожалею, что когда-то вас чинил.

— И за это тебе отлично заплатили, — справедливо заметил Торговец.

— Даже не близко, — огрызнулся Док в ответ, оставаясь таким же спокойным, как и Торговец.

19-я обернулась.

— Поверить не могу. Мы же все на одной стороне.

— Нет никаких сторон, — возразила я. — Нет никаких «мы» и «они». Есть только я, ты, ты, ты и ты. А остальные стоят у нас на пути. Когда всё закончится, я уйду.

— Верное решение, — заметила Ребекка.

— Послушай, — начал Торговец, голос его звучал тихо и размеренно. — Так или иначе, я лично видел, как ты грохнула троих браконьеров, а мне чуть не оторвала руку. Полагаю, держаться друг от друга подальше будет наиболее разумным решением.

— А если мы выберемся отсюда живыми, ты попытаешься меня убить. Опять.

— Да у меня выбора нет. И ты имеешь полное право сердиться.

Он прав. Я имела на это право и я сержусь. Вероятно, иного пути у нас не было. Наверное, один из нас пристрелит другого, как только мы окажемся снаружи.

Я крепче стиснула винтовку. Торговец внимательно проследил за моим жестом. От него ничего не ускользало.

— Ну, вот, — произнес Герберт.

Мы на месте, у люка.

19-я повернулась ко мне и жестом попросила подойти. Когда я подошла, она вложила мне в ладонь разъём для проводной связи. Я не была фанаткой подобного общения — кроме разговоров обмениваться было нечем, но, уверена, у неё были свои причины так поступать.

— Хруп, — обратилась она ко мне. — Я пойду первая, удостоверюсь, что горизонт чист. Я хочу, чтобы ты пошла следом. А как вылезешь, встала рядом.

— Зачем?

— Не хочу, чтобы этот засранец тебя так просто застрелил. И, конечно, не хочу, чтобы ты сделала то же самое с ним.

— Чтобы попасть в меня, он может выстрелить и через тебя.

— Не станет.

Откуда такая уверенность?

— Уверенности нет. Но я спасала тебе жизнь столько раз не для того, чтобы ты погибла подобным образом. Я ему не позволю.

— Я всё равно умираю.

— С тобой бывало и похуже. У меня тут не так уж много друзей осталось. Как и у тебя. Но если бы я кого и назвала…

— Хватит сентиментальностей.

— Слушай, там, куда мы идём… короче, тебе стоило бы пойти с нами.

— Не думаю, что твоему новому начальнику есть до этого какое-то дело.

— Да похер, до чего ей дело. Если я могу тебе помочь — с той золотой жилой — короче, идём с нами.

— Давай, сначала поднимемся наверх и оглядимся.

Она кивнула. 19-я мне нравилась. Очень нравилась. Не знаю, почему я не сказала ей об этом, просто не могла. Это не в моих правилах. Не знаю, что из сказанного ею было правдой, она, в конце концов, была создана, чтобы вызывать симпатии, любить её. Но, раз она решила встать между стволом винтовки Торговца и мной, то я не знаю, кто ещё на всей планете на это способен. Точно не я.

— Я пошла, — сказала 19-я и взялась за ступеньку.

Мы с Торговцем развернулись в обратную сторону. Разглядеть кого-либо было трудно, коридор длинный, тёмный, от отдалённых фонарей на стенах плясали тени, но нужно сохранять бдительность. Как бы я ни тревожилась о том, что там наверху, в случае чего, отступать придётся именно этим путём. Если нас тут окружат, нам конец.

19-я поднялась по лестнице, открыла люк, выскользнула наружу, затем наклонилась обратно и кивнула. Из распахнутого люка светило яркое солнце. В помещение ворвался дневной свет, осветив стены ярко белым, и потихоньку растворяясь в коридоре. Мы ждали, вжавшись в стены и целясь в сторону, откуда пришли. Если бы у меня было сердце, оно бы сейчас бешено колотилось, а дыхание, если бы я дышала, замерло. Вместо этого я слышала лишь размеренное гудение и шелест своих внутренних механизмов, работавших над расчётом того, что будет дальше.

В проходе что-то мелькнуло. Какая-то тень. Небольшая. Пробежала через коридор.

Какой-то сбой? Иногда это случалось. Кодировка сбивалась и временами всё работало не так, как надо. Баги есть баги. Но я определенно видела, как что-то пробежало от одной стены к другой.

И тут же я снова это увидела. На этот раз оно пробежало в обратную сторону. Света хватало, чтобы разглядеть форму, но сделать этого мне всё равно не удалось. Что это за херня? Небольшая, не выше полутора метров. Руки есть. Ноги. Новый вид фацета? Что-то очень тихое и ловкое? Бесшумная модель?